Шайтан-звезда - Далия Трускиновская

– Где – они, и где мы, о безумный? – осведомился Хабрур ибн Оман. – Ты видишь их сверху и полагаешь, что сейчас же обрушишься на них! Разве ты – горный орел? Если ты и слетишь с этих скал, то кувырком!

Услышав такое предположение, Абу-Сирхан, ехавший вслед за Хабруром, рассмеялся, и смех этот был язвителен и малоприятен для слуха.

Однако не было сейчас силы, способной удержать Салах-эд-Дина в его стремлении погубить Барзаха и Шакунту. Он бормотал молитвы, давал обеты, всуе призывал Отца горечи и всячески мешал всем этим шумом и без того трудному спуску.

Солнце взошло и поднялось довольно высоко, караван, увозящий Шакунту и Барзаха с похищенным ребенком, отошел на такое расстояние, что догонять его пришлось вскачь, и ни о каком внезапном нападении на заре, как советовал пророк Мухаммад, уже не было и речи. Разумеется, мальчики под водительством Хашима и неустрашимой Шакунты успели изготовиться к обороне.

– Нас десять человек, а этих отродий шайтана – два десятка, – сказал аль-Мунзир, – и к тому же мы нападаем, а они защищаются. Сказано же, что потери нападающих будут вдвое больше, чем потери обороняющихся. Может быть, мы попробуем сперва договориться с ними добром? О Абу-ш-Шамат, о аль-Куз-аль-Асвани! Поезжайте к ним. Ты, о Абу-ш-Шамат, вызови на переговоры их предводителей. А ты, о аль-Куз-аль-Асвани, охраняй Абу-ш-Шамата, и если на него нападут – вызволи его и привези к нам.

– На голове! – бодро отозвался зиндж.

– Во имя Аллаха… – Абу-ш-Шамат, понимая, какое опасное дело ему доверили, возвел глаза и воздел руки к небесам.

– Возьми лук, о аль-Катуль, – распорядился Джабир аль-Мунзир, – и надень свою ангустану. Если эти неверные нападут на Абу-ш-Шамата, прикрой своими стрелами зинджа, чтобы он мог вынести нашего товарища.

– Слушаюсь, о господин, – отвечал узкоглазый стрелок.

– А что же делать мне, о хозяин? – без спроса обратился к аль-Мунзиру Абу-Сирхан.

Аль-Мунзир поманил его, и тот подъехал поближе.

Убедившись, что у них есть возможность переглянуться незаметно для окружающих, аль-Мунзир указал Абу-Сирхану глазами на Салах-эд-Дина, уже впавшего в боевую ярость. Слов не потребовалось – бывший моряк, привыкший к палубным схваткам, где нет приказов для каждого, а есть безмолвное понимание общей цели, сообразил, что безумец, так удачно отыскавший следы похищенного наследника престола Хиры, многое может сейчас испортить, и потому нуждается в незаметном, но тщательном присмотре.

Хабрур ибн Оман объяснил тем временем Абу-ш-Шамату, как он должен говорить с противниками и какими средствами для примирения он располагает.

Двое всадников умчались, и подъехали к каравану на расстояние в сотню шагов или немногим более, и остановились, размахивая руками и громкими криками призывая к переговорам.

Аль-Мунзир приподнялся в седле и слегка наклонился вперед.

– Ты можешь разглядеть что-нибудь, о друг Аллаха? – спросил Джеван-курд. – С высоты твоего роста я разглядел бы даже вошь на рукаве халата!

– Там у них какая-то суматоха, и один из них прорывается из круга охраняющих, чтобы встретиться с нашими людьми, а другие держат его, – с большим недоумением ответил Джабир.

– Это она, клянусь Аллахом! – завопил вдруг Салах-эд-Дин. – Это она – и разве мало у нее накопилось грехов, что она прибавила к ним еще и похищение ребенка? А проклятый Барзах всячески ей содействовал! Исламом дозволено пролить в таком случае кровь и закон разрешает убиение разбойника, который в течение многих лет отбирал насильно имущество мусульман! И преславный Коран по этому случаю предписал: «Воистину наказание для тех, кто сражался против Аллаха и Его посланника». Следовательно, убить воров – праведное дело и венец добрых деяний. И я непременно совершу это!

– Только в том случае, если не удастся решить это дело мирно, – строго сказал Хабрур ибн Оман. – В том же Коране и теми же устами пророка сказано: «А кто простит и уладит – воздаяние ему у Аллаха».

– О Аллах, сжалься над нами и не дай нам решить это дело мирно! – сжимая кулаки, взмолился Салах-эд-Дин.

Круг, образованный выставленными вперед острогами, распался, и из него торопливо выскочили двое, оба невысокие, один – плотного сложения, второй же – почти невесомого, и заспешили к посланцам аль-Мунзира.

– Вот он, клянусь Аллахом, вот он, проклятый Барзах, да не носит его земля и да не осеняет его небо! – и Салах-эд-Дин принялся осыпать бывшего наставника наидиковиннейшими проклятиями.

Абу-Сирхан хмуро следил за ним, держа руку на луке седла, где висели свернутые кольцами веревки, управляться с которыми он умел отменно.

Абу-ш-Шамат соскочил с коня и приветствовал Барзаха и Хашима с немалым достоинством. Передавая его аль-Мунзиру, Джудар ибн Маджид особо отметил его хитрость в переговорах. И, судя по размеренным жестам собеседников, можно было предположить, что они понемногу приходят к мирному соглашению.

В это время круг снова распался и выпустил разъяренную Шакунту. Она торопливо зашагала к Барзаху и Хашиму, размахивая своими смертоносными куттарами, ремни от которых волочились за ней по земле.

– Нет и не может быть соглашений! – крикнула она. – Ребенок – наш, я заплатила деньги за то, чтобы эти люди нашли его для меня! И если вы, о несчастные, попытаетесь договориться о его продаже, этот день будет для вас последним!

Барзах и Хашим шарахнулись от нее.

– О госпожа! – первым опомнился Хашим. – Никто и не говорит о продаже ребенка! Этот разумный человек, посланец своего повелителя, предлагает нам объединиться на время пути, и вместе привезти мальчика в Хиру, а там ты и только ты вручишь его аль-Асваду и получишь награду за него…

– Обман и предательство, клянусь Аллахом! – воскликнула Шакунта. – Эти люди воспользуются тем, что мы лишились части наших бойцов, и убьют нас в пути, и завладеют ребенком!

– Все обстоит как раз наоборот, о владычица красавиц! – обратился к ней перепуганный Барзах. – С таким числом людей странствовать в этих местах опасно. Нас чуть больше двух десятков, их всего десятеро! И неизвестно, когда к нам присоединится предводитель айаров вместе с теми, кто ушел с ним! Если мы поедем в Хиру двумя маленькими отрядами, мы непременно столкнемся по очереди с большим отрядом айаров и нас перебьют! Если же объединимся, то в этом будет наше спасение! Или же эти люди, а они испытанные бойцы, не договорившись с нами, поедут за нами следом, и найдут против нас хитрость, и отнимут у нас ребенка!

– Лучше иметь противника перед собой, чем у себя за спиной, о госпожа! – подтвердил Хашим.