Твоя невеста – смерть - Марина Серова

– Да, пожалуй, вашей жене действительно не мешает подлечиться, – покачала я головой и решительно поднялась. – Виктор! Вы позволите осмотреть комнату вашей жены? Это очень важно, поверьте!

– Ну… Смотрите, пожалуйста, раз важно… – пожал плечами Сретенский. – Только не понимаю…

– Пойдемте, – я взяла его за руку.

Сретенский толкнул дверь, и мы оказались в комнате Виолетты. Хаос здесь царил неописуемый. Постель не убрана, на ней валялись какие-то вещи, заколки, стояли даже две грязные тарелки. Возле кровати – табуретка, на ней пустые рюмки и недопитая бутылка вина. Стол был захламлен так, что там не то что яблоку – иголке места не нашлось бы. Косметика, нотные тетрадки, диски, самиздатовские томики стихов не известных никому поэтов, вязаная кофта, надкушенное яблоко, еще одна рюмка… Поверх этой кучи лежал альбом для рисования с выдранными листами, а на нем – коробочка акварельных красок и грязная кисточка. Рядом покоилось блюдце с растопленным воском. Воздух был спертым и душным.

– Все понятно, – окинув взглядом этот бардак, кивнула я.

– Что понятно? – встрепенулся Сретенский.

– Давайте-ка выйдем отсюда, здесь духота ужасная, – я покинула обитель непризнанной музыкантши.

В гостиной Виктор уставился на меня непонимающим взглядом. Я вздохнула и рассказала ему обо всех непонятных случаях мелких пакостей в адрес Маргариты Серебряковой – и про крысу, и про колесо, и про письмо с угрозой, и про восковую фигурку. Сретенский, выслушав меня, обреченно молчал.

– Да, это она, – наконец выдавил он. – Это она может… Всякие дохлые животные, черная магия… Она же воображает себя ведьмой! Говорит, что помнит свою прошлую жизнь. Что она якобы жила в пятнадцатом веке и ее сожгли на костре. Думаю, что поделом! – не сдержавшись, со злостью добавил он.

– Простите… – я слегка замялась. – А вот эти дохлые животные… Она где их берет? Неужели сама убивает?

– Ох, не знаю! – поморщившись, отмахнулся Виктор. – Сроду не интересовался этой мерзостью. Но вообще-то Виолетта не отличается жестокостью.

– Да уж, – передернула я плечами.

– Это я к тому, что все ее угрозы – это только пустой звук, – принялся объяснять Сретенский. – Я, конечно, ее не защищаю, но это она, скорее всего, просто развлекается.

– Она может убить человека? – в упор спросила я.

Сретенский побледнел.

– Думаю, что все же нет, – покачал он круглой лысенькой головой. – Вы имеете в виду Валерия?

– А когда вы приехали из Покровска, она была дома? – не ответив на его вопрос, уточнила я.

– Не было ее, вернулась за полночь уже. Пьяная. Говорит, у Светланы была, а что там на самом деле – не знаю и знать не хочу.

– Боюсь, что, если она не осознает, что была не права, мне придется заявить в милицию о ее выходках, – сказала я. – И дайте мне, пожалуйста, номер ее подруги.

Сретенский, вздыхая и сокрушенно покачивая головой, полез в свой блокнот и вскоре продиктовал мне домашний номер Светланы.

– Ну что ж, спасибо, – я стала прощаться. – Извините, что отняла у вас столько времени.

– Жене спасибо, – усмехнулся Сретенский, закрывая за мной дверь.

Распрощавшись с вконец убитым, расстроенным Виктором Валентиновичем, я первым делом позвонила Маргарите Серебряковой.

– Маргарита, отбой, – устало произнесла я. – Я знаю, кто совершал все эти действия против вас…

– Кто? – тут же спросила Серебрякова.

Я вкратце рассказала ей историю посещения квартиры Сретенских. Серебрякова аж ахнула.

– Нет, ну вы подумайте, какая мерзавка! – эмоционально начала она. – А прикидывается такой интеллигенткой, дальше некуда! Ну, я ей устрою! Я немедленно возвращаюсь домой! Вот чокнутая баба!

– Может, все же не стоит? Если она действительно чокнутая, кто знает, что взбредет в ее больную голову?

Но Маргарита ничего не хотела слушать, гневно проговорив, что ей и так пришлось вытерпеть неудобства из-за этой «дрянной бабенки». И что, если та попадется ей на глаза, Маргарита собственноручно оттаскает ее за волосы «так, что она меня на всю жизнь запомнит!».

Ну, в том, что Маргарита может постоять за себя физически, я нисколько не сомневалась и даже невольно улыбнулась, представив себе картину расправы над Виолеттой.

