Капитан Тин Тиныч - Софья Леонидовна Прокофьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Матросы обмотали гнездо стальными тросами. «Мечта» взяла курс на остров Второгодников. Остров унылый, круглый год с деревьев падают жёлтые листья. Но всё же птенцов вырастить можно».
Белка перевернула несколько страниц.
«Пятнадцатое мая. Небо со всех сторон обложили тучи. Вахтенный доложил: одна туча летит прямо на нас. Туча необычная: тёмно-красного цвета, громко жужжит. Оказалось — божьи коровки. Устали, измучились, не могут бороться со встречным ветром.
Предложили божьим коровкам опуститься на «Мечту». Божьи коровки заняли всю палубу, облепили мачты, реи. Отяжелевший корабль едва не перевернулся. Скормили им все запасы сахара.
К утру ветер переменился. Божьи коровки смогли продолжить перелёт. Одна беда: вежливость. Все семьсот восемьдесят божьих коровок поблагодарили: «Большое спасибо». Пришлось семьсот восемьдесят раз ответить: «Пожалуйста».
«Двадцатое мая. Курс норд-ост. Шторм девять баллов. Сломан руль. Сорвало кливер…»
«Двадцать первое мая. Шторм не утихает. Матросы проявляют героизм и мужество. Матрос Тельняшка спас юнгу Щепку, которого чуть не смыло волной за борт…»
Белка перевернула ещё одну страницу, но тут на плечо ей легла чья-то мягчайшая, прямо-таки бархатная лапа. Из тёплого бархата высунулись острейшие когти. Щёку кольнули жёсткие усы, словно наточенные напильником на концах.
Так и есть — пират Кошка.
— Ты что же это делаешь, Корабельная Крыса? — прошипела Чёрная Кошка. — Что тебе атаман приказала?
— Грызть, — упавшим голосом пролепетала Белка.
— А ты?!
— Грызть весь этот героизм и мужество? — Белка в тоске подняла глаза на Чёрную Кошку. — Не могу… Да вы сами почитайте!..
Чёрная Кошка обозлилась ещё больше.
Она ещё в первом классе осталась на второй год, а потом и вовсе бросила школу, так и не выучившись читать.
— Ишь, грамотная, — злобно пробормотала она, но тут же хитро, по-кошачьи изменила тактику. Заговорила слащаво, с ужимками: — Ну, разве так можно, милая Крыса? Ты пиратскую клятву давала?
— Давала, — уныло кивнула Белка.
— У-тю-тю!.. Какая ты миленькая, вся гладенькая, — просюсюкала Чёрная Кошка. — А зубки какие беленькие. Небось каждый день чистишь? Надо, надо для своих дружков-приятелей постараться!
Тут уж Белка не могла устоять. Как давно она мечтала о дружбе!
Белка зажмурилась и с тоской вонзила зубы в твёрдый кожаный переплёт.
Глава 13
Пираты празднуют победу и главное:
КОРАБЕЛЬНОЕ ПРИВИДЕНИЕ, ИЛИ ЗАКОЛДОВАННАЯ КУРИЦА
Увидев, что Белка наконец принялась за дело, Чёрная Кошка, пробормотав: «Умница, вот так работай, работай…» — выскользнула из капитанской каюты.
С палубы доносились хриплые голоса пиратов. Гулко стуча и подпрыгивая, прокатилась бочка с вином. Пираты собирались отпраздновать победу.
Кошка поспешно направилась в кубрик. Там вовсю шла весёлая суетня. Пираты откупоривали бутылки, волокли всякую снедь.
Дрессированная Сардинка в своей бочке вела себя тише тихого, боялась лишний раз шевельнуть хвостом.
«Ах, рыба-заложница, рыба-заложница! Наверное, она вкуснее всякой другой рыбы на свете, — подумала Чёрная Кошка. Прикрыв лапой морду, незаметно облизнулась. — Ничего, доберусь ещё до тебя, моя дрессированная!»
Между тем, оставшись одна в капитанской каюте, Белка совсем упала духом. Глубоко задумалась, сложив на корабельном журнале тонкие лапки, уронив на них голову.
«Что же это? В дупле жить не хочу. Пиратом быть не могу. Вот и выходит: крыса не крыса, белка не белка, пират не пират… А, пропадай всё на свете…»
Белка бережно спрятала корабельный журнал на полку, сверху навалила стопку книг. По всему видно, пираты читать не очень-то любят, рыться в книгах не станут.
Нашла старый географический атлас, разорвала в клочья, обрывки раскидала по всей каюте. Уныло побрела в кубрик.
Там было душно, тепло, шумно. Пираты уже сидели за столом.
Атаман Джина внесла блюдо с жареной курицей, поставила посреди стола.
Белка деликатно присела на самый краешек табуретки.
— Не доверяю я этой Крысе, атаман, — тихонько шепнула Джине Чёрная Кошка. — Больно грамотная. Не пиратская у неё душа, нет, не пиратская.
Белке очень хотелось посидеть со всеми вместе за столом, только-только почувствовала: отогрелся кончик хвоста.
— Пират Корабельная Крыса, — строго приказала атаман Джина. — Марш на вахту. Смотреть в оба. Если что — немедленно доложить!
Белка только неслышно вздохнула. Не хотелось, ох как не хотелось идти из тёплой каюты в холодную ночь, в темноту, на мокрую от ночной сырости палубу, где молча стояли прикрученные к мачте капитан и его помощник. Не жаловались, не стонали, не просили пощады. А на корме, неподвижная, как изваяние, темнела красивая, острокрылая птица.
— Мне так хотелось попировать с друзьями, — упавшим голосом прошептала Белка.
— Оставим, оставим твою пиратскую порцию, — великодушно сказала атаман Джина.
Белка покорно поплелась из каюты.
Чёрная Кошка, сверкая зелёными глазами, потянулась к жареной курице.
— Давненько я не ела курятины!.. — промурлыкала она.
— Мне ножку! — взревел Коротышка. — И кто скажет, что я для этого недостаточно высок ростом…
— Нет, ножки нам! — заныл Джек. — Мне и моему братишке. Посмотрите! Ведь эти ножки тоже близняшки. Похожи друг на друга, точь-в-точь как я и братец Джон.
— Обойдётесь крылышками! — с угрозой проворчал Коротышка.
— Может, ты хочешь сказать, что знаешь, кто из нас Джек, а кто — Джон? — подозрительно прищурился Джек. Оба близнеца привстали.
— Спокойно, пираты, спокойно, — хладнокровно сказала атаман Джина. — Всем достанется поровну. Но сначала обсудим наши планы.
В каюту, вытянув шею, робко заглянула Белка.
— Атаман, извиняюсь, справа по борту какой-то корабль! — негромко доложила она.
— Проклятье! — прошипела атаман Джина. — Туши огни!
Она двумя пальцами ухватила горящий фитилёк свечи, будто задушила огонёк.
Каюта погрузилась в темноту. Только глаза Кошки испускали два прямых зелёных луча.
— Погаси глаза! — прикрикнула на неё Джина. — Все на палубу! И чтоб ни звука… Эй, близняшки, проследите за пленными.
Пираты на цыпочках поднялись по трапу.
Братец Джек зажал рот капитану Тин Тинычу, братец Джон — старпому Сене. Коротышка, вытянувшись на цыпочках, приставил нож к гладкой шее Ласточки Два Пятнышка.
— И я тут с тобой рядышком, на всякий
