Потрясающий мужчина - Филиппа Эшли

— Видишь ли, Мэтт, я больше не верю в судьбу. Жизнь — это просто ряд случайных событий, которыми нам не дано управлять.

— Я предпочитаю рассматривать жизненные события как поступки и их последствия. Если ты не хочешь ехать ради себя, тогда сделай это ради Ровены. Она за тебя переживает. Если бы я не согласился составить тебе компанию, она отказалась бы от работы.

— Это шантаж.

— Даже если и так, то совесть меня не мучает, — заверил он, и в его взгляде мелькнуло уже знакомое ей странное сочетание раздражения и участия.

— Вам пора ехать, а то опоздаете на паром! — встревоженно крикнула Ровена.

Мэтт взглянул на Кэрри с вызовом.

— Кэрри еще не решила, стоит ли ей рисковать.

Рисковать? Подумать только, каков наглец!

— Я еду, — объявила Кэрри.

— Ну, слава Богу! — обрадовалась Ровена.

Несколько минут спустя, когда Мэтт размашисто подошел к автофургону и сел за руль, Кэрри и Ровена обнялись на прощание.

— Странно, но я чувствую себя также, как Брюс Уиллис в «Армагеддоне» перед тем, как отправиться уничтожать астероид, — прошептала Кэрри.

— Брюс не вернулся домой, а ты вернешься. Ну, езжай. Счастливого пути!

Наконец, она села в машину рядом с Мэттом и принялась сражаться со старомодным ремнем безопасности. Внезапно взревел двигатель, и Долли, издав мучительный стон, рывками покатила вперед.

— Кажется, ты говорил, что умеешь обращаться с такими машинами, — громко сказала Кэрри, стараясь перекричать стук мотора.

Мэтт с усмешкой посмотрел на нее и подмигнул.

— Я сказал, что такой фургон был когда-то у моего приятеля. Но я не говорил, что управлял им.

Глава 17

Сгустившиеся над автострадой грозовые тучи казались Кэрри мрачными воздушными башнями. Отъехав от коттеджа, они с Мэттом попали в пробку и только недавно из нее выбрались, а теперь дворники Долли еле справлялись с потоками воды, заливавшими двойное лобовое стекло. Небо озарила ослепительная вспышка, за ней последовал такой мощный удар грома, что фургон чуть не слетел с колес.

Но это было ничто в сравнении с той бурей, которая бушевала в душе у Кэрри. Вместо того, чтобы повернуть к паромной переправе, Мэтт двинулся в противоположную сторону — к шоссе, ведущему на запад.

— Ты не туда едешь, — возмутилась Кэрри. — Так мы не попадем на паромную переправу.

— Мы не поедем на паромную переправу. У меня нет паспорта.

От потрясения Кэрри на несколько секунд лишилась дара речи, но потом поняла, что Мэтт ее просто разыгрывает, и нервно хихикнула.

— Мэтт, в тебе пропадает комедийный актер. Ладно, пошутил, и хватит. Повернем на следующем выезде и поедем на паром.

— К сожалению, Кэрри, я не шучу.

Она в шоке вцепилась руками в края своего сиденья. Значит, он говорит серьезно! Она согласилась ехать с ним ради Ровены и утешалась тем, что проведет месяц в чудесных теплых странах. И что теперь? Они не попадут на паром и не увидят ни Парижа, ни Рима, ни Прованса. Ни Эйфелевой башни, ни Альп, ни Сен-Тропез… Ее мечты летят ко всем чертям. И виноват в этом только Мэтт.

— Не-е-е-ет!

Мэтт резко вывернул руль, и машина вильнула в сторону.

— Проклятие, я чуть не врезался в грузовик! Что случилось, черт возьми?

— И ты еще спрашиваешь, что случилось? Ты испортил мой отпуск!

— Успокойся, пожалуйста. Это еще не конец света.

— Успокоиться? После того, что ты мне сейчас сказал?

— Но что я могу поделать? Мой паспорт был просрочен, и я, как человек ответственный, отдал его на переоформление сразу, как только вернулся. Хорошо, что я занялся этим сейчас, а не спохватился, стоя в очереди на регистрацию перед отлетом в Таман. Откуда же я знал, что меня пригласят в автомобильный тур по Европе?

— Но зачем ты согласился ехать? Ведь ты знал, что тебе понадобится паспорт. — Кэрри была близка к истерике. — Знал, куда именно мы собираемся. Как ты мог так поступить? Черт возьми, ты испортил всю поездку!

— Ничего я не испортил. Просто мы поедем в другое место, только и всего.

— Просто ты полный дебил, только и всего! — выпалила Кэрри.

Шелестели дворники, по крыше стучал дождь. Мотор огромного грузовика, ехавшего рядом с ними, грохотал так, что казалось, будто начинается землетрясение.

Когда Мэтт заговорил, в его голосе звучало ледяное спокойствие.

— Кэролайн, на мой профессиональный взгляд, тебе вредно так волноваться. Может подскочить давление.

— К черту твой профессиональный взгляд! Мне еще нет и тридцати, и с давлением у меня полный порядок!

— Хочешь, замерю? Я взял с собой прибор.

— Ты…

— Что? — Мэтт уперся в нее взглядом.

— Нет, ничего. Давай заедем на сервисную станцию.

— Вообще-то не хотелось бы сворачивать с трассы: мы только-только начали движение, но если ты настаиваешь…

Кэрри хотелось сказать еще что-нибудь грубое, но она сдержалась, понимая, что это бесполезно. Никакие слова не способны изменить ситуацию, а если она будет ругаться, это только доставит ему удовольствие. Но каков наглец! Если бы он сказал про паспорт раньше, она ни за что не согласилась бы ехать. А теперь оставалось только тихо злиться на пассажирском сиденье.

Постепенно пробка на дороге рассосалась, и Долли опять покатила вперед.

Перед сервисной станцией Мэтт до смешного долго искал место для парковки. В конце концов, они остановились чуть ли не в миле от входа, и Кэрри поняла, что вымокнет до нитки, пока дойдет до туалета, но это волновало ее меньше всего. Пока Мэтт дергал машину взад-вперед, пытаясь ее выровнять, Кэрри смотрела, как люди бегут к зданию, перепрыгивая через лужи. В грязной воде переливались дизельные радуги, которые словно символизировали жизнь Кэрри в последние месяцы, потому что были так же призрачны, как ее надежды на счастливое будущее. «Это всего лишь отпуск», — шептал ей разум. «Но он так много для тебя значил, а Мэтт его испортил», — возражало усталое истерзанное сердце.

— Мне кажется, мы должны поговорить, как взрослые люди, — заглушив двигатель, сказал Мэтт.

Кэрри наблюдала за семьей, которая сидела в машине, припаркованной впереди. Маленький мальчик на заднем сиденье прилип к стеклу и с любопытством смотрел на них.

— Если это тебя хоть как-то утешит, то могу сказать, что я искренне сожалею по поводу паспорта, — добавил Мэтт тоном, в котором не было ни капли раскаяния. — Но называть меня полным дебилом не позволено никому.

Кэрри закусила губу и, немного опустив стекло, подставила под дождевые брызги свою разгоряченную щеку. Мальчик в соседней машине показал ей язык. Кэрри сделала страшные глаза и тоже показала ему язык. Паренек испугался и спрятался за спинку сиденья.