– Хорошо, возвращайтесь домой, только будьте все же осторожны, – посоветовала я ей. – И если Виолетта покажется на горизонте, звоните мне.

Затем я набрала номер Светланы Платоновой, но автоответчик сообщил, что «номер временно не может быть вызван». Это означало, что ее телефон, скорее всего, отключен за неуплату.

Сообщать в милицию о хулиганских выходках Виолетты я не стала, надеясь разобраться с этим сама. А пока что поехала домой, поскольку уже сильно проголодалась. Близился вечер.

Пообедав, я принялась размышлять. Итак, практически ничего не ясно. Главное – неясны мотивы устранения Валерия Курилова. Есть только масса людей, которые были более-менее связаны с ним при жизни.

А если пойти по самому простому пути? Проверить алиби всех их. Итак, начнем…

Сретенский отпадает – он был здесь и звонил в Финляндию. Это подтверждает и брат. Хотя стоп, почему отпадает? Звонить он мог откуда угодно, хоть из телефонной будки в Хельсинки, говоря при этом, что он звонит из России. В городе его не было, по его утверждению, он по делам ездил в Покровск. Даже называл имя того человека, который может это подтвердить.

«Вряд ли, конечно, он этого человека выдумал, с потолка, – размышляла я. – Он не мог знать, что я не стану проверять его алиби. Скорее всего, этот человек реально существует и действительно подтвердит слова Сретенского».

Далее, Борис Барсуков. Разговор с ним фактически тоже не подтвердил его непричастность, но я чувствовала, что вряд ли этот человек виновен. У него действительно нет мотивов, дел никаких с убитым он, по сути, не имел – просто по старой памяти ходил к нему в зал покачаться, вот и все. Можно, конечно, расспросить соседей Барсукова, чтобы наверняка установить его алиби, но это было, по моему мнению, чистой формальностью.

Братья… Старший брат Анатолий со средним братом общался мало. Но это еще не значит, что он его ненавидел. Хотя дело-то здесь скорее совсем не в ненависти, а в материальной заинтересованности, как ни крути. Но… Алиби у Анатолия железное – Кирилл звонил ему в Тарасов утром, после того как найден был труп Валерия, и услышал его заспанный голос. Даже если представить невозможное – не мог Анатолий так быстро обернуться. Чартерных рейсов из Тарасова в Тампере или в Хельсинки нет. Младший же брат Кирилл был во время убийства вместе с Серебряковой. Подозревать же, что Кирилл сговорился с Серебряковой, полная чушь. И вообще, вряд ли кто-то с кем-то сговаривался.

Я, чуть не запутавшись в своих размышлениях, постаралась взять себя в руки. Кто там еще остается?

Ах да, безнадежно влюбленная дурочка Виолетта… У нее-то, кстати, алиби не мешало бы проверить. Ведь экзальтированная и взбалмошная Сретенская могла решить: если этот мужчина мне не принадлежит, значит, он не будет принадлежать никому. Конечно, логичнее было бы в этом случае устранить соперницу, то есть Маргариту Серебрякову. Но логика и Виолетта – понятия, как видно, несовместимые. Да и постоянное воздействие алкогольных паров на мозг тоже делает свое дело. А алиби у Виолетты-то и нет. Была дома одна… Проще всего так сказать. Но, что самое обидное, нет никакой возможности это алиби проверить.

Точнее, пока я не видела способов для этого.

Подозревать же саму Маргариту Федоровну было бы просто смешно и абсурдно. Ее непричастность к убийству была очевидной.

Кроме того, я не забывала о версии заказного убийства. В этом случае алиби всех участников теряют вес. Но… как-то не верилось: Валерий Курилов – и заказное убийство? Если только это не помощник депутата Колесова, фамилию которого, кстати, я так до сих пор и не выяснила. К тому же зачем все так сложно? Финляндия, таинственный звонок… Киллеры действуют по-другому. Они никуда не вызывают жертву, они просто поджидают ее, прекрасно будучи осведомленными, когда она появится и где.

Или у Курилова были какие-то крупные тайные дела в Финляндии, о которых знал только тот, кто его убил? И его предсвадебное путешествие было лишь предлогом для поездки туда?

Нет, пока еще ничего не понятно. И нужно не строить разные гипотезы, а отрабатывать то, что реально имеется на руках. Так вернее и надежнее, а то можно бог знает до чего дофантазироваться.

Уже ложась спать, я вновь вспомнила о таинственной девушке финке. «Имеет ли она все же какое-то отношение к убийству?» – мелькнула у меня мысль перед тем, как я погрузилась в сон…

Глава 7

На следующее утро я продолжила свои аналитические размышления, чтобы решить, отработкой какой из версий заняться в первую очередь.

Борис Барсуков, по всей видимости, отпадает, поскольку не имел мотивов для убийства своего друга Курилова.