Лихая шайка - Евгений Сухов

– Это до тебя не касается, пострел.

Кеша отвесил пацану хлесткий, но не сильный подзатыльник. Тот мигом ретировался. Крестовый выудил из кармана пальто «наган» и положил его перед собой на стол. Подвинул кружку так, чтобы оружие сразу не бросалось в глаза.

– Ты хотел работы, Боров? Вот сейчас и будет тебе работа. Ты при козырях?

– Не обзавелся еще.

– Евстафий, есть запасной ствол?

– Найдется.

Предвкушая веселую заварушку, Короткопалый с сияющей улыбкой на устах достал из-под полы пальто два револьвера. Один протянул Борову, другой опустил себе в карман. Мартынов только сейчас занял прежнее место за столом.

– Поговорить с ростовскими по душам хочешь? – спросил он Крестового.

Тот криво ухмыльнулся:

– А чего с ними разговаривать, Мартын? Разговоров они все одно не поймут. Да и не затем приехали ребятки. Иная у них цель, я так полагаю. Прав Евстафий. Нам только убедиться нужно, что это именно они.

Мартынов снял шляпу и вновь накрыл ею свой «наган». Принял более удобную и расслабленную позу. Боров, держа револьвер у бедра, развернулся вместе со стулом лицом к выходу. Белобрысый храп, сидящий подле Крестового, тоже вооружился. Такого рода инциденты для него были делом привычным.

– Только без моего сигнала не палить, – предупредил Крестовый. – К тебе это особо относится, Евстафий. Понял меня?

– Да понял. Не маленький.

– Не хочу, чтобы вышло, как в прошлый раз.

– Они же не оставили мне выбора.

– Теперь выбор у тебя есть. – Крестовый нахмурился. – Только по моему сигналу.

– Да ясно, ясно. Я же…

– Все, тихо! – жестко осадил подельника Крестовый. – Кажись, это они пожаловали.

На порог трактира действительно шагнула пестрая компания из пяти человек. По центру располагался маленький вертлявый тип с черными, как вороново крыло, волосами. На нем было старенькое суконное пальтишко с глубокими карманами, в котором вертлявый и прятал обе руки. За его спиной возвышался двухметровый детина с мрачным одутловатым лицом в пятнистом картузе на голове. Еще двое стояли по бокам от вертлявого. Их мятые сюртуки больше напоминали киргизские бешметы, а выражения лиц, как нельзя более кстати, соответствовали данным одеяниям. Такие же мятые и бесформенные. Последний из прибывших, высокий нескладный парень лет двадцати со свернутым набок носом, остался стоять в дверном проеме.

Рядом с вертлявым возник юнец в фуражке и грязным пальцем указал на Крестового. После чего стремительно испарился. Кеша сомкнул пальцы на рукоятке «нагана». В трактире вдруг стало тихо и напряженно. Разговоры за столиками прекратились. Даже Сипатый, занимавший место за барной стойкой, замер и уставился на вновь прибывших гостей.

Вертлявый решительно зашагал по проходу, не сводя глаз с Крестового. За ним последовали и трое подельников, отставая от центрового на полметра.

– Ты Крестовый? – Гость остановился.

Кеша секунду изучал его смуглое лицо с маленькими глазками.

– Ну я.

– Тебе привет из Ростова. От Пафнутия Бесшабашного.

С этими словами вертлявый лихо выхватил из каждого кармана по «нагану». Один из стволов успел извергнуть огневую вспышку. Крестовый припал к столу, вскинул свое оружие и прицельно выстрелил. Второй «наган» вертлявого дал осечку. Пуля Крестового разворотила гостю плечо и отшвырнула его назад. Вертлявый упал на пол. В ту же секунду грохнул и револьвер Евстафия. Один из ростовских рухнул замертво. Боров выстрелил дважды, но промахнулся. Зато Мартынов оказался гораздо удачливее. Вспрыгнув на стол, Арсений пальнул от бедра и уложил еще одного неприятеля. Простреленный череп парня в бешмете треснул, как переспелый арбуз.

Двухметровый бугай чрезвычайно ловко для своей комплекции перевернул ударом ноги ближайший к нему столик и нырнул под него. Три пули со свистом вонзились в дощатую поверхность.

Боров вскочил на ноги и тут же поймал пулю раскрытой грудью. В него попал лежащий на полу вертлявый тип с черными волосами. Крестовый шмальнул по обидчику в ответ, но ростовский успел сгруппироваться, кувыркнуться через голову и уйти с линии обстрела. Схватившись скрюченными пальцами за край стола, Боров стал медленно оседать на пол. В него угодила еще одна пуля.

Белобрысый храп из московской кодлы отважно рванулся вперед и уже настиг было отползающего вертлявого, когда его самого зацепила пуля, пущенная от двери. Оставленный на шухере пятый визитер подоспел на помощь своим подельникам. Мартынов еще дважды выстрелил и достал парнишку.

