Красная смерть - Уолтер Мосли

Кровь на его белой рубашке и застывшее выражение лица не оставляли сомнений – он мертв. Я хотел подойти к нему чтобы убедиться в этом, но на моем пути оказалась женщина, согнувшаяся в три погибели. Она сидела на корточках у его ног. На затылке у нее тоже была кровь.

Все было в полном порядке, если не считать двух трупов. Современная квартира без перегородок, разделяющих комнаты. Слева – кухня, обшитая сосновыми панелями, с электрической плитой. Окно кухни выходило на фасад церкви. Направо – спальня, чистая и опрятная. На задней стене развешаны африканские маски, щиты и декоративные ткани. У изножья кровати сложено ярко-красное одеяло. Пол в середине квартиры, застеленный белым ковром, чуть ниже, чем в соседних комнатах.

Мертвец лежал, откинувшись на кушетку, обитую белой кожей. Пустой взгляд устремлен на модерновый камин, прикрытый золоченым экраном.

Все чисто и прибрано, только в углу возле двери лужа блевотины. Убийца, похоже, съел за обедом шинкованную капусту и кусок мяса. И изрядно выпил. Из угла сильно несло алкоголем.

Выглянув из окна кухни, я увидел ступеньки, где стоял минут пятнадцать тому назад, и вспомнил тот странный треск и звук, похожий на вздох. А что, если это были выстрелы из малокалиберного пистолета? Вполне может быть.

Я вернулся к любовникам, если их можно было так назвать. Все это больше походило на то, чем мы занимались, будучи солдатами в Европе, когда у нас не было ни свободного времени, ни денег. Ее одежда в полном порядке, даже туфли не сняла. Это была та самая молодая женщина, которую я недавно встретил в подвале.

Потом я подумал, кто, интересно, будет расследовать это дело. Магнолия-стрит совсем рядом.

В это время в комнату вошел Хаим.

– Что случилось? – пробормотал он.

– Они убиты.

– Кем?

– Я не знаю. Винона мчалась вниз, вопя, что их убили.

– Это она их убила?

– Вы не позвоните в полицию, Хаим?

– Где? – спросил он. Хорошо еще не поинтересовался зачем.

Я указал на телефон и огляделся, пока он набирал номер. Когда он поговорил с полицейским диспетчером, я спросил, не видел ли он чего-нибудь необычного в подвале, не было ли кого-нибудь, кроме меня. Он припомнил, что встретил только одного из молодых дьяконов, Роберта Уильямса, но это было еще утром.

Полицейские в форме явились минут через десять. Они разлучили нас с Хаимом и начали допрос.

Винону отвели наверх. Она сидела на полу у дверей квартиры и бормотала что-то про кровь.

Полицейский спросил, была ли Винона знакома со священником. Я сказал, что ничего не знаю об их отношениях. Но он мне не поверил.

– Значит, не знаете? Тогда откуда вам известно ее имя?

– Я с ней здороваюсь. Она член церковного совета. Конечно, она знакома со священником, но я понятия не имею об их личных отношениях.

– Как долго она находилась наверху вместе с ним?

Я пожал плечами.

Он принялся шагать по комнате, сжимая и разжимая кулаки. Толстяк с красным лицом и ярко-синими глазами был выше меня ростом и имел скверную привычку разговаривать с самим собой.

– Он знает ее имя, – проговорил он. – А потом строит из себя дурачка.

– Я был в подвале, – вставил я, но он не слушал.

– Что-то тут не так, – продолжал он. – Что-то не так Вы знаете, где она живет?

– Нет.

Он снова начал шагать по комнате.

– Парень дурачит нас, он чего-то скрывает. Определенно что-то скрывает.

Мне говорили, в болотах Техаса до сих пор встречаются крокодилы. Пожалуй, сейчас я предпочел бы иметь дело с одним из них.

– Файн, – окликнул кто-то от двери.

Сумасшедший полицейский оглянулся. На пороге стоял Эндрю Риди.

– Что здесь происходит? – спросил Риди.

– Двоих тут пришили, а этот седой ведет себя так, словно это совершил Господь Бог. Женщина, которая их обнаружила, наверху.

Вслед за Риди вошел Куинтин Нейлор. Не знаю, слышал ли он разглагольствования безумного копа. Мне показалось, они не испытывали друг к другу особой симпатии. Даже не поздоровались.

– Хорошо, хорошо, хорошо, – проговорил Риди. – А, вы снова здесь, мистер Роулинз. Их тоже выселили из дома?

– На кушетке лежит священник из церкви. Девушку я не знаю.

По лицу Риди я понял, он не на шутку задумался. Убийство священника, независимо от его цвета кожи, – политическая проблема.

– И почему же вы оказались здесь?

– Я работал в подвале.

– Работали? – удивился Нейлор. – Почему-то когда вы работаете, людей убивают, не так ли?

– Нет, сэр.

– Вы знали священника?

