Ошибки богов. Тетралогия (СИ) - Танков Вячеслав

– Разве Рахнеры могут откладывать неоплодотворенные яйца? – удивился я. – Или я чего‑то не знаю.

– А вот это уже вторжение в личную жизнь незамужней девушки, – разглаживая передник, подколола меня Ори. – Не можем, это устойчивое выражение нашего народа. Так что ты говорил по поводу моей готовки? Помнится, вчера Томоки не успевала метаться между кухней и твоим столиком, так быстро ты все сметал.

– Ты отличный повар! – прямо сказал я, глядя девушке прямо в глаза. – Я давно не пробовал настолько восхитительную готовку! Ты просто талант!

Засыпав Орианну комплиментами, я с удовольствием наблюдал, как она снова заливается краской. Пропищав что‑то, она перепорхнула в дальний угол, принявшись снова греметь посудой.

– Кстати, Ори, – вспоминая про цель визита, сказал я. – Можно мне еще пару таких графинчиков с волшебной водичкой? Не поделишься рецептом?

Спустя десять минут я шагал обратно, нагруженный по самые уши антипохмелином. Пропустив комнату, в которой девушки наводили порядок, я добрался до своей спальни. Открыв ногой дверь, я удивлением уставился на трех полуголых девиц, которые, активно жестикулируя, обсуждали своего лорда. Мое появление не прошло незамеченным, и Эффа с Китаной, коротко взвизгнув, кинулись к своим халатикам. Что же касается Катарины, то она вальяжно наклонилась за своей одеждой, как бы ненароком демонстрируя мне свое идеальное тело.

– Зайка моя, заканчивай стриптиз, – улыбнулся я, выгружая многочисленные графины на стол. – Ты же знаешь, что великолепна.

– Ты не представляешь, Рич, как приятно любой девушке слышать подобное! – тут же откликнулась Катарина, подставляя щечку для поцелуя. Тут же скривившись от короткого приступа головной боли, она покосилась на принесенные мной емкости с водой.

– Правильно мыслишь, дорогая! – кивая на графины, сказал я. – Это чудесное средство избавит вас от похмелья. Налетайте!

Зайка тут же припала к антипохмелину. К ней нерешительно присоединились и, немного странно поглядывавшие на меня, драконица с принцессой. Надеясь, что утреннее происшествие осталось незамеченным, я принялся будить остальных участниц вчерашней попойки.

Растолкав и напоив всех, я подхватил оставшиеся графины и пошел в другую комнату, сопровождаемый наиболее пришедшими в себя девушками. Их страшно заинтересовал мой рассказ о перерождении близнецов. Мне и самому было интересно, как они восприняли сей факт.

Но стоило мне только войти в их комнату, как на мне повисли сразу оба инопланетянина. Пока я падал на пол, следовавшие за мной девушки успели перехватить графины с драгоценной жидкостью.

– Ричард, брат! Как я тебе благодарен! – безумным тоном кричал блондин, тряся воротник халата так, что скоро должен был оторвать мне голову.

– Лорд! Как я могу отблагодарить вас?! Только скажите! Прикажите мне! Пожалуйста! Я сделаю все! – умоляла Леона.

– Нет, сестра! Это я сделаю все! Клянусь, я никогда не оставлю вас! Любой приказ от моего брата будет законом! – орал Леон.

– Так, а ну заткнулись и отпустили меня оба! – стараясь перекричать их, заголосил я. – Я хочу жить!

Близнецы перестали голосить и смущенно отпустили меня. Если смотреть на Леону было приятно, то при одном взгляде на ее брата мне становилось стремновато.

– Оденьтесь! – бросил я, стараясь не смотреть на волнующую красоту Леоны. А посмотреть там было на что. Теперь, когда на ней не было ее желтого комбеза, обнаженные инопланетные прелести магнитом притягивали мой взгляд. Перехватив его, Леон ухмыльнулся, подмигивая мне. Если я правильно понял. Он будет всеми силами подбивать меня на сближение с ней, а саму сестренку подтолкнет на те же мысли. Хотя, смотря на нее, я видел в ее глазах только слепое обожание и щенячью преданность. Ее и подталкивать не придется, достаточно поманить пальцем.

– Приводите себя в порядок, одевайтесь и марш завтракать! – суровым командирским тоном скомандовал я. – Это касается всех! В графинах = средство от похмелья. Катарина, остаешься за главную, а я пройдусь.

