Семейные хроники Лесного царя (СИ) - Антонина Бересклет (Клименкова)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот!!! — обличающе ткнул в сына пальцем Яр. — Только из дома вышел, а уже забыл всё, чему я тебя учил? Выбрав стоянку для ночлега, первым делом обязательно накладывай чары безопасности!
— Пап, это всего лишь комар, — попытался оправдаться Светозар.
— И слава богам, что всего лишь комар! — наступал на сына владыка. — Сегодня мелкий кровопийца, а завтра упыри к тебе пожалуют?!
— Пап, да ладно тебе, я ж даже из твоих владений еще не выехал, какие упыри?
— Это крайние земли, а значит сила Леса здесь ослабленная. Так что шастать тут может кто угодно!
Кусты на краю поляны бесшумно раздвинулись, оба спорщика обернулись к явившемуся из зарослей чудовищу. Черное, как сама тьма. Глаза горят адским пламенем. Размерами больше матерого лося — Светозар при всей богатырской стати казался рядом с этим зверем просто мальчишкой, что уж говорить о лесном владыке. Голову зверя украшали бараньи рога, аж две пары: одна пара завернута улиткой, прикрывая витками уши, острые кончики выставлены вперед. Два верхних рога на макушке торчали саблями вверх, завинчиваясь винтом с острыми гранями. По-лошадиному узкую вытянутую морду делала ужасающе страшной гряда коротких шипов от массивной переносицы до кончика носа с пыхающими жаром крупными ноздрями. Из закрытой пасти, оттопыривая мягкие губы, торчали вверх и вниз клыки, по два пальца толщиной каждый зубик. Чудище, не решаясь прыгнуть вперед, переступало на четырех стройных голенастых ногах, заканчивающихся необычными «копытами» из плотно сомкнутых пальцев с внушающими уважение когтями. Хвост, эдакая толстая чешуйчатая змея с гребнем костяных шипов по всей длине и с волосяной кисточкой на кончике, извивался кольцами, выдавая крайнее любопытство и радость от встречи. Изогнув длинную конскую шею, по которой струилась заплетенная в косички шелковая грива, зверь искоса разглядывал резко замолчавших отца с сыном.
— Значит, в кустики ты всё-таки бегаешь, — понял Светозар. Перевел взгляд на когтистые копыта: — Перестала пятка-то болеть?
Зверь тут же поджал переднюю левую конечность, сделал несколько жалобно-неуклюжих шажков вперед.
— А мне ты утверждал, что болит правая, — с сомнением протянул Светозар.
Чудо-конь немедленно поменял ноги: теперь поднял правую, на левую спокойно наступил. Яр хмыкнул — и поспешно прикрыл себе рот рукой, с преувеличенным сочувствием покачал головой:
— Перемежающаяся хромота! Ну надо же, вернулась спустя столько лет!
Сын обернулся к отцу, тот развел руками:
— Иногда с ним такое случается. В последний раз полвека назад, ты тогда еще совсем маленький был, Мышонок, поэтому не помнишь, а ведь едва не свалился с него, когда поехали кататься и ему вдруг в ногу вступило. Это начинается внезапно, но так же неожиданно и проходит. Думаю, к утру он будет совершенно здоров. Да, Полкан?
Чудовищный скакун охотно закивал. Копытом же указал в сторону зарослей.
— За какой-такой травкой ты туда ходил? Лечебной? — переспросил Светозар у коня. От Яра сын унаследовал способность общаться без слов с любыми живыми (и не вполне живыми) существами. Но в отличие от родителя, царевичу не нужно было соединяться с ними посредством волшебства Леса, он и без тончайших невидимых нитей прекрасно считывал обращенную к нему мысль. — Пап, давай найдем эту травку и сделаем зелье про запас? На случай, если ему опять вступит.
Яр с Полканом переглянулись, конь неприметно покачал головой, а владыка возвел очи к небу. Заявил сыну:
— Мышонок, пойми, не я Полкана оживил. Я не знаю в точности, как он устроен изнутри, понятия не имею, из каких существ Сильван сшил эту химеру. Вот найдем мы травку, сделаем зелье, а вдруг зелье подействует на него иначе, чем свежее растение? Как мы его потом воскрешать будем? Из некромантии я научился сносно лишь упокаивать, сам знаешь.
Полкан на такие речи невольно попятился задом в кусты.
Светозар вздохнул и спорить не стал. В конце концов, подумаешь — маленькая слабость позволительная даже коню героя. Тем более иных слабостей у Полкана не имеется в принципе.
Пока сын отошел, чтобы заняться костром и ужином, Яр шепнул коню на ухо:
— Спасибо, что задержал его. Но притворяться мог бы и получше!
За готовкой и разговором не заметили, как совсем стемнело. Яр, как в Тишкином детстве, сварил в котелке на костре ароматную кашу, сдобрив крупу душистыми травами и сушеными ягодами. Искры от ленивого огня взлетали высоко к темному небу, почти достигая смыкающихся над поляной тихо шелестящих крон. Выскоблив котелок дочиста и поклявшись, что завтра поутру всю посуду непременно отмоет на озере, Светозар уселся, довольный, под боком у разлегшегося по-собачьи Полкана, а на колени к себе притянул родителя. Яр с брюзжанием позволил прижать себя спиной к широкой груди, обхватить за пояс, водрузить подбородок на свое плечо. Так и сидели, наблюдая за потрескивающим рыжим племенем.
Яр не унимался, в сотый раз повторял наставления:
— Ты только на людское добродушие не полагайся. Смертные двуличны — будут тебе улыбаться, а сами в спину ножом пырнут. Воров остерегайся, с грабителями не церемонься, разбойников сразу режь.
— Угу.
— Что «угу»? Спишь уже?
— Нет, тебе внимаю.
— Знаю я, как ты меня слушаешь! Только из Леса выедешь, сразу... Да! И чужие леса не слушай! Будут тебя уговаривать сделаться у них правителем или хранителем — ни за что не соглашайся! Тебе еще рано. Ты еще жизни не знаешь, не видел ничего. Вот я стал царем — и всё, больше никуда не