Многие из завсегдатаев трактира повскакивали со своих мест. Послышались грозные пьяные выкрики. Вертлявый, держась за простреленное плечо, кувыркнулся еще раз. Пуля вонзилась в пол там, где он находился всего секунду назад.

– Уходим, Тетерев! Уходим, мать твою!

Двухметровый бугай не слышал этого крика из-за врожденной глухоты. Но ему этого и не требовалось. Он сам прочувствовал ситуацию. Подхватив перевернутый стол, он со всего маху швырнул его на московских. Дубовая ножка больно ударила Евстафия по колену. Он оступился и растянулся на дощатом полу лицом вниз. Попытался поймать Тетерева на мушку, но не смог. Мартынов спрыгнул со стола. Рядом с ним истекал кровью беглый каторжанин Боров.

Крестовый выстрелил еще раз. Потом второй, третий… Но ни одна из его пуль не нашла цели. Тетерев, расшвыривая локтями хитрованских бродяг, несся к выходу, как пущенный в галоп вороной мерин. Входная дверь застонала под натиском его плеча. Он вывалился наружу. Следом за ним в проем выскочил и Черный. Рукав пальто последнего успел основательно пропитаться кровью.

– За ними, Крестовый! – Евстафий снова был на ногах. – Чего мы ждем? Уйдут же, паскуды!

Кеша опустил «наган».

– Пускай. – Он коротко сплюнул на пол. – Пускай себе уходят. Мы еще поговорим с ними, Евстафий. Но в другой обстановке.

– О чем ты?

Крестовый не ответил. Он опустился на корточки рядом с поверженным телом Борова. Мартынов поддерживал на весу голову беглого каторжанина. Большие рыбьи глаза на испещренном мелкими шрамами лице безжизненно закатились.

– Готов?

Мартынов кивнул.

– А с Альбиносом что? Евстафий, глянь.

Евстафий приблизился к корчившемуся на полу белобрысому храпу. Пуля угодила парню в живот. Храп силился подняться на ноги, но не мог. Евстафий сочувственно покачал головой. Подобные ранения ему уже приходилось видеть неоднократно. Он отошел в сторону и негромко сказал, обращаясь к Крестовому.

– Он не жилец, Кеш.

– Вот суки!

Крестовый вернулся к столу и залпом допил пиво. «Наган» по-прежнему покоился в его правой руке. Евстафий следовал за подельником как тень.

– Я же говорил, нужно было нагнать их! Может, еще успеем?

– К дьяволу! – Крестовый покачал головой. – Никуда они от нас не денутся. Расслабься, друг.

– О чем ты толкуешь, я не пойму. Что ты задумал, Кеш?

– Я объясню тебе. Только чуть позже. Ладно? А сейчас давайте сваливать отсюда. Не хватало еще, чтобы какой-нибудь пристав сунулся в это заведение. Мартын?

Арсений стоял над телом Борова, как скала, заложив руки за спину. Однако на голос Крестового он заставил себя обернуться.

– Я должен проверить, все ли в порядке с Лизой, – сказал он. – И… поговорить с ней.

– Поезжай. – Крестовый махнул рукой. – Только через пару часов непременно будь на хазе у Лабуха. Тебя хотел видеть Поликарп. Мы с Евстафием тоже будем там.

Он взял со стола перевернутую шляпу Мартынова и бросил ее подельнику. Арсений поймал. Только после этого Крестовый убрал оружие в боковой карман пальто.

– Хорошо. Я буду.

Мартынов быстрым шагом вышел из трактира. Оказавшись на улице, огляделся по сторонам. Внешне все выглядело достаточно спокойным. Словно и не было никакой перестрелки с жертвами и спешно убегающим неприятелем. Однако Арсения не оставляло чувство беспокойства за Лизу.

В конце проулка появилась пролетка и на полном ходу устремилась в его сторону. Мартынов шагнул ей наперерез. Кучер натянул поводья. Арсений запрыгнул в экипаж.

– Пошел!

– Куды? – кучер оглянулся через плечо.

– По ходу объясню. Пошел, пошел!

Глава 21

Разговор по душам

– Оказание сопротивления властям – это, милочка моя, уже серьезное обвинение. Вы не находите? Один пристав, один околоточный, два урядника. – Пороховицкий демонстративно загибал пальцы, не забывая следить при этом за производимым на задержанную впечатлением. – По-вашему, это ничего не значит, дражайшая Капитолина Михайловна? А по мне, так это все очень и очень серьезно. И я попрошу также учесть, что мы с вами не берем еще пока во внимание ваши прошлые заслуги. А они отнюдь не забыты. У меня по вашей персоне толстенная папочка накопилась, знаете ли. Так-то! Подвиги ваши широко известны, Капитолина Михайловна. Не меньше, чем подвиги вашего покойного батюшки. И даже если в каких-либо разбойничьих налетах вы и не принимали, так сказать, непосредственного участия, то нам-то с вами доподлинно известно, что при всем при этом вы являлись их вдохновительницей. Если так можно выразиться, Капитолина Михайловна. Так что же вы молчите?