Хранитель для попаданки, или Любовь меж двух миров - Александр Верт

– Этого человека, мальчишку из моей школы, звали Лексар Дарин.

– Я был Лексаром, – как-то само собой признался я.

Тот факт, что она меня помнит, в одно мгновение поразил меня и тут же окрылил.

– Разве такое возможно? – удивилась Алика и посмотрела на меня очень внимательно и в то же время радостно, будто прикоснулась к чуду. – Вы и в ином мире…

– Если вы сейчас здесь, то почему я не мог оказаться там? – спросил я, тяжело дыша от волнения и шагая к ней. – Мне пришлось прожить много жизней за короткий срок, чтобы найти вас.

Такова была моя смерть. Только говорить это Алике я не мог, не хотел, да и взгляд ее меня поражал – слишком внимательно она на меня смотрела.

– Мои одноклассники говорили, что Лекс влюблен в меня, – усмехнувшись, сказала она.

– Он и был влюблен, – спокойно сказал я. – Он влюблен и сейчас…

Губы Алики приоткрылись. Она смотрела на меня, а я даже не смущался. Уши горели, словно мы опять в школе, а я все тот же несуразный мальчишка, но не признаться сейчас было бы глупо. Лексар не решился бы, а Глюквендер… могущественному магу не взаимность не страшна, ему вообще ничего не может быть страшно.

Глава 14 – Брошь и заколка

Алика

Я впервые в жизни по-настоящему растерялась. Мужчины всегда оказывали мне знаки внимания и в любви признавались не раз. Делали это самыми разными способами: с дорогими подарками, в стихах, картинах, ну или просто прямо в лоб. Я справлялась со всем, могла ответить сдержанно и мягко или обозначить границу раз и навсегда, а теперь я только смотрела на мужчину и, кажется, краснела. По крайней мере, жар ударил мне в лицо, и я спешно отвернулась к зеркалу. Что я ему скажу?

Поправляя волосы, чтобы занять руки хоть чем-то, я напомнила о нашем разговоре:

– Вы хотели рассказать мне про обучение магов.

Мне аж самой стало неприятно вот так менять тему. Это, наверно, даже больно, когда вместо ответа о чувствах тебе говорят о делах, но почему-то я не могу поступить иначе. Надеюсь, он это поймет.

– Да, конечно, – ответил мгновенно Глюквендер и кашлянул в кулак, чтобы тут же продолжить: – Данная техника практически никогда не используется просто потому, что знания, полученные столь легким способом, не ценятся. Когда-то давно, маг Ульдаран создал способ передачи своих умений почти случайно перед смертью, когда очень хотел, чтобы ученик продолжил его дело. С тех пор эту технику применяли крайне редко, но сейчас особый случай, на настоящее обучение уйдут сотни лет.

Его голос был спокоен, потому я все же решила посмотреть на него, чтобы уточнить:

– Сотни? Все маги живут так долго?

– В нашем мире не только маги живут долго, – ответил Глюквендер и тут же пояснил. – Вы, наверно, думаете, что маг – это любой человек, обладающий магическим даром? Но это не так. В нашем мире все обладают даром. Наш мир щедр, потому большинство людей в нашем мире живут до пятисот лет, и простой бытовой магией балуется каждая бабушка, магом ее при этом никто не называет. Магами в нашем мире называют людей с особым духом и внутренней силой. Таких людей намного меньше и они свое величие зарабатывают столетиями. – Он сложил вместе руки, пряча их в широких рукавах мантии. – Например, Эргат станет по-настоящему могущественным магом не раньше чем через двести лет, а он талантлив.

– А сколько понадобится мне? – спросила я с искренним интересом.

– Лет триста, – честно ответил он.

Вот тебе и великая, талантливая и особенная.

– Вам понадобится очень много изучать других вещей, тех, с которыми Эргат родился. Вы ведь понимаете, что у нас нет столько времени…

Я кивнула. Что уж тут понимать? Если люди живут около пятисот лет и при этом наверняка стареют, через триста лет, когда я всех спасу, некому будет рожать новое поколение.

– Хорошо, я поняла. А если маги не согласятся нам помочь, что мы будем делать?

– Проведем ритуал призыва вашего хранителя в академии и покинем столицу. Я передам вам свои знания, и магистр Людгарден нам наверняка поможет…

– Но этого разве мало? – ошарашенно спросила я.

Мне было страшно представить, что могут знать эти люди и уметь. Такое, наверно, даже принять сложно.

– Если бы я мог предвидеть, какая магия будет вам по душе, я мог бы сказать, мало этого или много. Способов использовать силу мира множество, но у каждого свои любимые. Что любит ваша душа, никому не ведомо и ждать, когда вы сами найдете ответ, мы не можем.

Тут уже я совсем ничего не поняла, но решила не спрашивать. Раз способов множество, значит, я о них потом узнаю.

– Я еще что-то должна знать?

– Единственное, что меня сейчас тревожит… придумайте какой-нибудь знак на случай, если вам понадобится помощь, а попросить ее вы не сможете.

Судя по лицу Глюквендера, это была лишь перестраховка, потому я пообещала снять одну из заколок, если что-то подобное произойдет. Его это устроило. Как ни странно, о разговоре, от которого я спешно ушла, он совсем не думал или хорошо это скрывал, провожая меня в зал.

Зато я все еще думала. Вспоминала Лексара. Я о нем почти ничего не знала, да и о Глюквендере тоже, а теперь задумалась. Что ж, стоит признать, что он мне интересен. Да и дух перехватило, когда он внезапно провел рукой по длинным волосам, убирая их назад и остался с короткой стрижкой, вот так внезапно, одним жестом и никаких тебе осыпающихся волос. Даже позавидовала ему, а потом подумала, что он хорош собой. Не как красивые парни, вроде здешнего короля, не как блистательные звезды кино, с которыми я имела раньше дело, а иначе. Есть другая красота – внутренняя, которая с годами отражается на лице складочками в углах рта, взглядом, привычкой держаться. Он был явно хорош собой, а самое главное. Не злился на людей вокруг, хотя те отреклись от него, вышвырнули, как ненужный предмет, после того как он