Последняя крепость Том 1 - Роман Злотников

— Так было до тех пор, пока я — велением короля — не покинул Крепость с тем, чтобы нести службу в королевском Дарбионском дворце, — продолжил за него Кай.

— Сэр Кай сражался с людьми и убивал людей, — быстро проговорила принцесса, — но, делая это, он исполнял свой Долг. Если бы он не обнажил меча против моих врагов… кто знает, как повернулась бы тогда моя судьба. И судьба всего королевства…

— Это точно, — поддакнул Оттар. — Меня бы точно уже в живых не было, если бы брат Кай не решился тогда, во Дворце, кое–кому кишки повыпустить. А уж потом, когда мы бежали от псов Константина… Только мечом можно было проложить дорогу.

— Жить среди людей и не вмешиваться в их дела — невозможно, — сказал Герб. — Это главное, что мы поняли. Но вот — убивать… Подняв меч против человека однажды — уже трудно остановиться. Брату Каю это известно лучше, чем кому бы то ни было.

Кай опустил голову и надолго замолчал.

— Наш Долг состоит в том, чтобы защищать людей, уничтожая Тварей, — говорил Герб. — Там, близ Болотного Порога, все просто: вот враги, а вот друзья. Даже смешно предполагать, чтобы кто–то мог перепутать врага с другом. Там Тварь — всегда Тварь, а значит — враг. А человек — всегда человек. Друг и соратник. В Большом мире все совсем по–другому. И к этому сложно привыкнуть. Но мы с тобой, брат Кай, посланы сюда, чтобы изменить правила Кодекса, касающиеся службы рыцарей нашего Ордена в Большом мире. Это труднейшая задача, и, чтобы выполнить ее, нужно попытаться понять то, с чем мы раньше никогда не сталкивались.

— Это да, — нахмурился Оттар. — Братство — это одно. А обычные люди — есть обычные люди. Хрен поймешь, кто здесь друг и соратник, а кто — вражина.

— А по–моему, определить, кто перед тобой, друг или враг — несложно, — сказала Лития. — Тот, кто тебе добро делает и не ждет взамен ничего, — тот и друг.

— Это что получается, ваше высочество… — хмыкнул Оттар. — От каждого встречного и поперечного ждать добра бескорыстного? Помрешь, пока дождешься. Он же тебе нож в спину и всадит. А ежели на каждого смотреть так, будто он тебе нож в спину готов всадить, так и свихнуться недолго.

— Недопустимо делить людей на друзей или врагов, — поднял голову Кай. — Наши враги — Твари.

— Ты прав, — откликнулся Герб. Но слова его прозвучали как–то… неокончательно. Словно требовали еще какого–то дополнения, которое пока старик–рыцарь не мог уловить и ясно выразить.

И Кай ответил ему понимающим взглядом.

— Мы отдалились от темы нашего разговора, — заметила принцесса. — Говорили о Высоком Народе.

— О Высоком Народе… — эхом отозвался Герб. — Что же… Я думаю, и здесь еще рано делать выводы. Мы не знаем, чем ведомы эльфы. Какие помыслы руководят ими? Почему они вдруг стали дарить человечеству — благо?

— А я вот как понимаю, — бухнул вдруг Оттар. — Им чего–то от людей надобно. Потому они такие предобрые и стали. Ну да — они и в войне с Константином помогли, и после войны всякие услуги брату Эрлу оказывают. Только, сдается мне, пройдет время, и эльфы потребуют за все заплатить… Вот как.

Принцесса посмотрела на Оттара с некоторым удивлением. Тот приосанился в седле, точно говоря: «Да, вот я какой! А вы думали, от меня ни одного умного слова не услышите?»

— Вполне возможно, вполне возможно, — промычал в бороду Герб. — Очень здравая мысль. Давайте вспомним о том, что именно эльфы еще в незапамятные времена устроили оборону Порогов. Именно по воле Высокого Народа на трех Порогах выросли три Крепости. Именно Высокий Народ дал начало Братству Порога.

— По какой–то причине эльфы оказались неспособны сопротивляться магии Тварей, приходящих из–за Порога, — очнулся от своих раздумий Кай. — И они стали использовать в качестве щита против Тварей — людей.

— Константин, устанавливая свою власть, — поддерживая юношу, заговорил быстрее Герб, — был опасен Высокому Народу тем, что, как они предполагали, при его правлении оборона Порогов ослабнет. Поэтому эльфы и поддержали брата Эрла в борьбе против мага–узурпатора.

— Многие века назад из–за опасности ослабления обороны Порогов эльфы, наказывая людей за беспечность, истребили человечество почти полностью, — сказала принцесса. — То, что происходило тогда, очень напоминает то, что случилось не так давно. Явился выдающийся правитель, возжелавший объединить все королевства в единую Империю. Увлеченные кровавыми распрями, люди забыли о Порогах…

— И эльфы развязали Великую Войну, — кивнул Герб. — Теперь же, вместо того чтобы повторить жестокий урок, эльфы вдруг стали изо всех сил помогать людям.

Оттар, явно потерявший нить рассуждений, хлопал глазами, жалобно поглядывая то на Кая, то на Герба, то на принцессу.

— Константин повержен, — сказал Кай. — Обороне Порогов ничего не угрожает. Почему же эльфы не оставляют людей? Почему же они вдруг озаботились процветанием человечества?

— Это — вопрос… — вздохнул Герб.

— И надо еще подумать — процветанием ли озаботились эльфы? — добавил Кай.

— Погодите! — взмолилась принцесса. — Я что–то не до конца понимаю… Ведь эльфы на самом деле несут добро! По одной причине или подругой — какая разница! Главное, что они — оберегают человечество, помогают ему…

— Оборона Порогов — не единственная цель, которую преследуют сейчас наши союзники, — проговорил Герб. — Есть еще что–то… что движет ими. Еще что–то, чего я никак не могу уловить.

— Выяснив истинные цели Высокого Народа, — подытожил Кай, — мы сумеем определить: кем нам считать эльфов? Нелюдями, играющими с людьми себе во благо, человечеству во вред? Или?..

— Если они — суть Твари, — добавил Герб, — значит, они подлежат безоговорочному уничтожению. Если же нет…

— Чую дым! — вдруг громко объявил приподнявшийся в седле Оттар. — Не вижу, но чую! Ветер дует… вот оттуда, значит, костры жгут — во–он за теми холмами! — Он указал рукой на гряду невысоких холмов, лежащих к западу от реки.

— Не костры, — поправил его Кай. — Пахнет горящей сухой древесиной… и нагретым камнем. Это дым от печных труб. За холмами деревня.

— И довольно большая, — добавил седобородый Герб, втянув ноздрями сырой вечерний воздух.

Путники остановили коней. Оба рыцаря, старик и юноша, по очереди посмотрели на Литию и верзилу Оттара. Взгляды их были вроде как испытывающими. Принцесса нахмурилась. Оттар, выпятив челюсть, прикусил губу.

— Кажется… — неуверенно проговорила золотоволосая, — дрова березовые… и осиновые.

— Просяные лепешки, — усердно крутя головой и нюхая воздух, сказал Оттар. — Жареная свинина… кукурузные хлебцы… зайчатина… Что еще?.. Похлебка… из овса.