– Могу ли я составить вам компанию, лорд? – передо мной неизвестно откуда материализовалась Томоки. Шустрая разведчица смотрела на меня верным взглядом, и только ее нервно метавшийся из стороны в сторону хвост выдавал ее напряжение. Почему бы и нет?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Идем. – ответил я, протягивая руку девушке. Зайка, слегка обиженно надувшись, принялась раздавать указания, а мы тихонечко вышли из комнаты.

Некоторое время мы шли по пустому коридору. Неловкое молчание затягивалось, надо было срочно исправлять ситуацию, если я не хочу совсем отдалиться от верной подруги.

– Томоки!..

– Ричард!..

Рассмеявшись, мы посмотрели друг на друга.

– Давай, ты первая, – предложил я.

– Нет, мой лорд, Ричард. Давай ты… вы, – сбивчиво ответила девушка. Видимо ее тоже что‑то тяготило.

– Ну, хорошо! Покажешь дорогу к нашим? – спросил я первое, что пришло в голову. Так‑то дорогу я уже узнал у Орианны, но посчитал это хорошим началом разговора.

– Разумеется! – вскинулась кошка. – Вы не представляете, как все по тебе скучают! Как будет Джанна рада видеть вас! Как Сонна… – разведчица вдруг осеклась и замолчала.

– Сонна? В чем дело? Она жива? – переспросил я, напрягшись. Не хватало еще, чтобы с ней что‑то случилось.

– Жива? – задумавшись о чем‑то, пробормотала девушка. – О да, она жива. Но, как бы сказать. В одном из сражений ее сильно ударило камнем по голове. В общем, сам увидишь, Рич. Прошу, не расспрашивай меня.

Новости, однако. Мы вышли из гостиницы и по висячему мостику направились к другим строениям. Томоки крепко держала меня за руки, поддерживая морально и физически, когда мостки начинали слишком сильно раскачиваться. Как истинная некотянка она совершенно не ощущала страха высоты, в то время как я готов был лечь на пузо и ползти по мостику с закрытыми глазами, лишь бы не видеть бездонную пропасть под нами.

– Рич, можно открыть глаза! – ехидно пропищала кошка, как только мы оказались на более‑менее твердом полу. Не отвечая ей, я лишь кивнул, ибо спорить с ней меня совершенно не было сил.

– Нам сюда! – прыгая впереди, махнула хвостом Томоки. Перед нами медленно вырастало здание местных. По‑видимому его спешно переделывали под нужды некотянок, так как кое‑где виднелись доски и небольшие окошки. Так‑то дома местных представляли собой слепленные из странного соединения паутины и клея ульи с огромными дырами вместо входа. Несмотря на то, что по пути нам почти не попадались местные, на входе стояли стражи, облаченные в боевые доспехи. Было немного странно видеть, как серебристая пластинчатая броня плотно облегает их тела, практически не оставляя зазоров и открытой плоти. Почти шагающие танки. Странно, как они, обладая подобной мощью, проиграли Измененным, пренебрегавшим защитой?

Стоило Томоки подойти ближе, как они молчаливо расступились, склонившись при моем приближении. Кивнув в ответ, я собрался было пройти внутрь, но один из стражей внезапно преградил мне путь.

– Прошу меня простить Избранный! – прогудел мужской бас из‑под металлического шлема. – Вы действительно можете исцелить любые раны, как твердят все вокруг?

– Да, это правда, – подтвердил я. – А что? У вас кто‑то серьезно ранен?

Вместо ответа огромный Рахнер буквально рухнул передо мной, гремя железом, словно трактор, попавший в кювет.

– Прошу вас, лорд! – взревел он белугой. – Вылечите мою дочь! Неделю назад ее ранил неизвестный монстр в расселине, и она медленно умирает! Никто из наших докторов не может ей помочь!

Воспользовавшись его преклонной позой, я запрыгнул ему за спину, схватился покрепче за пластины брони и скомандовал:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Вперед! Живее!

Дважды уговаривать не пришлось. Паучий рыцарь с места развил невероятную скорость, прыгая на стены строений. Это выглядело немного футуристично. Огромная туша, закованная в тонну железа, перемахивает со стены на стену, как гигантский механоид.

Как всегда, моя поспешность привела к ожидаемым последствиям. Через полминуты, когда потолок поменялся с полом последний раз, я хорошенько проблевался, отдав паутинному полу весь свой завтрак. Рахнер, снявший шлем, с сочувствием смотрел на меня, не зная как извиниться. Это был крупный мужчина, чье лицо было исполосовано шрамами. Но его большие голубые глаза выдавали простодушный и миролюбивый характер.