Иди, товарищ, к нам в колхоз! - Алексей Викторович Широков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А в Промтовары зачем? — подала голос одна из приведённых девчонок.
— За рабочими перчатками. — я пожал плечами. — Судя по всему их наличием тоже особо никто не озадачился. А если и взяли, то мало. Надо будет докупить штук пятьдесят, как раз на нашу группу. А лучше сто.
— Точно! — поддержала меня Зина. — Вот это ты правильно придумал! Они девять копеек стоят, мне три пары, это восемнадцать… сейчас…
— Забей, — я вынул портмоне и выдал червонец. — Держи. Здесь на всех. На билеты у вас деньги есть? Нате ещё трёшку.
— Я не возьму, — Аня отступила назад и даже руки за спину спрятала. — Ты не должен платить за нас!
— Мы товарищи или нет? — я сурово уставился на рыжую. — Или ты хочешь подставить всю группу? Нет, тогда бери! Я не обеднею, уж поверь.
— Бери, бери, — поддержала меня толстушка, хитро стреляя глазами. — Его и так по телику показывают! Я на День Победы видела!
Как одно соотносится с другим я уточнять не стал. Видимо по мнению обывателей, любого, кого показали по центральным каналам автоматически становится миллионером. Ну или если говорить о Союзе — тысячеонером. Миллионов здесь не водилось даже у самых маститых кооператоров. Но даже если пара — тройка и имелась на всю страну, они предпочитали не отсвечивать. Деньги любят тишину, эта идиома была верной для любого мир, любого строя и любой нации.
— Я верну. — серьёзно посмотрела нам меня Аня и уже собиралась уходить, как я поймал её за плечо. — Чего?
— Ты куда? Совсем дурочка, что ли? — я постучал ей пальцем по лбу. — Заметят, что ты уходишь, такой крик поднимется. Сейчас, когда все выдвинутся к вокзалу вы тихонько и срулите. Поняли?
— Так бы сразу и сказал, — рыжая, недовольно бурча, потёрла лоб, но я-то видел, что ей просто стыдно, что она сама об этом не продумала. — Тогда надо идти к нашим, вон все уже строятся.
Действительно, по рядам студентов прошла волна и под крики преподавателей те начали собираться в подобие строя. Перваки испуганно жались к старостам, на них с усмешкой поглядывали старшаки, сальными взглядами скользя по девчоночьим телам. Понятно, что на картошке назревает большая охота, но я в эти дела лезть не собирался. Правильно нам сказали, что мы уже не дети. Надо своей головой думать.
Кстати, моих знакомцев, которых я отоварил, когда подавал документы не было. Но это как раз было нормально, четвёртый курс на картошку не ездил, как и те, кто состоял в стройотрядах. Но даже без них получилось почти семьсот человек. Поэтому нас поделили пополам. Одна половина ехала куда-то за Ордынку, в совхоз «Большое дышло». Шучу, конечно, просто не запоминал. А вот мы действительно отправлялись в то самое Мошнино. Точнее в колхоз «Сосновский». Я до сих пор не разобрался, почему они назывались по-разному. Зачем вот деревня называется допустим Липки, а колхоз «Светлый путь». В чём тут сакральный смысл? Чтобы враг не догадался? Может быть, но сдаётся мне что ему насрать. Но ладно, пофиг.
— Так внимание!!! — вышел вперёд мужчина лет двадцати пяти, тоже в спортивном костюме, со значками на груди, комсомольским и Кандидата в Мастера. — Сейчас дружно идём в метро! Там переходим на Сибирскую и едем до площади Гарина-Михайловского! Поднимаемся к выходу в пригородный вокзал и ищем электропоезд Новосибирск — Болотное! Его номер шестьдесят четыре ноль восемь! Да вы всё равно не запомните. Короче, нужна электричка на Болотное. Но выходим мы в Мошково!!! Зарубите себе на носу, никто с вами цацкаться не будет! если отстанете — сами виноваты. Бумага уйдёт в деканат! Поэтому держитесь вместе и, если что непонятно, спрашивайте у старших товарищей. А вы присматривайте за молодыми! Всё понятно⁈ Тогда дружно нале-е-во! И шагом марш на метро!!!
— Вот видите, как я и говорил, — я накинул свой рюкзак, подхватил сумки девчонок и вместе со всеми двинулся к выходу из двора техникума, где нас собирали. — Сейчас смотри, все пойдут в метро, а вы сворачивайте во дворы и по домам. И на следующей электричке уже к нам. А я вас там буду ждать.
