Гобелены Фьонавара (сборник) - Гай Гэвриел Кей

– Отрадно слышать, – как всегда, отшутился Кевин. – А то мне лично не слишком приятно было чувствовать себя чем-то вроде лишнего сундука. Ну что ж… – И Кевин встал и заговорил громче, чтобы все могли его слышать, а он изо всех сил старался вновь спрятать глубоко в тайники своей души все то, на что так и не получил ответа и на что не имел права ответить сам. – Давайте переберемся наконец через этот ручей! Мне страшно хочется увидеть знаменитые катальские сады. – И он, расправив плечи и высоко подняв голову, прошел мимо принца прямо к висевшей над рекой веревке, и тоска по-прежнему тяжким камнем лежала у него на сердце.

Один за другим они перебрались через Сэрен. И на катальском берегу, совсем недалеко от узкого, окруженного скалами песчаного пляжика, Диармайд действительно отыскал обещанную лестницу, ведущую наверх: стесанные временем еле заметные ступени, по которым, цепляясь руками, хоть и с трудом, но все-таки можно было подняться. Ступени эти были выбиты в скале пять столетий тому назад Алорром, наследным принцем Бреннина, первым и последним из его жителей, который сумел в этом месте перебраться через ревущую Сэрен и попасть в Страну Садов.

Река заглушала не только их шаги, но и вообще любые шорохи и шумы, и под покровом ночи они взобрались наверх, где свежая зелень приветствовала их. Пограничные посты в Катале были расставлены достаточно редко, стража вела себя беспечно, так что обойти любой пост ничего не стоило. Примерно в миле от реки они углубились в лес, чтобы переждать там до ночи. Начинал накрапывать светлый дождь.

Из-под ног исходил запах влажной плодородной земли, воздух был пропитан сладостным ароматом диких цветов. Кимберли и Исанна шли сквозь небольшую рощицу, окаймлявшую северный берег озера. Листва высоких деревьев, совершенно отчего-то не тронутая засухой, защищала от жарких солнечных лучей, и свет, просачиваясь сквозь нее, казался чуть зеленоватым. Они давно уже брели, окутанные этим странным неярким светом и прохладой, в поисках какого-то неведомого цветка.

Мэтт вернулся во дворец, а Кимберли осталась у Исанны.

– Пусть она сегодня переночует у меня, – сказала Видящая гному. – Здесь, у озера, ей ничто не грозит. К тому же ты дал ей Веллин, Мэтт Сорен, и, возможно, это был куда более мудрый поступок, чем тебе могло показаться. Впрочем, я тоже пока еще не забыла свое мастерство. Да и Тирф со мной.

– Тирф? – удивился гном.

– Ну да, мой слуга, – спокойно пояснила Исанна. – Он и проводит девочку домой. Доверься мне и ступай с легким сердцем. Ты очень хорошо поступил, приведя ее сюда. Нам с ней нужно о многом поговорить.

И Мэтт ушел. Однако обещанных разговоров после его ухода так и не последовало. А когда Ким, смущаясь, начала задавать вопросы сама, седовласая Исанна отвечала ей лишь ласковой улыбкой да увещеваниями:

– Терпение, детка. Есть такие вещи, которые ты узнаешь сама и задолго до того, как тебе о них расскажут. А пока что нам необходимо отыскать один цветок. И лучше бы прямо сегодня.

Вот так Ким и оказалась в этой роще и теперь брела в светлой тени под деревьями, а вопросы так и роились у нее в голове. Цветок этот цвета морской волны, сказала ей Исанна, а в сердцевинке у него – точно капелька крови…

Видящая шла впереди, легко и уверенно перешагивая через корневища и упавшие ветки деревьев. В лесу она казалась моложе, чем в парадном зале королевского дворца, и ей явно ни к чему было опираться на посох, да она его с собой и не взяла. Что опять же требовало объяснений, и Ким все-таки не выдержала, хотя и задала пока что только один вопрос:

– А ты чувствуешь засуху так же остро, как я?

Исанна остановилась и некоторое время внимательно смотрела на Ким, и ясные глаза ее ярко горели на морщинистом мудром лице. Потом она, так и не сказав ни слова, повернулась и пошла дальше по тропе, по-прежнему высматривая этот неведомый цветок. Ответ Ким получила лишь некоторое время спустя и совершенно неожиданно.

– Не совсем так, как ты. Иначе. Засуха утомляет меня, даже угнетает порой… Но настоящей боли, как ты, я не испытываю. Я могу даже… ВОТ ОН! – Исанна бросилась куда-то в сторону от тропы и опустилась на колени.

Цветок назывался баннион. Его красная сердцевинка действительно напоминала капельку крови на фоне сине-зеленых лепестков.

– Я знала, что мы непременно его сегодня отыщем! – Исанна даже чуть охрипла от волнения. – Ах как давно это было! Как много лет прошло с тех пор… – Она осторожно выкопала цветок вместе с корнями и комом земли, чтобы отнести его домой. – Пойдем, дитя мое. А потом я попробую рассказать тебе то, что Видящей знать необходимо.

