Человек, земля, хлеб - Евгений Фёдорович Куракин

— Подумайте как следует над моим предложением. Рядовым трактористом вы все равно не будете. Никто нам не разрешит разбрасываться техниками.

— Все уж продумано и взвешено, посмотрите на направление, там ясно написана должность: тракторист. Вы что ж думаете, я с бухты-барахты решился на эту должность и вообще на целинные земли ехать?.. Так что не тратьте времени для уговоров. Бесполезно.

— Ну, что ж, — после некоторого раздумья сказал Зайцев. — Пусть будет по-вашему; работайте на тракторе. Назначаю вас во вторую бригаду… бригадиром.

Касьянов снова приготовился возражать, но Зайцев, выйдя из-за стола, ласково вытолкнул его из кабинета.

— Следующий! — крикнул он, открывая дверь.

Владимир вышел на улицу. Рядом с конторой строился второй дом будущей усадьбы совхоза «Степной». За стройкой сразу же простиралась степь. Вблизи трава примята колесами автомашин, а дальше она росла нетронутая, буйная, вся залитая солнечным светом. И тишина — что слышно тиканье часов на руке.

Еще пять дней назад он жил среди шума городских улиц, привычного грохота поездов. Вместе со своим закадычным дружком Сеней Черкашиным скоро должны были стать машинистами… И вот все изменилось.

Касьянов представился своим будущим трактористам. Они уже успели перезнакомиться между собой раньше, и когда Владимир подходил к ним, стояли отдельной группой и возбужденно разговаривали. В центре внимания был высокий парень с огненно-рыжими волосами и с густыми веснушками. Веснушки расползлись с его розового лица на шею и через распахнутый ворот вельветки видны на груди…

Парень, размахивая руками, что-то рассказывал. Иногда его рассказ прерывался дружным смехом. Когда Владимир подошел, он прервал свой рассказ и все, выжидая, притихли.

— Вы вроде нашего непосредственного начальника будете? — спросил парень в веснушках.

— Вроде, — в тон ему ответил бригадир.

То ли потому, что Касьянов находился под впечатлением своих невеселых дум, то ли по каким другим причинам, Касьянову почему-то не понравился вопрос. Но парень, не замечая этого, выступил вперед и, вскинув руку к рыжей шевелюре, весело представился:

— Анатолий Маликов. Шатен, неудачного цвета.

Раздался взрыв смеха.

— Откуда прибыли, товарищ шатен?

— Из тракторного завода в тракторную бригаду, — так же весело ответил Маликов, — до этого строил трактора, теперь буду их ломать.

Его лицо, с чуть вздернутым широковатым носом и со смеющимися глазами, показалось Касьянову простоватым.

— Ну что же, будем знакомы. Владимир Касьянов.

Успев со всеми перезнакомиться, Маликов хватал за руки трактористов и поочередно подводил их к бригадиру, сопровождая шутками.

— Вот вам Тихон Болотов, философ. Все время молчит и что-то соображает. — Маликов приложил палец ко лбу.

— А вот Виталий Забурин, сын собственных родителей, которых в глаза не видел.

Перед Касьяновым стоял молодой паренек в форме ремесленника.

— До училища — воспитанник детдома, — пояснил он слова Маликова.

— А какое кончали училище? — спросил его Касьянов.

— Училище механизации сельского хозяйства, — ответил смущаясь Виталий и, покраснев, словно извиняясь, добавил:

— Но еще самостоятельно на тракторе не работал.

«Вот еще с кем придется повозиться», — подумал Касьянов, но вслух, ободряюще потрепав Виталия по плечу, сказал:

— Ничего, не горюй. Не все сразу учеными родятся.

Маликов уже подводил к бригадиру двух шутливо упирающихся девушек. Девушки, подталкиваемые в спины парнем, остановились напротив Владимира. На одной из них была надета серая шапочка, из-под которой торчала копна светло-соломенных, видно только что завитых, волос. Ее серые в крапинку глаза искрились веселым задором. Другая была в зеленом платье из легкой шерсти, плотно облегающем ее стройную фигуру. Черные волосы заплетены в две тугие косы и повязаны газовой, под цвет платья, косынкой. Все это шло к ее смуглому лицу, с черными, без зрачков глазами.

Первой представилась девушка в серой шапочке. Она подала Касьянову свою сильную, с засученными до локтей рукавами руку и, тряхнув своими светло-соломенными кудряшками, отрапортовала:

— Аня Строкова. Учетчицей у вас буду.

— Очень приятно. Владимир Касьянов.

Вторая назвалась Лизой Слепневой.

— А вы кем назначены?

Владимиру почему-то вначале показалось, что именно она будет учетчицей.

— Как кем? — удивленно спросила девушка. — Раз есть бригадир и учетчица, остаются трактористы. Я приехала работать трактористом. — Голос у нее был грудной, низковатый.

Касьянову вдруг стало жаль эту девушку. «Такая она сейчас изящная и нежная, а что станет с ней после того, как поработает на тракторе и натерпится трудностей? Видимо, окончила где-нибудь при заводе курсы трактористов и еще не представляет себе, что это за работа».

— Работали когда-нибудь на тракторе?

— Да, работала. На практике в МТС.

— А где учились?

— В сельскохозяйственном техникуме.

— Почему же вы идете на трактор? — спросил удивленный Касьянов, забыв, что час назад он сам отказывался от руководящей должности.

— По личным соображениям, — твердо ответила Лиза и, немного погодя, добавила: — А я считала вас гораздо лучше, товарищ Касьянов, а вы так людей не понимаете.

Касьянов удивился еще больше.

— Почему вы меня считали лучше и откуда меня знаете?

— Я вас по газете знаю. У меня отец тоже машинист. Поэтому я по семейной традиции интересуюсь жизнью железнодорожников. В газете про вас писали. Я вас сразу узнала по тому снимку, где вы около своего паровоза были сфотографированы.

Все с интересом прислушивались к их разговору: оказывается, про их бригадира в газетах писали! Касьянов в свою очередь проговорил:

— Интересное знакомство. Но откуда вы все-таки взяли, что я недоверчивый к людям?

— А я внимательно все время за вами наблюдала и заметила, что вы не очень довольны составом своей бригады, — смело ответила Лиза, что не шло к ее застенчивому лицу.

«А она уже не такая безобидная, какой кажется на первый взгляд, — думал Касьянов, — а на трактор пошла тоже, видимо, как и я, чтобы потруднее работу найти».

И Касьянов улыбнулся той открытой располагающей к себе улыбкой, которую хорошо знали его товарищи по депо. От этой его улыбки всем стало легче. Не такой их бригадир «сухарь», как показалось им. Ведь что и говорить, впереди предстоят большие трудности и много будет зависеть от того, каким будет бригадир, их старший товарищ и непосредственный руководитель.

II

Бригада была укомплектована, получены и закреплены за трактористами тракторы, и молодые новоселы повели наступление на целину. Они начали дело, которое потом должно войти в историю самых славных страниц нашей Родины.

Зачернели первые борозды отвоеванной у ковыльной степи пашни. Первые борозды миллионов гектаров площадей, которые еще предстоит отвоевать.

Постепенно работа все больше затягивала Владимира. Он стал, как сказала Лиза Слепнева, общительным и веселым. Но прежняя неуемная жизнерадостность так и не приходила. Впрочем, от отсутствия этой дремлющей в нем черты характера, не страдал его авторитет перед товарищами.

Трактористы слушались его, хотя он никогда не повышал голоса, считались