Оттепель - Энн Куин

– Выдуманным! – вспылил Торин, «Ладно будь что будет», – Тогда такой. Я родился в очень обеспеченной и интеллигентной семье известного хирурга и учительницы литературы. Несмотря на то, что мы могли позволить себе все, что угодно, мои родители никогда не выполняли ни одной моей просьбы об очередной безделушке, когда мне хотелось то, что было у других детей. Я помню, папа всегда говорил мне: «Это всего лишь игрушка, от нее нет никакой пользы. Никогда не будь ведомым, выбирай сам свой путь». А еще меня очень раздражало, когда мои родители покупали новую одежду, фрукты, конфеты и развозили это каждый месяц по многодетным семьям и приютам.

Она чувствовала его напряжение, и ее это радовало, так как он говорил правду.

– Когда я спрашивал свою маму, почему они мне ничего не покупают, когда я прошу, а на них тратят ежемесячно столько денег, она всегда говорила: «В мире бедности и уныния каждый ребенок заслуживает знать, что хорошее тоже случается. А вот тебе наоборот, открыты любые двери, но если мы будем во всем тебе потакать, ты никогда не сможешь почувствовать вкуса собственных желаний». Мои родители погибли в автокатастрофе, и меня воспитывали бабушка с дедушкой, только с возрастом я стал понимать, что деньги – это мусор, необходимый для существования. Мой дедушка всегда повторял мне: «Никогда не прячься за деньгами, то, как относятся к тебе, важнее чем то, как относятся к твоему кошельку».

– Прекрасная фраза, – сказала она, понимая, что задела за живое.

– Такой ответ годится?

Торин прекрасно осознавал, что правдивее правды нет.

– Так значит, ты не любишь деньги? – заинтересовавшись, спросила Оливия.

– Почему не люблю? Я очень люблю ощущение, что могу позволить себе осуществить все свои желания!

«Может мне стоит спросить про коллекционирование? – думала она. – Нет. Наверное, сейчас лучше не стоит!»

На время их внимание снова переключилось на ужин.

– Теперь ты.

– Я? Что я? – испугалась Оливия.

– Ботаники?

– Ах, ботаники, ну это долгая история.

– Я никуда не спешу, – он подлил вина в бокалы.

– Все началось в детстве. Я родилась в семье среднего достатка. Моя мама все мое детство относилась ко мне как к кукле. Она всегда повторяла мне: «Ты когда-нибудь станешь женой богатого мужчины, поэтому ты должна правильно ходить, говорить, танцевать», и еще множество ненужных вещей. Так, моя мама с детства говорила, с кем мне надо дружить, обращая внимание только на материальный достаток кавалеров. Мой папа всегда делал вид, что полностью согласен с позицией мамы, но наедине всегда говорил мне: «Когда-нибудь ты встретишь молодого человека, без которого просто не сможешь дышать, и тебе не будет важно, какой у него дом, машина и счет в банке. Он и будет твоей судьбой. Все материальное – дело наживное, и поддерживая друг друга по жизни, вы сможете приобрести все необходимое», – Оливия замолчала.

– А ботаники причем?

– Ботаники? – усмехнулась она, – Это моя слабость.

– То есть?

– Ну, понимаешь, они всегда были для меня как запретный плод.

«Не слишком ли я разоткровенничалась, перейдя на сердечные темы?»

Но, посмотрев в его синие глаза, продолжила.

– Я всегда хотела с ними играть, мне казалось, так интересно читать старинные книги, проводить опыты, участвовать в научных проектах. Но они никогда не воспринимали меня всерьез, когда я хотела вступить в их общество, ведь они всегда видели меня с первыми красавцами. Они понятия не имели, как с этими красавцами скучно, но мне так не хотелось разочаровывать маму, поэтому я встречалась с первым красавцем в школе и строила из себя пустоголовую красотку. А тайком я делала то, что мне интересно: читала энциклопедии, учила языки, писала научные труды. Кстати, мне очень пригодилось все это, когда я поступала в Оксфордский университет…

«Да ты не на шутку разошлась! Остановись!» – кричал ее мозг.

– Ты училась в Оксфорде? – перебил ее Торин.

– Да, а что?

– Училась в Оксфорде и никогда не была в Ирландии?

– Как-то не приходилось!

– На каком отделении?

– Общественной политики и социальной работы, – ответила Оливия, – а что?

– Ничего, я просто тоже там учился!

– На каком отделении?

– Инженерных наук.

– Интересно! Мы могли учиться в одно время и даже встречаться на территории университета.

– Да. Так что же дальше? Прости, я перебил тебя.

