Поймать молнию - Линда Уинстед

Джейк повернулся к ней спиной, джентльмен до кончика ногтей, а она сняла свадебное платье, неловко выгибаясь, чтобы расстегнуть пуговицы на спине. Она могла бы попросить Джейка помочь ей, но не осмелилась. Она откопала в маленьком сундучке свою самую скромную ночную рубашку, надела ее, и, забравшись на скрипучую кровать, натянула одеяло до подбородка.

– Теперь можешь повернуться, – сказала она нежнее, чем собиралась.

Джейк застыл от внутреннего восторга. Рената была великолепна в шелке, кружевах и жемчугах, такая нежная, женственная. Но она выглядела еще лучше, сидя в кровати, натянув на себя одеяло так, что ему было видно только ее лицо. Волосы обрамляли его и струились на одеяло.

И словно прочитав его мысли, Рената протянула руку за щеткой, которую она положила на прикроватный столик, и начала расчесывать свои золотисто-рыжие локоны, а потом перекинула их назад. Джейк сидел на полу под окном, прислонившись к стене, и открыто рассматривал ее.

– Как насчет младенца? – внезапно спросил он. – Что я должен буду говорить всем и каждому о ребенке после того, как… ты уедешь в Техас?

Рената глубоко вздохнула, глядя не на Джейка, а через него.

– Думаю, нам придется сказать, что я потеряла его.

Он нахмурился от ее слов, а свет от лампы отразился в ее непролитых слезах.

– Что случилось? – тихо спросил он. Джейк оставался в тени, но она все равно посмотрела прямо на него.

– Это так… грустно, – смущенно сказала Рената, – потерять ребенка.

– Как можно печалиться о потере того, чего на самом деле не было?

– Конечно, это все равно что, сидя в комнате, бояться грозы за окном, но это так же пугает меня. Я люблю, когда все мои истории счастливо заканчиваются.

Джейк не мог оторвать от нее взгляд. Одинокая слезинка скатилась у нее по щеке, и она поспешно, словно устыдившись, смахнула ее с лица.

– Я уверен, что город с облегчением обнаружит, что ему не придется иметь дело еще и с Джейком-младшим. – Он постарался сказать это легко, чтобы развеселить ее, но это не сработало.

– Не говори так, – предостерегла она. – Когда-нибудь у тебя будут дети, и…

– Нет, их не будет, – жестко ответил Джейк. – Наше краткое супружество останется единственным в моей жизни.

– Но тебе нужны…

– Жена-пила? Опекунша? Цепь с ядром каторжника? – закончил он за нее. Этот разговор становился слишком болезненным.

– Это неправда, – сказала она, хотя и не рассердилась, как он мог бы ожидать. – Иногда, конечно, так бывает, но так не должно быть. Где-нибудь тебя ждет совершенная женщина. Та, что будет любить тебя и заботиться о тебе, будет светиться от радости, когда ты улыбнешься ей, и будет понимать твои мысли, даже если ты не скажешь ни слова. Та, кто сможет понять выражение твоих глаз… – Рената резко остановилась и стиснула рот. По лицу ее пробежало нерешительное выражение. – Ну ты понимаешь, что я имею в виду… я хочу сказать… Я думаю…

– Романтические бредни, – холодно произнес Джейк, спасая положение.

Он давно уже бросил думать о любви. Внезапно, пытаясь представить себе образ совершенной женщины, он увидел золотисто-рыжие волосы и зеленые глаза… это было опасно. Он знал, кто она: искательница приключений, способная на обман, несмотря на свой ангельский вид. И он понял это.

Он ждал, что Рената станет возражать ему, но она промолчала.

– Спокойной ночи, Джейк, – сказала она просто, с легкой грустью в голосе, а потом повернулась к нему спиной и выключила свет.

Да, она была способна на обман… но он знал, что никогда не забудет, что Рената стояла на виду у всего города, сочиняя истории, с ружьем в руках. Он никогда не знал ни одной женщины, которая могла бы сделать такое… по крайней мере, ради него. Он до сих пор не знал, почему она это сделала… почему спасла его жизнь.

Она была слишком мягкосердечна. Она бы сделала то же самое ради любого другого мужчины… Рената Мария Паркхерст с ее наивным чувством справедливости.

На миг он поверил, что она и в самом деле хотела выйти за него замуж и окрутила его… Однако она расхаживала по комнате и пыталась объяснить свой план и он понял то, чего не понимал раньше: она была такой же невестой поневоле, как он – женихом. И сердце его оборвалось.

Он сидел в темноте, прислонившись спиной к стене, и прислушивался, пока не уловил ее ровного глубокого дыхания и не убедился, что она крепко уснула.

И тогда он прошептал:

– Спокойной ночи, Рената Мария Вулф.

ГЛАВА 11

Они возвратились в дом, и Рената полностью заняла себя делами, так, чтобы не думать о Джейке, и не видела его. Она чинила… свою и его одежду, приводила в порядок старые вещи Мелани и Габриэля, которые они оставили в доме. От ее внимания не ускользнул ни один уголок в доме. Она не могла позволить, чтобы ее планы были разрушены красивым лицом, за которым скрывались плохие манеры и вспыльчивый нрав.

Джейк перенес свои вещи в дом и ночевал в спальне, отделенной холлом от комнаты Ренаты. Она бы предпочла, чтобы он спал в конюшне, но та стояла слишком близко к новому дому, а Рената не желала, чтобы кто-нибудь из слуг Габриэля понял, что ее свадьба – обман. Если об этом узнают в городе, то можно себе представить, что произойдет с Джейком.

Ее муж поневоле, казалось, тоже беспокоился, чтобы сохранять дистанцию между ними. Он исчезал рано утром и возвращался поздно вечером. Рената была особенно ему благодарна за те дни, когда он приходил уже после того, как она легла в постель. Она слушала, как Джейк тихо входит в дом, думая, что она спит, как он гремит тарелками и столовым серебром, съедая ужин, который она оставляла для него на столе. И только после этого она засыпала.

Иногда он возвращался, когда Рената еще не спала, и заставал ее в гостиной, когда она расчесывала перед сном волосы или занималась починкой одежды. Он мало говорил, когда находился в доме, и, что удивительно, Рената – тоже стала молчаливой. Ее пугало, что нередко ее слова внезапно приобретали двойной смысл. Это заставляло ее краснеть, а Джейк между тем старался не обращать внимания на ее лепет.

Но гости по-прежнему приходили к ним. Но Джейка никогда не оказывалось дома. Рената развлекала их одна, потчуя чаем, занимая легкой болтовней. Временами, слушая их вопросы, вызывавшие у нее порой румянец смущения, она начинала сомневаться, что интерес горожан к их женитьбе скоро пройдет.

Обычно очень общительная, Рената сейчас могла бы прекрасно обойтись без визитеров. Фелисия Коллинз была единственным человеком, который ей по-настоящему нравился. Она была близка по возрасту Ренате, и та думала, что они могли бы стать близкими подругами, если бы Рената оставалась здесь. Но она не собиралась этого делать. К несчастью, Фелисия всегда была в сопровождении матери, и Сильвия Коллинз подавляла ее.