Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 2 - Григорий Володин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты другая и не нужно себя сравнивать со Светкой. У верности много оружий. Вовсе не обязательно за меня бить морды, как некоторые, даже более того — это мне не нужно. От моей спутницы требуется, в первую очередь, держать надежный тыл.
— Ясно, — сосредоточенно кивает Лена.
Мы походим к огороженной площадке. Поединщицы уже встали друг против друга. Судьей же выступает Гриша. Он объявляет стандартные правила, и начинается потасовка.
Парней, пристально смотрящих за ножками Светы, сразу же накрывает разочарование. Под вздымающимся сиреневым платьем мелькают белоснежные шортики.
— Хе, — усмехаюсь я. — Она прямо как чувствовала, что на кого-то нарвется.
Впрочем, ножки Свет все равно заворожили многих. В том числе и меня. А что? Гибкие, стройные, с круглыми коленками и крепкими бедрами. Она еще мельтешит ими, как тхеквондист. Любо-дорого смотреть.
Бой происходит тяжело. Лиза умеет драться, удар у нее поставлен. Света же не профи в рукопашке. Реакция у нее, конечно, молниеносная, да и хук снесет челюсть гиганту. Звериное мясо пошло впрок. Но в технике она уступает Лизке-крыске.
И всё же Света с трудом, с болью вырывает победу. Мощный лоукик просто отбивает все внутренности противнику, и упавшая Лиза с ужасом увидев летящую ей в лицо голень, резво просит с надрывом:
— Сдаюсь!
Остановив удар в миллиметре от ее носа, Светка опускает ногу. Тут же ищет меня взглядом в первом ряду, подбегает и кидается на шею. Сильные нежные руки сжимаю мою шею крепко-крепко.
— Твои приемы помогли! Видел-видел? Даня! Я круто дерусь!
Поглаживаю эту глупышку по голове, а сам смотрю на Чернышева. Он же с ненавистью уставился на меня.
— Мы следующие, — произношу беззвучно, одними губами.
Но он понимает и проводит пальцем по горлу
Сейчас повеселимся.
Глава 14
Воспитание мальков
Снимаю пиджак, Лена тут же его подхватывает из моих рук, словно паж. Выйдя на «арену», я встаю в стойку. Напрягаю мускулы. Помешкав, расстегиваю пару верхних пуговиц и манжеты. Пара пробных взмахов по воздуху. Нормально. Рубашка не сковывает движения. Может, конечно, порваться от неудобного движения, ну и ладно. Вечер все равно почти подошел к концу. Потом мы с Леной поедем в гостиницу. Там рубашка мне будет ни к чему. Как и брюки.
О драке уже договорился. Чернышев после своей выразительной жестикуляции сам подошел и рыкнул:
— Когда?
— Сейчас, — усмехнулся в ответ. — Как понимаю, чистая рукопашка?
— Есть возражения? — недовольно посмотрел на меня здоровяк, напрягая бычью шею.
— Не, сойдет, — лениво произношу. — Так хоть будет почти по-честному.
Его глаза налились кровью, но ладный молодец сдержался, и хорошо, а то не хотелось портить праздник чьей-то засунутой в задницу головой.
Тем временем квадрат освободили. Официанты вместо барьеров: не пускают зрителей на площадку. Ко мне подходит Света. Довольная, с хищным оскалом. Она стирает пот со своего лба тыльной стороной руки. Я вижу, что блондинку немного колотит. Наверное, от адреналина.
— Надери этому чемпиону задницу, — азартно произносит блондинка. — Покажем Предякину, какое он ничтожество!
— Да, попотею, но сделаю, — усмехаюсь. — К Богдану я до сих пор претензий не имел, но он заигрался со своими детскими выходками.
— Его уже твой Шархан наказал, — смакует воспоминание Светка. — А мы разберемся с его марионетками. И…
— Светлана Дмитриевна, подите с арены, пожалуйста, — строго говорит Гриша. — Остаются только участники, ну и судья.
Хлопнув меня по плечу, блондинка присоединяется к зрителям.
Мы с Чернышевым подходим к Грише. Виктор уже наготове, смотрит на меня, как на врага народа.
— Вы оба знаете правила достойного поединка, — произносит казах. — Не тыкаем в глаза, не бьем в трахею и позвоночник, сзади не нападаем. Готовы?
Мы оба говорим, что да.
— В бой! — отступает в сторону Гришка.
Чернышев сразу же бросается в ближний бой. Наверняка, просек фишку, как Света победила. Всего один лоу-кик, и у его подружки отбило половину тела. У блондинки нога тяжелая. А у меня еще тяжелее.
