Игрушка - Ольга Резниченко

Он послушно плелся за мной, слегка опаздывая на полшага.

Кран на всю. Напор по полной.

Засунув его чумную голову под бурлящую воду, я душила его нетрезвость и трусость грубой силой. Радикальными действиями.

*** (Браян)

Мы бежали по коридору, едва дыша.

Тело разрывалось от боли, но я мчал вперед, словно от этого зависела вся моя жизнь.

Неуклюжие скользящие плывки по старому линолеуму на поворотах.

Жадное хватание за поручни, надрывные скачки через две ступеньки.

Удивленные, перепуганные взгляды врачей и пациентов.

Мы мчали наверх.

Бежали, едва не ломая себе ноги, руки, голову.

Еще немного. Пятый этаж. Нам нужен Пятый Этаж. Хирургическое отделение.

Резкий удар плечом.

Дверь распахнулась, жалобно захрипев.

Тяжелая отдышка. Горечь во рту. Огонь в груди.

Бешено колотилось сердце.

Но все это — ничто… ничто.

Взглядом ищу ту, без которой я не представляю свою жизнь. Ту, которая для меня — это все. Все, что нужно…. что бы дышать. Существовать.

Мелани перепугано перевернулась на бок. Растерянный взгляд.

Едва успели.

Она уже была в белом халате, лежала на операционном столе.

Я и Браян, как по команде, в миг подскочили к девушке.

Вейс схватил ее на руки.

Я растолкнула ошарашенных врачей.

— Эй, охрана, — тупое, растяжное, едва внятное, плямканье, а не слова, послышалось за нашими спинами.

Но мы уже мчали.

Четвертый.

Третий.

Второй.

Первый.

В мгновение ввалились в такси.

Газ до упора.

— Вы что творите? — растеряно прошептала Мелани.

Победа за нами.

— Я вас никому не отдам, никому и никогда. — Задумчиво шептал Браян, все сильнее и сильнее прижимая к своей груди Мел. — Никому.

Еще мгновение — и, содрав с себя свитер, поспешно натянул его на Мелани.

— Ты замерзла, — казалось, сам себе прошептал Вейс.

Обнял за плечи.

Уткнулся носиком ей волосы и вкрадчиво, словно некую большую счастливую тайну, прошептал на ушко:

— Моя Мелани. Моя… и только моя. Теперь нас будет трое…

Вейс увез ее из города. К своей бабушке. Они уехали к его единственному, по истине, родному человеку. К тому, кто искренне его любит и ценит, к тому, кто воспитывал и заботился о нем всю его жизнь. Единственный, кто полностью поймет этот поступок, помет и одобрит. Кто поможет.

Я знаю, что надолго они там не задержаться, ведь их будут искать. Искать, с истерикой и диким ужасом.

Но там она будет счастлива. Они все, трое, будут счастливы.

А родителям будет время… и повод подумать над всем. Что творят.

Да, мы сломали им игрушку. Но вернули дочь.

И как только они это поймут, все станет на свои места.

Я уверена. Я больше, чем уверена. Я знаю. Браян изменился. Теперь уж точно он изменился.

Он понял, что главное в его жизни. Кто главный в его жизни.

И теперь все будет по-другому.

И, возможно, когда-нибудь я найду их, их большую, дружную семью…

Ребята высадили меня из такси через несколько перекрестков от больницы.

Я поделилась деньгами, что мне дал Гудвин для побега.

И благословила на счастливый путь, на долгую беззаботную жизнь.

Теперь и я смогу уехать. С легкостью на душе и спокойствием в сердце.

Вот и закончилась наша учеба в Колледже Раяна Хайа.

Вот так мы стали полноценно взрослыми и самостоятельными. Свободными.

И жалеть не станем.

Глава двенадцатая

Правда

Но мои приключения, по всей видимости, еще только начинались.

Поезд мчал вперед, казалось, боясь опоздать хоть на мгновение. Станция за станцией. Город за городом.

Все проплывало за окном, мерцало, подобно вспышкам. Мерцала чужая жизнь.

Я сидела в мягком кресле, тонула, мечтала, грустила и переживала. Думала о том, что делать дальше. Как жить. Куда бежать. И бежать ли вообще?

Чем больше я погружалась в раздумья о своем облачном будущем, тем больше понимала, кого там не достает, кого не хватает.

Понимала, как мне нужен тот, тот, кто искренне меня ненавидит.

Тот поцелуй. Тот глупый поцелуй.

Неужели… Как он мог подумать, что все те глупости могут заменить мне его?

Моего Эмиля, того кто свел с ума и покорил мое сердце.

И даже не смотря на то, что… я для него только друг.

Но он для меня, он…

Теперь я понимаю, понимаю, что чувствую. Понимаю, и даже уверенная во всем этом, но… уже очень поздно.

Он меня ненавидит. И то, что оставил в живых… лишь временно. До тех пор, пока его ненависть не станет его душить, душить и грызть изнутри. До тех пор, пока все хорошие чувства ко мне не сменяться на зло. Черноту, гнев и обиду.

Горделивый стервец. Хладнокровный… кровопийца.

Такие не умеют прощать.

Свой шанс я упустила. Упустила, или же отпустила. Выронила. Растоптала, сама того не понимая.

Я погналась за интересом, за самолюбием, за желанием узнать "правду". И что? Что в итоге? Зачем она мне без него? Зачем? Скажите, хоть вы мне.

Она не греет, и даже не успокаивает…

Но я не хотела быть игрушкой, куклой в чьих-то руках. Не хочу и сейчас.

А потому сбегаю. Неизвестно куда. Туда, где будет самодовольная гордость… и горькие слезы.

— Девушка, предъявите свой билет, — неожиданно раздалось где-то надо мной, вырывая из некого сна.

— Какой билет? — пыталась сообразить на ходу. — Я его на входе отдала проводнику.

— Девушка, предъявите свой посадочный билет, — раздраженно повторил мужчина. Мужчина в гражданском. А рядом с ним стояло еще два таких же огромных амбала в кожаных черных куртках.

— Мой билет у проводника, — жестко ответила я, с расстановкой и тактом, четко прожевывая каждое слово.

— Пройдите с нами, — не унимался незнакомец.

На меня стали удивленно коситься пассажиры.

— Никуда я не пойду.