Почему Америка и Россия не слышат друг друга? Взгляд Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений - Анджела Стент

Это подтверждает бывший посол США в Российской Федерации Джон Байерли: «Россия желала, чтобы ее уважали, признавали ее мнение важным и демонстрировали, и что США будут прислушиваться к России и на деле доказывать, что мнение России имеет для американцев значение»{201}. Игорь Иванов подчеркивает, что Россия хотела нового партнерства против новых угроз. «Нам виделась международная антитеррористическая коалиция по примеру антинацистской. Она и стала бы основой нового мирового порядка»{202}.

Почему Путин инициировал эту уже третью по счету перезагрузку американо-российских отношений? Чтобы найти ответ, необходимо изучить цели российского лидера в 2001 году, поскольку многие последующие высказывания представителей российской власти, как официальные, так и в частных беседах, касались надежд, которые, по их мнению, возлагались на американцев и которых те так и не оправдали. Тем не менее об этих недоразумениях никогда не говорилось в явном виде и о них не шло даже и речи, когда Путин затевал свою перезагрузку. Путин хотел, чтобы Россию воспринимали как критически важного партнера в глобальной войне США против террора, чтобы значение России в глазах Вашингтона повысилось, а также чтобы борьба самой России против исламистов на Северном Кавказе была приравнена к борьбе Америки с «Аль-Каидой». По свидетельству Александра Волошина, Путин верил, что если Буш поймет, насколько серьезна проблема терроризма для России, это улучшит двусторонние отношения{203}. Помимо этого, Путин тешил себя надеждами, что, поддерживая Америку, восстановит часть былого статуса России в мире.

Путин, возможно, рассчитывал также добиться, чтобы Америка признала жизненно важные интересы России. К таковым в его понимании относились признание важности двусторонних договоренностей о контроле над вооружениями и того, что постсоветское пространство является законной сферой влияния России. Путин рассчитывал, что сотрудничество в области борьбы с терроризмом принесет России плоды, которые не ограничатся одним только Афганистаном, что с десятилетним принижением России со стороны Запада, низводившего ее до уровня второразрядной державы, будет покончено и что США больше не будут навязывать Москве повестку. Путин прекрасно отдавал себе отчет, что десятилетняя оккупация Советским Союзом Афганистана обернулась провалом. Пускай он и понимал, насколько тяжело дастся США победа в Афганистане, но все же ему верилось (и Буш изначально обещал это), что американские авиабазы в Центральной Азии находятся временно и с окончанием военных действий будут закрыты. Он рассчитывал – и имел на то основания, – что если он поддерживает США в их войне с террористами, то США перестанут критиковать Россию за действия в Чечне и вместо этого приравняют чеченских боевиков к другим исламистским террористам. Последующие события подтвердили этот вывод.

Вечером 22 октября 2002 года в Московском театральном центре на Дубровке 850 зрителей наслаждались постановкой мюзикла «Норд-Ост». Посреди представления в зал ворвалась группа чеченских террористов и захватила присутствовавших – а среди них было много семей с детьми – в заложники. Террористы потребовали прекратить вторую чеченскую войну и предоставить Чечне независимость. На протяжении двух с половиной дней, пока тянулись бесплодные переговоры, бандиты терроризировали несчастных заложников. Кончилось тем, что российские власти закачали в здание театра анестезирующий газ фентанил. Террористы были обезврежены и убиты. Заложники были освобождены. Однако власти не позаботились подготовить помощь заложникам, которые тоже попали под действие фентанила. В итоге 130 человек погибли, надышавшись газом, о котором спасателям не было предоставлено никаких сведений и от которого не было выдано противоядие. Буш возложил вину за гибель мирных граждан непосредственно на чеченцев. Какие же надежды возлагали на партнерство с Россией Соединенные Штаты? Сотрудники администрации Буша сходятся во мнении, что США не искали никаких ответных выгод. Свою главную задачу они видели в том, чтобы сохранить сотрудничество с Россией ради проведения операции «Несокрушимая свобода», то есть добиться согласия России на продолжение военных действий в Центральной Азии и обмена с Россией разведданными о «Талибане». Россия разделяла мнение США, что абсолютно приемлемо и правильно применять военную силу для уничтожения террористов, – разумеется, эта американская точка зрения использовалась для оправдания военной кампании, которую сама Россия разворачивала в Чечне{204}.

