Орден Змей (СИ) - Ершов Евгений

Демон уже давно ждал этой команды, и рванулся вперед. Тут произошло сразу несколько событий. Илья и Старик, не сговариваясь, рванули в разные стороны, отчего пес немного растерялся, выбирая, кем закусить сначала. Во внезапно наступившей тишине раздался знакомый свист, и я с ужасом увидел, как, вскрикнув, аптекарь роняет лампу и хватается за стрелу, торчащую у него из груди. Взглянув направо, я увидел сидящую на высоком заборе Веру с растерянным лицом.

Всё это пронеслось перед моим сознанием за считанные секунды, и я заорал во всю мочь, стуча ногами по полу:

— Эй, Демон, сюда! Я тут! Какой же из тебя охранник! Уже весь дом обчистили!

Могу поклясться, что я разглядел на морде пса промелькнувшее удивление и страх — страх наказания? Он, тут же забыв о других целях, огромными прыжками направился в мою сторону, и я еле успел закрыть прямо перед его мордой хлипкую деревянную дверь. Свечку я уже выронил и она затухла на полу, или я же и растоптал, когда пытался привлечь внимание собаки.

В наступившей тьме я нащупал засов и смог, благодаря тому, что отлично знал свой дом, примастырить его на место, надежно зафиксировав дверь. Сделал шаг назад — и очень вовремя. Бешено бившийся в дверь Демон пробил дыру и его лапа рассекла воздух в том месте, где секунду назад находился я. Завороженно глядя на расширяющуюся дыру, я замер на месте. Где-то рядом должны были находиться осиновые колья и топор. Попытался нащупать их, и действительно — топор был на месте.

Внезапно наступила тишина. Кажется, пес ушел, но я не стал проверять это, опасаясь получить удар лапой. Развернулся и пошел в глубину дома.

— Эй, что там? — раздался оттуда крик Заморыша. — Что за тишина? Всё в порядке?

— Генка, быстрее сюда! — я шел на голос друга, держа топор наготове.

Увидя свет свечи и озабоченное лицо друга, с облегчением выдохнул. Теперь надо было придумать, как отбиться от пса. Ни о каком дневнике и речи быть не могло. Уйти бы живыми.

— Что случилось? Почему без свечи? — не унимался Генка.

Только собравшись говорить, чтобы обрисовать умудрившемуся всё пропустить Заморышу, я так и замер с открытым ртом. Через распахнутое окно кухни в дом влетал Демон.

Глава 13

Битва и простуда

Огромный черный пес, сливаясь с темнотой сумерек, осклабившись, прыгнул в раскрытое окно. Я почти машинально передал топор Генке, и тот недоуменно принял вдруг показавшийся таким крошечным топор. «Что за проклятый дом! в сердцах подумал я. — Опять кто-то норовит тут нас слопать». Не успел я додумать эту, без сомнения, очень важную в сложившейся обстановке, мысль, как Заморыш потянул меня за рукав и мы побежали в нашу бывшую с Машкой комнату.

Демон же, приземлившись в кухне, по инерции продолжил движение вперед и влетел в стену напротив того места, где мы только что стояли. Забежав в комнату, мы закрыли дверь и, повернув щеколду, лихорадочно огляделись. Можно было выбраться через окно, но мы не успели даже добежать до него. Огромный пес с наскоку выбил дверь и оказался прямо перед нами. Генка принял боевую стойку и выдвинулся вперед, но смотрелось это несерьезно: мальчишка с топором против чудовища.

Я же не мог позволить псу разорвать нас на клочки. Мой час пришел. Несмотря на риск, я должен был попытаться. Желая порвать Демона, я запустил превращение, одновременно цепляясь за сестру Машку, как якорь в мире людей, которая не должна была остаться одна, и я не мог допустить, чтобы со мной или с друзьями что-то случилось. Мое сознание привычно поплыло, растворяясь в голове зомби.

Пес бросился на мальчишку впереди меня, но видимо, тренировки не прошли даром, и тот сумел увернуться от страшной лапы, при этом зацепив ее по касательной топором. Сам топор при этом вылетел из рук Генки, и он остался перед зверем беззащитным. Пес издал истошный вой, захромал, приземлившись на раненую лапу, и поднял на Заморыша красные, горящие злобой глаза.