– Так вот, все началось с того, что мой жених в перспективе, я буду называть его колбасным принцем, поступил в Оксфорд. А так как я уже в мечтах была его женой, которая будет создавать уют в доме, готовить ему еду, воспитывать наших детей, то я, конечно же, хотела учиться вместе с ним. И конечно, тот факт, что в школе он не блистал умом, сыграло свою роль. Я помню, как подумала: «Если он поступил, то я тогда точно поступлю». Это потом я узнала, что ему попросту повезло набрать нужные балы. И вот я поступила, мне так легко все давалось, я вспоминаю, как его это раздражало. Я тогда не осознавала, что он завидует. А на третьем курсе, когда я строила иллюзию, что он сделает мне предложение, он однажды пригласил меня в ресторан и сказал: «Ты понимаешь, нам надо расстаться». Я спросила почему, а он так просто сказал: «Мой папа подыскал мне достойную партию, и он хочет, чтобы я женился этим летом». Знаешь, что было больнее всего?

– Что?

– А то, что я считала себя виноватой в том, что мои родители не богаты, что у меня нет большого дома и счетов в банках.

«И зачем я все это говорю, но мне ужасно хочется выговориться».

– Я впала в депрессию, забросила учебу. Мой хороший друг, увидев, как я себя гублю, однажды пришел ко мне и начал пытаться меня спасти.

– Слон? – интуитивно спросил он.

– Да, это был Слон, – спокойно сказала Оливия, пытаясь прочитать что-то в его глазах. – Мы с ним в университете и познакомились. Он тогда сказал мне: «Радуйся, что вы расстались. У вас не было будущего, он же тормоз для тебя. Подумай сама: какая жизнь тебя бы с ним ждала, ты со своим потенциалом просто деградировала бы, заточенная в четырех стенах. Он бы ликовал от того, что ты полностью принадлежишь ему. У вас же нет ничего общего, и вы даже не дополняете друг друга. А то, что он предпочел неизвестную девушку с большим кошельком тебе, делает его просто трусом, это же насколько надо бояться лишиться папиных денег. Он не захотел ничего создавать сам с тобой. Так что перестань плакать, продолжай учиться и делай то, чего хочется тебе, а не твоей маме. Поверь, когда-нибудь ты…», – она остановилась и решила не заканчивать, вспоминая, но все же произнесла: – «Ты встретишь достойного тебя, и все будет прекрасно. А став успешной леди и увидев своего колбасного принца через несколько лет, ты просто улыбнешься, не понимая, что тебе могло в нем нравиться».

– У тебя и правда прекрасная память, – подшутил он, намекнув на то, что она знала наизусть слова друга.

Оливия наклонила голову набок с явным вопросом: «Я продолжу?». Торин сжал плотно губы, показывая, что он молчит.

– Он был прав: я встретилась с ним несколько лет назад и прошла, не узнав. Только он стал кричать мне вслед, а затем осыпать алчными комплиментами. Я прекрасно знала, что его фирма на стадии разорения. В тот момент я не чувствовала неприязни, я просто ничего не почувствовала.

– И ты начала встречаться со Слоном? Прости, не знаю его настоящего имени, – вдруг задал Торин вопрос, который уже давно его гложет.

– Со Слоном? – она почти расхохоталась. – Мы попытались один раз, дальше поцелуя дело не дошло. Поняв, что дружба для нас важнее, а неудачный роман просто все испортит, мы решили больше не экспериментировать.

– И ты решила, что мужчины по сопровождению лучший вариант? – не отступал он.

«Да ты очень хорошо подготовился! И много у тебя компрометирующих вопросов в рукаве? – немного раздраженно подумала она. – Может, мне все это прекратить прямо сейчас? – а затем снова пожалела: – Возможно, не стоит».

– Боже ты мой, я не должна тебе отчитываться, но я тебе отвечу, если тебе так интересно. Есть мужчины, которые хотят быть альфонсами. Вот я им и помогаю, нанимаю их для сопровождения, и обеспеченные, истосковавшиеся по вниманию женщины, увидев, что эти мужчины со мной, клюют на них. Для них это дополнительная реклама, а для меня защита от ненужного мужского внимания. И все счастливы! – Оливия развела руками в стороны. – Для меня до сих пор самой сексуальной чертой в мужчине является ум, а не милая мордашка.

– Понятно, – недоверчиво сказал Торин.

– Теперь ты.

– Я?

– Твоя история трагической любви.

«Теперь моя очередь расспрашивать, и поверь мне, у меня приготовлено множество вопросов».

– Она не настолько трагична. Я помою посуду.

Быстро взяв в руки пустые тарелки, он начал подниматься.