– Разговаривал с ним иногда, вот и все.

– Вы здешний прихожанин?

– Да, сэр.

Нейлор повернулся к полицейским в форме.

– Накройте их, – сказал он. – Разве вы не знаете правил?

Толстый коп вроде собрался огрызнуться, но Риди схватил его за рукав и что-то прошептал. Полицейские удалились, толстяк поплелся вслед за ними.

Выходя, он сказал Нейлору:

– Не волнуйся, сынок, когда патрулируют негры, убийств хоть отбавляй. Ты еще наглядишься, как черные шлюхи режут друг друга.

– Я убью этого сукина сына, – прошипел Нейлор.

Риди промолчал. Пошел в спальню и принес простыни прикрыть убитых.

– А что скажете вы? – спросил Нейлор у Хаима.

– Меня зовут Венцлер. Изи и я работали в подвале и услышали крики. Изи побежал наверх, потом пришел я и увидел бедного Тауна и девушку. Просто ужасно!

– Мистер Роулинз работает с вами?

– Мы работаем вместе, – сказал Хаим. – Занимаемся благотворительностью от имени церкви.

– И вы были внизу, когда услышали крики?

– Да.

– Не слышали выстрелов?

– Нет, только крики. Едва слышные, где-то далеко от нас, словно в закрытом помещении.

– Спуститесь с ними вниз, Куинт, и возьмите письменные показания, – распорядился Риди. – А я вызову патруль, отвезем их в участок. Позвоню заодно в "Скорую помощь" и коронеру.

Глава 23

Меня давно не допрашивали в участке на Семьдесят седьмой улице, но пахло здесь по-прежнему. Кислый запах, какой-то неопределенный. Не живой и не мертвый. Пахло не пищей и не дерьмом, пожалуй, так же гнусно, как в квартире Поинсеттии.

Когда меня притащили сюда в последний раз, я находился под арестом. Меня сунули в камеру с обшарпанными стенами, предназначенную для допросов. Эти допросы сопровождались ударами и пинками. Теперь же меня усадили перед Куинтином Нейлором. У него на столе лежал сине-белый бланк. Он задавал мне вопросы.

– Имя?

– Изекиель Портерхаус Роулинз, – ответил я.

– Дата рождения?

– Сейчас припомню, – сказал я. – Третье ноября 1920 года.

– Рост?

– Шесть футов один дюйм.

– Вес?

– Обычно – сто восемьдесят пять фунтов. Но после Рождества я вешу около ста девяноста.

Он задавал один за другим вопросы в этом же роде, и я непринужденно отвечал на них. Я доверился этому негру, сам не знаю почему. В жизни мне пришлось натерпеться от своих цветных собратьев куда больше, чем от белых. Меня били, грабили, в меня стреляли, но я не задумываясь, безоговорочно доверял чернокожему. Так уж, видимо, я был устроен.

– Ну хорошо, Изекиель, расскажите мне все о Поинсеттии, преподобном Тауне и этой женщине.

– Они все мертвы. Убиты. Мертвы, как дохлая рыба.

– Кто их убил?

Он говорил как человек образованный. При желании я мог бы разговаривать с ним так же, но я всегда считал, что человек должен говорить на языке, усвоенном с рождения. Если вы начнете говорить как белый, вы можете забыть, кто вы есть.

– Я не знаю. Разве Поинсеттиа не покончила с собой?

– Результаты вскрытия будут получены сегодня вечером. Можете ли вы сказать что-нибудь по этому поводу?

– Они до сих пор ничего не сделали? – Я был поражен.

– Коронер страшно занят, мистер Роулинз. На Сан-Ремо-стрит произошел несчастный случай. Кроме того, пожар на Санта-Монике. Да и мы до сих пор сомневались, убийство ли это, – сказал Куинтин. – Коронер сейчас по пояс в трупах, но очередь дойдет и до этого дела.

– Я ничего не знаю, кроме того, что священник и девушка убиты, я сам видел кровь. Мне неизвестно, кто их убил, и, уж если говорить правду, я и знать этого не хочу. Убийство не имеет ко мне никакого отношения.

– Это не соответствует тому, что я слышал.

– Как так?

– Несколько лет тому назад произошло несколько убийств, к которым вы были причастны. Ваши показания избавили от тюрьмы одного из убийц.

– Это правда. – Я ткнул себя пальцем в грудь. – Убийцей был кто-то другой. И я тогда сообщил об этом властям. И сейчас, если бы я знал, кто убил этих двоих в церкви, то обязательно вам сказал бы. Но я, не отрывая зада, сидел в подвале и разбирал одежду, когда услышал вопль Виноны. Я бросился на помощь, но слишком поздно.

– Вы думаете, их убила Винона?

– Понятия не имею.

– Вы не видели еще кого-нибудь поблизости?

– Нет, – сказал я. – Хаим упомянул Роберта Уильямса, но я сам его не видел.