Нострадамус - Алексей Пензенский

Вот еще несколько прозаических предсказаний: «В течение всего этого месяца июля в самой глубине Востока, в Вавилонии начнется смертельная война; в дальнейшем они (жители Востока. – А. П.) ослабнут из-за свар между собой. Также смертельная война случится в Персии между теми, кто носит белую чалму, и теми, кто носит чалму синего или небесного цвета; и люди, носящие небесный цвет, пожелают попытаться пройти из Азии через Африку в Европу, чему воспрепятствуют жители Африки.[63] Затем в течение следующего месяца будут заключены некие мирные соглашения, сопровождаемые [все же] постоянной ненавистью, раздором и убийствами между белыми и синими» (Alm. 1565, июль).

«Планеты, собравшиеся в западной части неба, предвещают нам некие зловещие события, которым суждено случиться в этом месяце и следующем, – столь изощренные, что у меня, держащего перо в руке, слезы наворачиваются на глаза. Это произойдет в пределах Франции, от Лиона до Парижа. Кто решит, что это очень далеко, тот будет нашептывать, что это случится далеко; однако [это случится] ближе, чем ему хотелось бы» (рукопись Шавиньи, РР II, с. 247).

«Путь, открытый галлами-христианами варварам, приведет к поражению самих христиан. Ибо в 1655 году варвары захватят все. Поэтому я едва сдерживаю слезы, хотя срок этот и далек. Ибо могущество обитателей Юга поднимется на столь высокий престол, что следует опасаться, как бы варвары через сто лет не заняли [Европу] до сих пределов (то есть до Франции. – А. П.), но это случится не на памяти ныне живущих (РР I, с. 351–352).

Этот туманный и вместе с тем доверительный стиль снискал Нострадамусу широкую известность; именно альманахам он был обязан своей прижизненной славе. За очень редкими исключениями, темой обсуждения среди современников были именно альманахи, а не «Пророчества». Другой причиной славы Нострадамуса как составителя альманахов был всеохватный характер его предсказаний; он стал создателем жанра ренессансного политического пророчества, затрагивающего положение не городов или знатных фамилий, а целых государств. Конечно, и до него астрологи предсказывали политические события (Иоганн Лихтенбергер с его «Prognosticationes», Антонио Торквато с его книгой «De euresione Еurорае», Парацельс), но лишь Нострадамус превратил политические прогнозы в подобие периодического издания.

При этом он не забывал поминать Господне имя – надо полагать, искренне и в любом случае поэтично: «О мой Господин, Господь вечный, Отец, Сын и Святой Дух, в этот ночной час и в этот миг воскресенья 11 марта 1565 года, когда Солнце входит в первый градус знака Овна, сложив руки, я обращаюсь к Тебе с трепетной молитвой, чтобы Ты, в милосердии Своем, простил меня и открыл мои чувства, память и рассудок, дабы я смог правдиво объяснить знаки и предзнаменования грядущего 1566 года, произведя точное суждение по звездам; чтобы Ты даровал мне способность судить о них ясным и чистым умом, удаленным ото всякой земной беседы, с душой, очищенной ото всей мерзости и низости греха, – чтобы я, следуя верной тропой истины, смог возвестить французскому народу, что звезды обещают нам в следующем году».

Как уже отмечалось, ни одного экземпляра альманаха на 1550 год не сохранилось, однако выдержки из него содержатся в рукописи Шавиньи. Неизвестно, выпускал ли Нострадамус альманах на 1551 год – Шавиньи жалуется, что он так и не смог достать эту книжку. Альманах на 1552 год также сохранился в выписках Шавиньи. В том же году были написаны целых два альманаха на следующий 1553 год; отрывки из одного из них также сохранены Шавиньи. Тогда же Нострадамус оформляет в единую книгу плоды своих почти тридцатилетних странствий, в ходе которых он старательно собирал у аптекарей и других сведущих людей рецепты «украшения лица» и различных варений, мороженого, марципанов и прочих лакомств. Это небольшое по объему сочинение получило типичное для того времени длиннейшее название: «Превосходная и весьма полезная книжица, необходимая всем, кто желает ознакомиться с множеством дивных рецептов, разделенная на две части. Первая рассказывает о разных способах приготовлять всевозможные румяна и ароматы для украшения и обеления лица. Вторая показывает нам способы и приемы изготовления варенья многих видов, из меда, сахара и обработанного теплом вина, полностью разбитая на главы, как об этом пространно сообщается в содержании. Заново составлена магистром Мишелем де Нотрдамом, доктором медицины из Салона-де-Кро, что в Провансе». Книга известна также под кратким названием «Трактат о притираниях» – такое название носило одно из последующих изданий.

Кулинарные и косметические книги только начали появляться и быстро завоевывали популярность в самых широких читательских кругах. Книга Нострадамуса попала в эту волну читательского спроса и выдержала несколько переизданий, в том числе и на иностранных языках. Очевидная цель ее – донести до широкой публики опыт практикующего врача-терапевта. Длинное предисловие знакомит нас с некоторыми фактами из биографии автора, его взглядами на призвание медика, а также соображениями по поводу состояния современной ему медицины. Особо отметим итальянское влияние на книгу Нострадамуса – многие кулинарные рецепты он, по его словам, привез из Италии, где под влиянием Византии и арабских стран культура косметики и ухода за телом распространилась куда шире, чем на севере Европы.

Рецепты и советы Нострадамуса, предложенные в «Книжице», предельно близки к реальности. Они не содержат никаких магических «ужасов», свойственных подобной литературе того времени; среди ингредиентов нет ни сушеных змей, ни ядовитых растений, ни иных веществ волшебного свойства. Компоненты приводимых Нострадамусом составов вполне доступны; отдельно оговорены варианты рецептов для тех читателей, которые не могут позволить себе приобрести некоторые особенно дорогие ингредиенты. И хотя не всем медицинским и косметическим рекомендациям Нострадамуса можно следовать сегодня, они более рациональны, чем рецепты большинства современных ему медиков. Кулинарная же часть книги выше всяких похвал. В ней Нострадамус сосредоточил свое внимание на разных прохладительных напитках – сидрах, крюшонах, шербетах, вареньях из персиков, апельсинов и других плодов, по его словам, достойных стола королевской особы. Это лучшие образцы того, что могли предложить итальянская, провансальская и французская кухни.

Изучая эту книгу сегодня, приходится признать, что Нострадамус как кулинар и косметолог много сильнее Нострадамуса-стилиста. Судя по тексту, он куда лучше писал на латыни или провансальском языке, чем на французском, который явно не был для него родным. Неуклюжее построение фраз и некорректные обороты, которыми он пользуется, затрудняют понимание некоторых его мыслей. Впрочем, в том, что касается собственно рецептов, его пассажи не допускают двоякого толкования – ими вполне можно пользоваться и сегодня.