Улица роз - Дебби Макомбер

Как только Джеку представился шанс, он позвонил Оливии, умирая от желания увидеть ее и немного отдохнуть от неприятностей сына. Он надеялся, что час или дна, проведенные с Оливией, восстановят его силы. Но вместо этого пережил стресс, когда не застал ее дома. Он почти всю ночь ждал, что Оливия перезвонит. Она не сделала этого до следующего утра, а ему как раз пришлось уехать на рождественский базар, чтобы приготовить для газеты репортаж, посвященный соседям.

Они наконец поговорили в начале этой недели, и Джеку показалось, что чувства Оливии к нему, должно быть, остывают, хотя Оливия таких слов не произносила. Ее зять вернулся с Аляски, и Оливия с Шарлотой готовились к свадебному торжеству Сета и Джастин.

Но каждый раз, когда он говорил с Оливией, она оказывалась занята. Слишком занята, чтобы увидеться с ним. Даже встречу во вторник вечером пришлось отменить. Неужели для свадебного торжества требуется столько сил и времени? Казалось, Оливии необходимо было постоянно куда-то бежать или с кем-нибудь говорить. С кем-нибудь другим, но только не с Джеком.

Суета и переполох этой свадьбы были не главным, что волновало Джека, — его беспокоило меняющееся отношение Оливии. Да, определенно имело место охлаждение. Каждый раз, когда они говорили, Джек готовился услышать, что их отношениям пришел конец. Именно это ощущение, что Оливия ищет способ порвать с ним, останавливало его от того, чтобы подарить браслет. Джек боялся, что она расценит дорогой подарок как средство манипулирования ею, поэтому и продолжал держать его при себе, не зная, как поступить.

Стрелка на мониторе продолжала моргать, и Джек крутанулся в кресле, чтобы посмотреть в окно. Так не пойдет. Ему необходимо посетить встречу анонимных алкоголиков.

Он нашел группу в Бангоре, но потому, что был новичком, занял место в последнем ряду и слушал выступающего, который не пил уже двадцать лет. В конце встречи все встали, взялись за руки и произнесли «Отче наш». Голос Джека смешался с остальными. Эти люди были семьей. Они могли быть незнакомы, но их объединяла беда, с которой они должны справиться.

Возвращаясь в офис, Джек остановился в гостинице «Время не ждет», на берегу, которая принадлежала его другу Бобу Бэлдону и его жене Пэгги.

Боб что-то пилил, когда Джек затормозил на подъездной аллее. Боб сразу же вышел из гаража, чтобы поприветствовать друга.

— Как дела? — спросил Джек, который пока не был готов раскрыть причину своего визита.

— Хорошо. Как у тебя?

Джек в ответ пожал плечами.

— Насколько я тебя знаю, ты не просто так приехал сюда среди дня, — понимающе улыбнулся Боб. — Хочешь поговорить?

Джек вздохнул:

— У тебя есть несколько минут?

— Конечно. Давай входи. Пэгги поехала к сестре, но думаю, в кофеварке все еще есть кофе.

Джек был признателен другу. Он чувствовал беспокойство: и даже спустя десять лет воздержания желание выпить все еще возникало, особенно в такие моменты. Встречи с Бобом помогали, давали надежду на будущее. Прошло много времени с тех пор, как тяга с спиртному заявляла о себе так громко.

— Как дела с Эриком? — спросил Боб, направляясь в кухню.

Он остановился на заднем крыльце, снял свитер и повесил на крючок. Затем они прошли в просторную кухню — теплую, с большим дубовым столом, тканым ковром на полированном полу и букетом сухих трав возле окна.

— Эрик все еще живет со мной. Он от этого не в восторге, но пока не может разобраться во всей этой ситуации с Шелли.

— А что происходит между ним и девушкой?

Как будто Джек знал. Дважды по совету отца Эрик звонил Шелли. Джек старался не лезть сыну в душу, но не надо быть экстрасенсом, чтобы понять — разговоры ничего хорошего не дали. Говорил Эрик несколько минут, после чего становился куда более подавленным, чем был прежде.

— Я приехал поговорить не об Эрике, — сказал Джек другу. — У меня проблемы с Оливией.

— В чем дело?

Боб предложил кофе, но Джек отказался. Очевидно, Боб и сам передумал и достал из холодильника лимонад. Впрочем, Джек отказался и от него.

— Я схожу с ума по Оливии, — признался он, хотя это и не было новостью для Боба, который с самого начала выступал за эти отношения.

— Я знаю. — Боб открыл лимонад и оперся о кухонную стойку, ожидая, когда Джек продолжит.

Джек от волнения начал ходить из стороны в сторону.

— Я думал, что она чувствует то же самое ко мне.

— Отчего изменилось ее отношение?

— Я не знаю, — проговорил Джек. — Мне пришлось отменить наше свидание в день ее рождения, когда неожиданно появился Эрик. Казалось, она поняла, но в последнее время… — Он покачал головой, не зная, как облечь в слова свои чувства. — Я продолжаю думать, что Оливия передумала и ищет подходящий момент, чтобы порвать наши отношения.

— Значит, ты ждешь, мучаешь себя вопросами и сводишь с ума. — Боб раздумывал над словами друга. — Ждешь, когда наступит конец, хотя ничего такого она не говорила.

— Да, думаю, так и есть, — согласился Джек.

— Неужели ты можешь знать, о чем она думает?

Джек хорошенько поразмыслил над вопросом Боба и вынужден был признать, что нет, не может. Он хотел удержать Оливию, потому что влюбился в нее.

— Она занята свадебной церемонией Джастин, — ответил Джек, предлагая объяснение.

— Ты не ответил на вопрос, а ходишь стороной, и я не знаю почему. Создается впечатление, что ты не желаешь принять правду, не хочешь услышать ее.

— Вероятно, Оливия и хочет порвать со мной, но только не я. Мне кажется, я люблю ее, впрочем, уже говорил тебе об этом.

— Оливия, может, и стремится поставить точку. И если она и правда решила так, ты переживешь это.

Но Джек не так верил в себя, как его друг.

— Я не хочу потерять ее.

— Может, правда лучше сомнений?

— Может быть, — пробормотал Джек, все еще сомневаясь.

Единственным способом узнать правду было прямо спросить Оливию. Ему, вероятно, не понравится ответ, как и сказал Боб, но с этой тревогой куда сложнее справляться. Если она бросит его, он сможет привыкнуть и к этому.

— Хорошо, я поговорю с Оливией. — Джек перестал ходить и кивнул другу: — Спасибо.

Боб серьезно кивнул в ответ, затем выпил остатки лимонада и проводил Джека до его машины.

Теперь, настроившись, Джек решил действовать немедленно. Он взглянул на часы — четыре тридцать. Оливия должна быть дома, на Лайтхауз-Роуд. Джек не звонил ей всю неделю, потому как боялся того, что она может сказать. Но и Оливия не звонила ему. Припарковавшись возле ее дома, Джек проклинал свою тягу к Оливии, ведь было бы куда легче, если бы она не волновала его так сильно. Джек знал одно: если она скажет, что им стоит расстаться, он не потянется к алкоголю.