– Почему ты сказала, что давно ждала меня? – спросила Ким.

Они сидели в креслах у камина в маленьком домике Исанны. День перевалил за полдень. В открытое окно Ким видела слугу Исанны, Тирфа, чинившего за домом изгородь. Во дворе копались куры, а к угловому столбу изгороди была привязана коза. Стены комнаты были увешаны полками, на которых в различных склянках и коробочках с надписями хранились всякие травы и растения; большей части этих названий Ким даже никогда не слышала. Мебели в гостиной было не много: два кресла, большой стол, маленький столик, а в алькове, у дальней стены комнаты, – аккуратно застланная кровать.

Прежде чем ответить, Исанна отпила немного из своей чашки. Пили они нечто, весьма напоминавшее отвар ромашки.

– Я видела тебя во сне, – сказала Видящая. – И не один раз. Ведь именно во сне мне и открывается будущее. Впрочем, в последнее время вещие сны приходят ко мне все реже и полны какого-то странного тумана. Но тебя я видела совершенно ясно и хорошо представляла себе, как ты выглядишь, какого цвета у тебя глаза, волосы… Какое у тебя лицо – я ведь много раз видела твое лицо…

– Но ПОЧЕМУ я тебе снилась?! КТО я такая, чтобы сниться тебе?

– Ты и сама уже знаешь ответ на этот вопрос – после совершенного вами Перехода, после того как почувствовала боль этой земли, дитя мое. Ты такая же Видящая, как и я. Мало того – в своем ясновидении ты гораздо сильнее меня. Даже меня прежней. – Стоял жаркий сухой полдень, но Ким вдруг почувствовала леденящий озноб и отвернулась.

– Но я же, – тихо и жалобно сказала она чуть погодя, – я же ничего о вашей жизни НЕ ЗНАЮ!

– Именно поэтому я и должна научить тебя тому, что знаю сама. Именно поэтому ты сейчас здесь.

В комнате повисло напряженное молчание. Обе женщины – одна старая и седая, другая совсем юная на вид и темноволосая – молча смотрели друг на друга очень похожими ясными серыми глазами, ощущая на своих лицах ветерок с озера, напоминавший чье-то легкое дыхание.

– Госпожа…

Чей-то голос нарушил вдруг эту зачарованную тишину. Ким обернулась и увидела Тирфа, который заглядывал в окно. Густые черные волосы и пышная борода почти скрывали его лицо; глаза тоже были очень темными, почти черными. Он был невысок, но мускулистые руки его, лежавшие на подоконнике, были явно очень сильны и покрыты темным загаром от постоянной работы на солнце.

Исанна, ничуть не удивившись, повернулась к нему.

– Это ты, Тирф? А я как раз собиралась тебя позвать. Не мог бы ты соорудить нам еще одну кровать? У нас сегодня заночует гостья. Ее зовут Кимберли; она два дня назад совершила Переход вместе с Лореном.

Тирф быстро и остро глянул на Ким и, словно смутившись, неловко пригладил волосы, падавшие ему на лоб.

– Ну раз так, я уж постараюсь. А еще я хотел сообщить, что кое-кого видел в лесу… не из наших мест…

– Волков? – спокойно спросила Исанна. Тирф ошеломленно уставился на нее, потом молча кивнул. – Я их уже видела – вчера ночью во сне. Но, к сожалению, почти ничего нельзя с этим поделать. О чем я вчера во дворце и сообщила Лорену.

– Ох, не нравится мне это! – пробурчал Тирф. – Никогда еще на моей памяти волки так далеко на юг не забегали. А какие они огромные! Волки не должны быть такими большими! – И он с отвращением сплюнул в пыль, вновь сердито откинул волосы со лба и пошел прочь. Ким увидела, что он сильно хромает и старается щадить левую ногу.

Исанна, заметив ее взгляд, пояснила:

– Нога у него была сломана много лет назад. И плохо срослась. Он так на всю жизнь хромым и остался. А вообще мне повезло, что он у меня служит, ведь никто другой ВЕДЬМЕ служить не пожелал бы! – Она улыбнулась. – Ну что ж, придется начать наши занятия прямо сегодня ночью.

– Ночью?

Исанна кивком указала ей в сторону банниона, лежавшего на столе.

– Ну да. И начнется все с этого цветка, – сказала она. – Как и у меня – много-много лет назад.

Ущербная луна встала поздно, и было уже совсем темно, когда они вдвоем вышли на берег озера. Дул слабый, но прохладный ветерок; вода ласково, любовно поглаживала берег. Над головой сияли яркие летние звезды, и лучи их были похожи на серебряную филигрань на черном фоне небес.

Лицо Исанны казалось суровым и отстраненным, и Ким, поглядывая на Видящую, чувствовала, как ее охватывает напряженное предвкушение чего-то неведомого. Смещалась, казалось бы, сама ось мироздания, но она понятия не имела, как и куда эта ось смещается; твердо знала она лишь одно: самой судьбой было ей предопределено попасть на берег этого озера.