— Почему ты это делаешь, — рыжая требовательно уставилась мне в глаза. — Зачем помогаешь? Ведь всем же плевать, а тебе больше всех надо?
— Не знаю, — я пожал плечами. — Считай это моей прихотью. Захотел — помог. Мне это не сложно. К тому же мы ведь должны помогать друг другу? Как комсомольцы и советские люди. Так в чём проблема?
— Не знаю. — пожала плечами Аня. — Просто у тебя медали, дед генерал. Тебя по телевизору показывают. Подруги вон, сам же говорил, одна композитор, другая из династии. А ты нам помогаешь. Странно всё это.
— Вон ты про что, — я от души рассмеялся. — просто мне не интересен этот пафос и тому подобные понты. Так что обращайся. Только я тебя прошу, давай без матримониальных планов. Мне бы с двумя подругами разобраться. Но если что-то другое, то помогу чем смогу. Тем более что у меня на нашу группу, да и вообще на техникум большие планы. Но об этом потом, а сейчас давайте руки в ноги и бегом, пока препода отвлеклись! Жду вас в Мошково! И только попробуйте не приехать, лично заявлюсь в город и притащу, так что и так и так окажетесь на картошке, но во втором случае ещё и по заднице получите.
Глава 13
Глава 13
На пригородном вокзале творилось натуральное вавилонское столпотворение. Студенты и школьники заполонили и сам вокзал, и мост, и перроны, беря электрички на абордаж в прямом смысле этого слова. Самые шустрые и наглые лезли прямо в окна, благо даже для Юниора в этом не было ничего сложного. Про Разрядников вообще молчу, те неслись буквально по головам, пользуясь своими способностями. Парочка Кандидатов так и вовсе махнули через толпу по воздуху. Я поначалу опешил, а потом подумал, что ничего в этом особого нет. Наверняка создают под ногами какой-то энергетический конструкт, позволяющий «опереться на воздух». То, что те же Мастера умели летать знали все, так почему бы Кандидатам не бегать.
— Значит так! — глядя на этот локальный арамеец я понял, что, если мы приохотим, ехать нам стоя. И вроде час не так долго, всё равно приятного мало, так что требовались решительные действия. — Эдуард! Тебе, как старосте группы ответственное поручение — взять на всех билеты. Деньги я дам, потом скинетесь вернёте. Сейчас нет времени разбираться! Давай, на кассу! Девчонки, кто-нибудь помогите нашему старосте. Зин! Давай ты! А то его там в угол затрут и к окошку не подпустят.
— Ладно, — оценивающе окинула взглядом сжавшегося старосту пухляшка и решительно уцепив за руку потащила к кассам. — Места мне займите! Лицом по движению что бы!
— Слышали? — я повернулся к остальным. — Значит штурмуем электричку. Разрядники есть? Нет? Жаль. Тогда установка такая, прорываемся в самый конец. Там должно быть посвободнее. Я иду первым, постараюсь четыре места занять. А вы подтягивайтесь в шустром темпе! Поняли? Тогда вперёд!
Бегать по воздуху я, конечно, не умел, но и без этого буквально летел над толпой, отталкиваясь от столбов и ограждений. Мне вслед неслись крики работников вокзала, но я их игнорировал. Да, нехорошо так делать, но кто ж виноват, если руководители техникумов и институтов не додумались заранее выкупить билеты и распределить места в вагонах. Им не хотелось суетиться, значит и я имею право немного похулиганить.
Найти нужный путь было не сложно, сложнее пробиться в электричку, но и тут я вывернулся. В вагон попал через оставленное кем-то открытым окно пока толпа штурмом брала узкие двери. Закинул сумки, рюкзак и сам просочился следом, тут же распределив ношу на четыре сиденья. Или лавки, потому что они были деревянные и цельные. Стояли эти лавки друг напротив друга по шесть мест в неком купе, правда без стен. Шесть на четыре — двадцать четыре, как раз должно хватить нашей группе, учитывая, что часть девчонок, вместе с Аней, отправились домой, а кое-то вообще отмазался справкой.
Понятное дело, что такая наглость не могла пройти незамеченной. За места пришлось воевать, хорошо ещё что только словесно. Да и как по-другому,