Я всем телом выстреливаю навстречу чемпиону. Левая нога используется как толчковая — от нее я отталкиваюсь, чтобы подпрыгнуть. В полете сгибаю вторую ногу. Прямой удар коленом прилетает Виктору в грудь, и он улетает в другой конец площадки. Као дод. Очень эффективен, но легко останавливается ударом в голову сверху или сбоку. Обычно я его не использую, слишком рискованно. К счастью, Виктор о таком ударе даже представления не имеет. Потому и применил.
Парень оказывается не из слабаков. Харкая кровью, он встает. Наверняка, ребро сломано, да не одно. Я как бы тоже не хлюпик. И таким ударом запросто могу проломить грудную клетку даже амбалу. Сейчас сдержался вполовину. Нет, не пожалел соперника. У меня сегодня жаркая ночь предстоит, и в мои планы не входит пугать Лену размочаленным в фарш телом.
— Ур-род, — хрипит Виктор, приходя в себя. Кулаки он не опустил, даже когда летел пушечным ядром. И сейчас закрывает лицо блоком, несмотря на боль.
Я приподнимаю бровь. Хочет продолжать? Странный тип. Это даже не храбрость, это глупость. Со сломанным ребром он не боец. Но если хочет получить — велком, мне лещей не жалко.
Парень пробегает разделяющие нас метры и набрасывается как торнадо. Видимо, на этот марш-бросок он потратил последние резервы, потому что сама атака выходит вялая. Виктор пытается ввязать меня в клинч, остерегается моих ног. И правильно делает. Но все его попытки я отбиваю встречными ударами. Да еще постоянно переступаю ногами, усложняя ему задачу.
Но Виктор не сдается. С красными пузырями на губах пытается меня связать. Ох, ну что за упрямец. Хотя другой бы чемпионом и не стал бы. Техники у него действительно шикарные. Удары точно поставлены, лишние движения минимальны. Вся энергия тратится только на результат. Эффективный боец. Но что-то я захвалил своего противника. Надо бы уже ложить его на лопатки. Только вот обычные джебы и хуки он умело отбивает, коленом зарядить еще раз тоже не дает. Быстро учится.
Эх, беда. Ну ладно, Чернышев, твоя взяла. Бери меня в клинч. Вот я тепленький.
Я бросаюсь под захват, и обрадованный противник оплетает меня руками, пытается сдавить.
— Сейчас, — моим голосом произносит Шархан с оккупированного им дивана.
Тигруля как в воду глядит. Прямо в этот момент Виктор подставляется, и я взрываюсь локтями. Двойная ударная атака по диагонали сверху вниз. Локти в муай тай обычно применяются как раз в клинче, когда провести полноценную атаку нельзя. Отлично блокирует нападение, нанеся атакующему болезненные ощущения.
Виктор вскрикивает, отшатывается, глаза ему заливает кровью из рассечения на лбу. Теперь у меня возникает возможность для основного удара. И я наношу мощный боковой. Или, если угодно, — хук.
Противник ловит нокаут и падает мешком.
— Раз-два-три…десять! — отсчитывает подскочивший к Викотору Гриша.
— Камила, я прошу подлечить моего противника, — выдохнув и вытерев пот со лба, громко обращаюсь к брюнетке. — Он дрался храбро, хоть и глупо, но зачастую эти два понятия смежны. Думаю, он заслужил помощь первоклассной целительницы.
— Думаю, да, — благосклонно кивает барышня и медленно, не торопясь, шагает к стонущему Виктору. В наступившей тишине цокот ее каблучков просто оглушителен.
Я же возвращаюсь к Лене. Прохожу мимо бледной как моль Лизы, не обратив на нее внимания. Приняв у Лены обратно свой пиджак, перекидываю его через плечо. Фух, жарковато. Не буду надевать. Рубашка выдержала мои прыжки, как и брюки.
В течении десяти минут все поздравляют меня с победой. Ну как все. Кроме Предякина. Тот даже не то, что разозлен, скорее расстроен, на лице большое огорчение.
Среди прочих ко мне подходит Грибов, выражение лица у него немного пристыженное.
— Эм, Даниил, можно тебя на минуту.
Меня прошивает жуткий страх. Блин, надеюсь, он мне не в любви сейчас будет признаваться. Грибов смотрит выжидающе. Хочется отказать, но я же сам сказал, что мужчина должен бесстрашно смотреть опасности в глаза. Даже столь специфичной опасности. На почти трясущихся ногах отхожу за Грибовым в сторону от всех.
— В общем, — виновато опускает он глаза. — Там меня твой тигр среди прочих передразнил. Я сказал, что у тебя типа большой.
— Угу, — чувствую испанский стыд. Пальцы самопроизвольно сжимаются в кулак. Но я сдерживаюсь. Нельзя бить людей