Но внезапно он что-то почувствовал, его взгляд метнулся на меня, и Демон в нерешимости замер. А я, концентрируясь на звере и пытаясь освободиться от желания вцепиться в мальчишку, с трудом сделал шаг вперед. Из моей глотки также вырвался нечеловеческий рык. Пес, тем не менее, не спешил убегать. Возможно, его не впечатлили мои размеры, оставшиеся теми же, что и в человеческом облике. А вот Генка оказался умней — забился в самый дальний угол комнаты и не отсвечивал.

Мы со зверем одновременно прыгнули друг на друга. Моя сила и скорость многократно возросли, я не был больше слабым ребенком. Пес доставал меня своими лапами, а я калечил его отросшими когтями. Было темно, но в облике зомби я прекрасно всё различал. Возжелал добраться до теплой крови существа и съесть его тупые мозги. Зверь калечил меня, и я полностью растворился в сознании мертвяка.

Хотел только убить это чудовище, уничтожить его, разорвать на мелкие клочки. Не знаю, кто победил бы в итоге, но, как всегда помогли друзья. Генка, справившись со страхом, бил топором, прибежавшая Барышня посылала стрелы в тушу зверя, Илья с Васькой раздобыли какие-то деревяшки и колотили Демона. Моя злоба была направлена на собаку, но сильно отвлекали более желанные тушки моих друзей, особенно их сладенькие тепленькие мозги.

В какой-то момент я понял, что пес мертв и ничто наконец не мешает мне закусить мелкими человечишками. Алчно оглядев их, двинулся было вперед, но смутная неправильность происходящего заставила меня остановиться. Что-то было не так. Я оглядел комнату, почувствовав страх, настороженность, надежду, направленные на меня. Вспомнил какую-то мелкую девчушку, к которой нужно вернуться.

Из собравшихся в комнате откровенный страх исходил только от одного объекта, самого большого. Взглянул на него, державшего палку, отчего он попятился и свалился, зацепившись ногой за какой-то мусор. Мне стало смешно, и я засмеялся-захрипел, внезапно понимая, что этот увалень — Шамон. Остальные были моими друзьями, которых я также вдруг узнал. Посреди комнаты валялись кровавые ошметки Демона. Смотреть на них было противно, и особенно — осознавать, что это моих рук дело.

— Нужно срочно уходить! — воскликнул Васька Старик, когда стало понятно, что я пришел в себя.

— Бежим уже отсюда! — вторил Шамон.

— Только надо выдернуть стрелу из аптекаря, — прохрипел я. Горло несильно, но саднило. Как всегда после превращений, меня охватила слабость, так что Васька с Генкой поддерживали меня под руки.

Когда мы вышли из дома, на Ломокненской улице продолжал раздаваться лай собак, а во дворе было полно людей. Наша компания — Верка с луком и колчаном стрел, мальчишки с палками и я — остолбенели на пороге чужого дома. Мы попались. Изначально было глупо пытаться вот так с наскоку, без нормального плана пытаться выкрасть дневник, уже не казавшийся, после всего произошедшего, таким уж ценным. Но умная мысля, как говорится, приходит опосля.

Меня же больше всего поразил бледный вид Казимира Юхневича, стоявшего, опершись на ворота. Из него будто ушла вся кровь, и в свете фонарей он выглядел словно оживший покойник. Стрелы не было. Накинутый на плечи полицейский китель скрывал место раны. Аптекарь смотрел на нас, переводя взгляд пустых глаз с одного на другого, и остановился на Барышне. Медленно и будто воспоминание из давно позабытого прошлого, на его лицо наползла страшная улыбка. Краем глаза я увидел, как Вера прячется за спинами Васьки и Ильи.

— Так, кто у нас тут? Вся компания знаменитых ломокненских бегунов! Кто бы сомневался, — такими словами поприветствовал нас полицейский пристав Яков Клоков.

Мужчина был в рубашке, несмотря на холод и дождь. Видимо, именно его китель был сейчас на аптекаре. Глава городской полиции неприязненно осматривал нас, также остановившись на Вере, которая прятала за спиной лук и стрелы.

— Здравствуйте! Мы… — хотел было начать Генка, но был перебит.

— Ворвались в чужой дом, напали на хозяина, ранили его, стащили что-нибудь, судя по тому, что я не вижу пса, вы его убили. Всё перечислил? — грозно произнес полицейский.