Комплекс Приапа - Сергей Коин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да? — спросила Лина. Настроение у нее было приподнятое.
— Привет. Слушай, я… мы уже поужинали, поболтали. Я ее проводил до метро, но… хочу еще погулять.
— Один хочешь погулять?
— Да-да. Просто пройтись. Может… шавуху где-то съем или гамбургскую булочку.
— Хорошо, погуляй. — легко согласилась она. Даже какая-то теплота была в ее голосе.
— Точно?
— Да, конечно.
Илья помолчал и зачем-то сказал.
— Слушай, я правда ее проводил и просто погуляю…
— Я знаю, Ильюш… — Лина говорила очень тепло и заботливо, не как девушка с парнем, а скорее как мама, успокаивающая ребенка. — Все хорошо, погуляй, развейся.
— Спасибо… Я тогда… — Илья вывел на экран время и прикинул. Потом добавил еще четверть часа про запас и предупредил. — Я после одиннадцати приеду. Я тихо постараюсь, если ты будешь спать.
— Хорошо. Можешь разбудить, если захочешь. Но только так, как я тебя вчера утром.
Илья смущенно улыбнулся:
— Ладно.
— Ну что, все?
— Да.
— Давай тогда… Ильюш. Отдыхай хорошо. Пока.
— Пока.
Он закончил вызов. Огляделся растеряно и вдруг понял, что не хочет гулять. Тянуло где-нибудь сесть.
Лина прислала ему виртуальный поцелуй. Он прислал в ответ свой.
Илья подумал, что улица кажется знакомой. Если это была та, о которой он подумал, то рядом должен был быть «Чикагский бутлегер». Он еще раз огляделся, встал у края пешеходной зоны и вывел на зрачок стрелку, а потом пошел по ней к бару.
В «Бутлегере» оказалось даже немного темнее, чем снаружи. Освещение было оранжеватым почти до красноты, и от того свет здесь казался тусклее и гуще, чем от фонарей на улице.
Людей было немного, но Илья все равно сел за самый дальний столик у стены. Официант подошел почти сразу, с бумажным меню в руках. Илья даже не стал заглядывать туда, сразу заказал себе стейк и двойной «лейтенант Негрони» без апельсина. Двойной они не делали, но официант пообещал «спросить у бармена».
Когда он ушел, Илья стал без особого интереса смотреть по сторонам. Заметил на стене напротив часы. Очень старые, еще со стрелками. Они висели там скорее для антуража: циферблат был без цифр, одни только деления. По таким сейчас даже пожилые люди не все смогли бы правильно сказать время. Но у Ильи были в детстве стрелочные часы, подаренные дедом, и поэтому ему было в этом плане немного проще. Он перевел очки в ночной режим, снял и положил возле себя на стол. И почувствовал какое-то странное тихое облегчение.
Коктейль принесли почти сразу, а стейк — намного быстрее, чем Илья ждал. Его подали на деревянной доске, темной от времени и жира, который та впитала за, может быть, годы. Стейк, сочный, источающий растопленный жир, лежал в центре. Справа были приборы: обычная вилка и нож с острым кончиком и деревянной красноватой ручкой. Слева — горка соли крупного помола и миниатюрная жестяная мисочка с соусом. Илья поблагодарил официанта и принялся есть.
Он ел не торопясь, поглядывал на часы, и понимал, что может и правда успеть в отель к одиннадцати. Лина, скорее всего, спать не будет, а ему искренне хотелось успеть к ней еще неспящей. Не для секса, а просто… Хотелось. Но в то же время не хотелось и уходить отсюда. Он быстро привык к этому приятному полумраку, к этой атмосфере тихого бара, где нет суеты, где просто сидят люди за столиками и с удовольствием проводят свой вечер. Он словно подпитывался их беззаботностью и ему было хорошо. Илья подумал, что с удовольствием заказал бы себе «негрони», не «лейтенант», а тот, настоящий, «генерал». И подумал, что можно было бы зайти сюда после дейта. И лучше не одному… Хотя Лине тут не понравится, наверное, вся эта нарочито мужская атмосфера. Тогда с ребятами можно зайти, сто лет не собирались… Или с Марком. Потратить квоту по алкоголю на себя и на него… Или перезнакомить ребят между собой.
Когда официант убрал со стола пустую посуду, Илья заказал еще один «негрони», и потом сидел и потягивал его уже прямо из бокала, а не через трубочку, как первый. И Илье было хорошо…
А потом на очки пришел вызов.
Он их надел торопливо, думал, что это Лина. Но это был какой-то Олаф Кнудт… Сначала Илья не понял, кто это. Но увидел аватарку звонившего, узнал мужчину и похолодел.
«Добрый день!», — стразу сказал встревоженный капитан.
Он звонил с видео, прямо из машины, как в прошлый раз его коллега.
«Вы где сейчас, Илья? Вы не один?».
«Я… нет, я… в смысле… Я один, я в баре».
«Там еще есть люди кроме вас?», — капитан очень волновался, и Илье это дико не нравилось.
«Ну, вообще»…
«Илья, а включите камеру? В панорамном режиме. И покажите помещение, оглядитесь так, знаете? И скажите, где этот бар находится. У нас что-то система вас не видит».
«На Рижской… хотя нет… погодите, — Илья пытался включить камеру, но руки подрагивали. — Я не помню точный адрес. Это «Чикагский бутлегер», на севере, чуть за Садовым».
Камера включилась, и Илья начал медленно осматривать помещение.
«Чикагский бутлегер», — громко и медленно, явно для нейронки, повторил Олаф. Потом вгляделся в экран. — А, ну это еще… да. Хорошее место. А внутри… вы камеру включили, да?».
Милиционер явно переключался между окнами. Какое-то время он изучал, что видит, и потом сказал: «Илья. Вы очень удачно сидите. Оставайтесь там, сейчас прибудет оперативная группа. Все будет хорошо».
20
Оперативная группа приехала минут через семь. Пятеро молодых крепких парней с укороченными автоматами, четверо в форме, один — главный — в бронежилете поверх обычной одежды. Последнего Илья сразу узнал: Олаф отправил Илье его фото, пока группа ехала.
Двое остались у входа. Остальные — во главе с начальником — почти сразу пошли к Илье. Посетители с интересом смотрели, немного беспокойно, но не суетясь.
— Илья Платонович? Здравствуйте. Вам Кнудт про меня говорил, — сказал парень, показывая жетон.
— Да-да, я… понял.
— Ну, что… Все в порядке у вас?
— Да как сказать… Ситуация конечно… но меня никто не трогал.
Парень вдруг усмехнулся:
— Это хорошо. Это очень хорошо. Вы не волнуйтесь, все в порядке теперь будет. Поедете с нами… все будет хорошо.
— Ладно, — Илья растеряно встал, неловко огляделся. — Слушайте, а… —
