Первый закон: Кровь и железо. Прежде чем их повесят. Последний довод королей - Джо Аберкромби
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После того как все инженеры приходили к согласию, метательную колодку катапульты отводили назад в боевое положение. Упряжка из двадцати лошадей, покрытых пеной, под ударами кнутов тащила гигантский противовес – чугунную глыбу с высеченным на ней нахмуренным гуркским лицом.
Затем огромный снаряд – бочонок не меньше шага в поперечнике – с мучительными предосторожностями опускали в паз колодки при помощи системы блоков и бригады сердитых, орущих, размахивающих руками работяг. Затем люди поспешно разбегались в стороны, и к машине медленно подступал раб с длинным шестом, на конце которого пылал пучок соломы. Раб подносил его к бочонку. Вверх взвивались языки пламени, и в тот же момент где-то отпускали рычаг, мощный противовес падал, колодка длиной с сосновый ствол рассекала воздух, и пылающий снаряд взлетал к облакам. Уже несколько часов снаряды взмывали ввысь и с ревом падали, а солнце тем временем медленно опускалось за западный горизонт, небо темнело и холмы на материке превращались в далекие черные силуэты.
Глокта наблюдал, как ослепительно-яркий на фоне темного неба снаряд взмыл в воздух, шипя и словно выжигая в глазах свой след. Казалось, он на целую вечность завис над городом почти на уровне Цитадели, а затем с треском обрушился с неба, точно метеор, оставляя за собой дорожку оранжевого огня. Снаряд упал посреди Нижнего города. Жидкий огонь плеснул вверх и в стороны, жадно прыгнул на жалкие трущобы. Через несколько мгновений взрывная волна достигла окна Глокты, заставив его вздрогнуть.
«Взрывчатый порошок. Когда адепт-химик показывал мне его, кто мог предположить, что из этого получится столь ужасное оружие?»
Глокта наполовину видел, наполовину представлял себе крошечные фигурки, которые метались туда-сюда, пытались вытащить пострадавших из-под горящих обломков и спасти хоть что-то из разрушенных жилищ. Цепочки перепачканных пеплом туземцев передавали друг другу ведра с водой, тщетно пытаясь обуздать разрастающийся ад.
«Те, кто имеет меньше всех, на войне теряют больше всех».
Пожары полыхали по всему Нижнему городу – огни сияли, дрожали, колыхались на морском ветру, отражались оранжевым, желтым, злобно-красным в черной воде. Даже здесь, наверху, воздух был тяжелым, плотным и удушливым от дыма.
«А внизу, должно быть, настоящий ад. Еще раз примите мои поздравления, наставник Глокта».
Он почувствовал, что кто-то стоит в дверях, и обернулся. Шикель. Ее черный силуэт сливался с темнотой в слабом свете лампы.
– Мне ничего не нужно, – буркнул Глокта, снова обращая взгляд к величественному, зловещему, ужасному зрелищу за окном.
«В конце концов, не каждый день доводится видеть, как горит целый город».
Однако служанка не ушла. Напротив, она сделала еще один шаг в глубь комнаты.
– Тебе лучше уйти, Шикель. Я жду… посетителя, и у нас могут возникнуть сложности.
– Посетителя?
Глокта поднял голову. Ее голос звучал как-то необычно – глубже, тверже. Лицо тоже выглядело странно: половина в тени, другая половина освещена мечущимися оранжевыми сполохами из окна. Странное выражение: оскаленные зубы, глаза не отрываются от Глокты, напряженно и голодно поблескивают. Она продвигалась вперед медленными мягкими шажками. Такое зрелище могло и напугать.
«Если бы я был склонен пугаться…»
И тут все встало на место.
– Ты? – выдохнул он.
– Я.
«Ты?»
Глокта не сумел сдержаться – из его горла вырвался непроизвольный хриплый смешок.
– А ведь Харкер держал тебя в руках! Этот идиот поймал тебя по ошибке, а я отпустил! И еще считал себя героем! – Он никак не мог успокоиться и продолжал смеяться. – Вот тебе урок на будущее: никогда не оказывай людям услуги.
– Мне не нужны твои уроки, калека!
Она снова шагнула вперед. Теперь их разделяло не более трех шагов.
– Подожди! – Глокта поднял руку. – Скажи мне только одну вещь!
Она остановилась, вопросительно приподняв бровь. «Вот там и стой».
– Что случилось с Давустом?
Шикель улыбнулась, показав белые острые зубы.
– Он не покидал этой комнаты. – Она мягко погладила себя по животу. – Он здесь.
Глокта принуждал себя не смотреть вверх, на петлю цепи, медленно спускающуюся с потолка.
– А сейчас и ты отправишься за ним.
Она успела сделать полшага вперед, прежде чем ее зацепили под подбородок и вздернули вверх, лишив опоры. Шикель повисла в воздухе; она шипела, плевалась, брыкалась ногами и металась из стороны в сторону.
Секутор выпрыгнул из укрытия под столом и попытался ухватить ее за одну из молотящих по воздуху ног. Босая ступня врезалась ему в лицо, он вскрикнул и распластался на ковре.
– Дерьмо! – выдохнула Витари, когда Шикель протиснула ладонь под цепь и потянула ее вниз со стропил. – Вот дерьмо!
Они вместе рухнули на пол и какое-то время боролись, затем Витари пролетела по воздуху, взмахнув руками, – черная тень в темной комнате. Она ударилась об стол в дальнем конце, взвыла и без чувств хлопнулась на пол. Секутор все еще стонал, медленно перекатываясь с боку на бок и прижимая руки к маске. Глокта и Шикель остались один на один, глядя друг на друга.
«Я и мой едок. Как неудачно».
Девочка ринулась к нему, и он отступил к стене, но не успела она сделать и шага, как в нее с разбегу врезался Иней, повалил на ковер и сам рухнул сверху. Они замерли на миг, затем Шикель перевернулась и встала на колени, потом медленно, с усилием поднялась на ноги, невзирая на придавивший ее огромный вес гиганта-практика, и сделала плавный, неторопливый шаг в сторону инквизитора.
Альбинос крепко обхватил ее руками и напряг мускулы, чтобы оттащить девчонку в сторону, но Шикель продолжала медленно двигаться вперед, оскалив зубы. Одна ее тонкая рука была прижата к телу, вторая хватала воздух, пытаясь достать шею Глокты.
– Ф-ф! – прошипел Иней.
Мышцы на его мощных предплечьях вздулись буфами, белое лицо исказилось от усилия, розовые глаза вылезали из орбит. И все же этого было недостаточно. Глокта прижался спиной к стенке, зачарованно глядя, как рука придвигается ближе, еще ближе… вот она уже в каких-то дюймах от его горла…
«Очень неудачно».
– Твою мать! – завопил Секутор.
Его дубинка со свистом взлетела и хрястнула по жадной протянутой руке, переломив ее пополам. Кости торчали сквозь разодранную, окровавленную кожу, но пальцы девочки по-прежнему шевелились и пытались дотянуться до Глокты. Дубинка врезалась в лицо Шикель, и ее голова откинулась назад. Кровь фонтаном хлынула у нее из носа, щека была раскроена насквозь. И все же Шикель не остановилась. Иней задыхался, стараясь удержать ее вторую руку, а она