Администрация Буша пребывала в уверенности, что разгромом талибов США «расчищают задний двор России», укрепляют ее безопасность, уничтожая ячейки расползающихся из Афганистана террористических сетей, которые угрожают южным рубежам России и ее северокавказскому региону. Американцы исходили из того, что Россия признает, что проводимая США военная кампания отвечает ее интересам. Белый дом не искал благодарности – в международной политике этот товар часто в дефиците, – но рассчитывал на признание роли США в укреплении безопасности на соседних с Россией территориях. Помимо этого, Вашингтон готов был принять на себя обет молчания по поводу внутренней ситуации в России, от чеченской войны до ограничений свободы печати и атаки на отдельных олигархов, не пожелавших принести Путину клятву верности. Короче говоря, изначально администрация Буша после 11 сентября выстраивала с Россией отношения по принципу Realpolitik – реальной политики. В обмен на оказанную Россией поддержку Соединенные Штаты готовы были помогать Путину реализовать его первоначально объявленную цель – экономическую модернизацию страны и ее интеграцию в глобальную экономику, – предлагая ускорение переговоров по вступлению России в ВТО, вывод ее из-под действия дискриминационной поправки Джексона – Вэника и ряд других экономических стимулов. Была сформирована группа высокопоставленных чиновников для диалога по вопросам энергетики, продвижения совместных энергетических проектов и поиска возможностей более тесного экономического сотрудничества. Как рассчитывали американские власти, в ответ на эти шаги Россия согласится принять исходную посылку, что переговоры по модели холодной войны о контроле над вооружениями – пережиток прошлого, и в конечном счете изменит свои взгляды на противоракетную оборону.

Потребовалось десять недель, чтобы свергнуть власть талибов. Затем США и Россия переключились на другие насущные проблемы. Наследие, доставшееся обоим президентам от предшественников, требовало переговоров по вопросам, в которых на протяжении последних десяти лет сторонам никак не удавалось прийти к согласию, а именно о противоракетной обороне, расширении НАТО и отношениям России с Ираном.

Выход из договора по ПРО

Администрация Буша пришла в Белый дом с твердым намерением избавить страну от пут старых соглашений о контроле над вооружениями. На протяжении всей предвыборной кампании Буш и его советники заявляли, что Соединенным Штатам категорически необходимо развернуть систему противоракетной обороны, чтобы защитить себя от ядерной угрозы со стороны государств-изгоев («оси зла», как охарактеризовал их Буш в ежегодном послании Конгрессу «О положении в стране» в январе 2002 года), а также негосударственных организаций, вынашивающих намерение получить и задействовать ядерное оружие. Администрация Клинтона предпринимала попытки как-то увязать противоракетную оборону с положениями Договора по ПРО 1972 года, а вот администрация Буша с самого начала четко дала понять, что этот договор – лишнее препятствие на пути развертывания Соединенными Штатами элементов системы противоракетной обороны, способных предотвратить вероятные удары со стороны Ирана или Северной Кореи. Российская сторона выступала против, прежде всего потому, что Кремль считал принятый за тридцать лет до того режим контроля над вооружениями краеугольным камнем американо-советских отношений, который позволяет России на равных взаимодействовать с США даже в ее сильно ослабленном положении. Более того, с самого начала у российской стороны возникли подозрения относительно истинных целей противоракетных комплексов{205}. Действительно ли они будут нацелены на Иран и Северную Корею? Или истинная цель развертывания системы противоракетной обороны в том, чтобы взять на прицел российский ядерный арсенал и подорвать его жизнеспособность?

В декабре 2001 года администрация Буша объявила о выходе из Договора по ПРО 1972 года. Заместитель госсекретаря по контролю над вооружениями и международной безопасности Джон Болтон, который курировал вопросы ПРО, торжествовал: «Теперь, когда президент Буш объявил, что 13 декабря 2001 года США выходят из Договора по ПРО, опасный пережиток холодной войны официально утратил силу»{206}. Напротив, министр обороны РФ Сергей Иванов на встрече со своим американским визави Дональдом Рамсфельдом – который несколькими месяцами ранее заявил, что Россия «активно распространяет» технологии ядерного оружия в Иране и Северной Корее, – заявил, что «это одностороннее решение США не стало для нас сюрпризом. Мы по-прежнему убеждены, что оно ошибочно»{207}.