Час эльфов - Жан-Луи Фетжен

– Это смешно!

– Да, я тоже так думаю… Но вчера вечером твоя мать вновь ощутила свою власть… Когда монстры напали на Броселианда, она была Пендрагоном, Утер был в ней, и вместе они были равными богу, более сильными, чем весь мир. А потом неумолимая сила разлучила их против их воли… Точнее сказать, оторвала друг от друга. И вот они снова далеки друг от друга, чего никогда не бывает с настоящими возлюбленными, и мне от этого страшно…

Он шел по высокой траве священного острова, разговаривая сам с собой, потому что Моргана остановилась и смотрела полными слез глазами, как он удаляется.

– Но есть другой путь, – продолжал Мирддин, не замечая, что она больше не идет за ним. – Один народ однажды соберет все четыре талисмана. И наступят, наконец, мир и гармония, потому что один народ не может воевать сам с собой, не правда ли? Люди пока еще этого не знают, но они уже изменились. В них поселился дух гномов… Они считают себя победителями, поскольку они люди, однако они стали другой расой, которая вскоре, возможно, будет более гномовской, чем человеческой. Я вижу мир, в котором объединены все четыре талисмана, землю населяет один народ с чертами гномов, эльфов, монстров, всех одновременно. Народ такой же гордый и напористый, как люди, сильный и жестокий – как монстры, изобретательный, но алчный, как гномы, с изяществом и холодностью эльфов… Все изъяны и все преимущества каждого из четырех племен богини Даны… И ты будешь их королевой, как и предсказывал Гвидион…

Он обернулся к Моргане, не увидел ее, но не стал искать, завороженный своими видениями. «Единственная земля, единственный народ, единственный Бог…» Символ веры Церкви монахов принял теперь новое значение, правда, далекое от своей первоначальной идеи, но сразу такое очевидное, что в первый раз в жизни Мерлин почувствовал невероятное облегчение и засмеялся в полный голос. Движимый внезапным вдохновением, он побежал к лодке на берегу, которая отвезет его к Ллиэн.

В глубине леса деревья были такими высокими, что их кроны погружали подлесок в густую тень, особенно когда недоставало солнца. Именно там росли самые могучие дубы королевства Элианды. Многим из них было по несколько веков. Они возвышались над полянами, где в тени их обширной кроны могли выжить лишь жалкие молодые побеги бука или каштана. Эти деревья были тверже железа и такие же высокие, как горы гномов, а их листва образовывала громадный купол, в котором могли укрыться целые семейства. Эльфы почитали их равными богам, приходили поговорить с ними и украшали их венками из цветов, прося тем самым их покровительства. Некоторые устраивали жилища прямо на ветвях, в нескольких туазах над землей, и словно кабаны и дикие лесные свиньи, питались желудями. Именно там, в вековых сумерках старого леса, находилась роща семи деревьев, где росли кверт – яблоня, самое почитаемое из всех деревьев, символ бессмертия, бетх – благородная береза, с которой начинался год, сопле – ива, дерево мудрости, коль – ореховое дерево, чьи ветви служат посохами для друидов, тинне – остролист, который каждый год во время Бельтана вступал в битву с дубом, дуир – самое древнее дерево и феарн – ольха с красной сердцевиной, которая одна символизирует четыре элемента – землю, воздух, огонь и воду… В самом сердце этой рощи эльфы спрятали свой талисман – Чашу Дагды, и немногим из живых существ посчастливилось видеть ее, и еще меньшее число из них смогло напиться из нее.

Тысячи эльфов, женщины и мужчины, старые и юные, расселись на земле на поляне вокруг одного из гигантских дубов, чтобы присутствовать на Совете. Наверное, все эльфы Элианда были здесь, не считая тех, кто стоял в дозоре на краю леса с горсткой королевских солдат, выживших в чудовищной бойне, тщательно следя, чтобы никто из людей не приблизился к священной роще. Здесь каждый мог говорить, независимо от своего возраста и положения (почему Совет эльфов мог порою длиться многие дни напролет), и решения принимались только большинством голосов. Самыми многочисленными были Аэс Дана – племя ремесленников, охотников и собирателей, чья деятельность обеспечивала всех остальных. Они редко покидали пределы леса и не обучались искусству боя (хотя все эльфы, разумеется, умели обращаться с луком). Пожар по краю леса и нашествие монстров так напугали их, словно вселенная была готова рухнуть в одночасье – впрочем, почти так оно и было на самом деле.

В несколько меньшем количестве среди толпы были рассеяны отдельными группами воины, вооруженные луками и боевыми ножами, – второй отряд сообщества эльфов, которых называли Флайтх. Они были одеты в серебряные кольчуги, мягкие, как кожа, и прочные, как железо, – даже гномы завидовали им. Еще меньше было представителей третьего отряда клана эльфов, которых легко было узнать по красным, цвета Дагды, плащам: Дру вид – знающие язык деревьев, жрецы и целители, прорицатели и барды; собравшиеся подле Гвидиона, они образовали первый круг у подножия дуба.

Король Ллэндон, опершись на свой посох слепца, сидел на пне в некотором отдалении, окруженный группой вооруженных эльфов и многочисленными друидами, и внимательно прислушивался к разговорам вокруг. И все искали глазами Ллиэн, наконец-то вернувшуюся под полог Леса, но ее нигде не было видно.

Когда последние опоздавшие торопливо заняли свои места на переполненной поляне, а серый, блеклый и сырой день уже стал клониться к вечеру, совсем молодая банфиль[20] поднялась из круга друидов и запела Теним Лаэгда, «Песнь света».

Я дочь поэзии,Поэзия – дочь размышления,Размышление – дочь медитации,Медитация – дочь учености,Изыскание – дочь великой учености,Великая ученость – дочь знания,Знание – дочь понимания,Понимание – дочь мудрости,Мудрость – дочь трех богов Даны.

Абсолютная тишина установилась при последних словах, произнесенных юной эльфийкой, и вслед за ними в сумерках раздался прерывистый голос старого Гвидиона.

– Лесной народ, слушай мой голос! Великие потрясения происходят в мире, а руны остаются немы. Коварство и предательство бросили одни племена Богини против других, и вновь Безымянный покинул Черные Земли, чтобы сеять смятение по всему миру. Народ Красной Горы был побежден, Меч Нудда – в руках людей, и гномы, лишенные своего талисмана, обречены на вымирание…

Послышался ропот, в котором различались смешки, но великий друид словно не слышал их.

– Сегодня именно людям угрожает катастрофа, и по их собственной вине. Они отвернулись от Богини, почитают нового Бога и ослеплены своим невероятным тщеславием. Совет лесного народа, народ леса, собрался, чтобы ответить на единственный вопрос, но выбор, который мы сделаем, будет иметь тяжелые последствия, каким бы он ни был! И вот вопрос: надо ли прийти в очередной раз на помощь людям, объединиться с ними, чтобы победить Безымянного, или мы должны оставаться вне этой войны, но рискуя увидеть, как равновесие мира будет разрушено навсегда?