Газета Завтра 612 (33 2005) - Газета Завтра Газета

Когда-то Владимир Гусев занимал в литературе то же место, что и я нынче, и так же упрекали его во всеядности и непомерной широте, набрасывался на него воинственный Юрий Селезнев за пропаганду поэзии Вознесенского, за дружбу с либералами, одним из которых многие считали и самого Гусева. Увы, нет давно уже пламенного Юрия Селезнева, очень был бы полезен для определения художественных критериев в самой что ни на есть боевой патриотической литературе, а то у нас уже возник перебор сановитых политиканов и агитаторов от Валентина Сорокина до Валерия Хатюшина. И некому на них критическим пальчиком погрозить. Я и Валентин Курбатов, по их мнению, давно уже продались темным силам; своих прислужников они ещё не выдвинули. Вот и получается, что при плохой литературе появилось множество гениев. Кстати, не понимаю талантливую Лидию Сычеву, также как и талантливого Петра Кошеля, как это они подрядились писать книги на своих гораздо менее художественно значимых клиентов. Или “жизнь такова, какова она есть, и больше не какова”?

И один неуемный и неуправляемый Бондаренко мечется из угла в угол, проверяя всё литературное пространство. Рад бы с кем-то разделить свою ношу, но давно уже вне критики и друзья мои Лариса Баранова и Сергей Лыкошин, отвернулись от критики Александр Казинцев и Всеволод Сахаров, лишь на Урале также неугомонно не дает жить сытым литераторам Николай Кузин. Странно, по списку Союза писателей у нас процентов 60 — критики, это же тысячи перьев. А на деле — их гораздо меньше, чем талантливых поэтов, тем более, чем талантливых прозаиков. Известных критиков у нас всех вместе, и левых, и правых, поштучно — человек двадцать едва наберется.

А без критики кто же заметит еще и неоперившегося птенца? Кто даст ему площадку для взлета? Нет патриотической критики и нет патриотических громких имен в литературе. И Распутин, и Белов, и Лихоносов, и Астафьев, и Бондарев взошли на либеральной критике, они нужны были, как народное противостояние советскому режиму. В те времена либералы поддерживали и патриотические критические перья. Как говаривал идеолог либеральных идей Александр Яковлев: "И Кожинов, и Бондаренко пригодятся для разоблачения режима...". Режима нет, и нынче мы им никак, ни в каком виде не нужны. Уже Владимира Личутина либеральная критика попридержала, разве что Игорь Дедков в своей Костроме, не разобравшись в новых веяниях политики, нахваливал до поры до времени его книги. Дальше стоп. Патриотов выбрасывают с корабля современности. Отправляют на другом пароходе, как интеллектуалов в ленинские времена, но не в Париж, а в страну забвения. Сумеем ли сами выбраться? И первым бы дать слово критикам. Но на пароходе забвения кружит своя музыка, раздаются фантомные премии, вручаются картонные награды. Нам как бы и нет дела до страны, стране и вовсе нет дела до национальной русской литературы.

На раскрученную пиаром пятерку Пелевина, Ерофеева, Сорокина, Толстую, Акунина — сверстников из той же "Эпохи одиночек", я каждый раз предлагаю другую: Юрий Козлов, Вячеслав Дёгтев, Михаил Попов, Юрий Поляков, Татьяна Набатникова. Художественный уровень ничем не хуже, но пиар не тот. Раскрути вместо Бориса Акунина Сергея Алексеева, читатель только доволен был бы. Но о Сергее Алексееве молчат все, и левые, и правые. Молчат о Сергее Сибирцеве, молчат о мощном словесном даре Петра Краснова, молчат о Вере Галактионовой, молчат об ушедшем Петре Паламарчуке, на мой взгляд, ничуть не уступающем лучшей прозе Саши Соколова. А разве ушедший недавно поэт Коля Дмитриев не достоин таких поминальных почестей, как Татьяна Бек? Но чужие не заметили, своих почти не видно, хорошо Юра Поляков по-дружески отозвался в "Литературке".

Вот и идут молодые русские ребята куда угодно, только не в нашу богадельню, где Владимир Крупин кому отмаливает грехи, а кому и нет, пряча свой партбилет под нательным крестом.

Без критики нет и никогда не будет литературы. Когда нет критиков, критиками становятся сами писатели. Вы заметили, большинство критических дискуссий ведут поэты и прозаики — наболело.

Да, в своем критическом поколении я при всём старании державного соратника не нашел, ни одного. Чиновников и идеологов хватает, а вот художественно одаренного собрата по перу — ни одного. Есть несколько помоложе: Николай Переяслов и Капитолина Кокшенева, Сергей Казначеев и Илья Кириллов. А там ещё совсем молодые Олег Дорогань, Алексей Шорохов, Наталья Данилова, и уж не знаю, куда её отнести, Анна Козлова. Боюсь только, что пойдет Николай Переяслов тупиковой дорогой Владимира Гусева, тут и неисчислимая проза, и постоянная поэзия, и страсть к руководству. "Имел одной он думы власть..." — это не про него. А за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь. Сможет ли он писать так, будто и нет над ним никакого начальства?

Когда-то давным-давно я писал в статье о Золотусском: "Критик должен верить только одному себе". Ни общественному мнению, ни совету друзей, ни начальникам, ни любимой женщине, ни самым высшим авторитетам. Только тогда он будет чего-то стоить. Этим и отличается, как там кто к нему ни относится, Вячеслав Огрызко, жаль, редко выступает в оперативной критике, но его литературный "Словарь" по сути, его концепция и жизни, и литературы. Для меня это самый ценный подарок за последний год, при всех огрехах и огрызках, которые там попадаются. Он меня критикует, я его критикую, живем, развиваемся, уточняем свои позиции.

Кстати, также ценю я и двухтомник Сергея Чупринина, написанный явно с либеральных позиций. Но для любителя литературы теперь есть куда заглянуть за справкой. Хоть в Огрызко, хоть в Чупринина, а они пусть воюют между собой на пользу литературы...

Вот и пришел я к забугорной либеральной сторонушке. Нельзя сказать, что там с критикой намного лучше. Неугомонный вечный непоседа Левушка Аннинский, который и о врагах своих пишет так, что они уходят, улыбаясь отрубленными головами, и гордятся убийственными отзывами. Я так не умею. Но Аннинский, как и Гусев, как Курбатов — из старшего поколения. Из моих любимых "сорокалетних". Старше там тоже никого из пишущих не осталось. Лишь злые и ехидные воспоминания Бена Сарнова, Станислава Рассадина, Лазаря Лазарева. Ушли из процесса, в живой критике их не существует. И своего Бушина у них нет. Как нет давно в критике и Игоря Золотусского, получившего свою солженицынскую премию за книгу тридцатилетней советской давности. Кстати, почти все книги, премированные Солженицыным, принадлежат советской эпохе. Как и он сам. По-прежнему следит за литературой Алла Латынина, иногда проявляется Алла Марченко. Уходящие шестидесятники. Им уже даже не понять новых противостояний, новых течений, новых увлечений. Их никогда не возьмут работать в журнал "Афиша" вместо талантливого литературного коммивояжера Левушки Данилкина, ибо они не знают, что предлагать новому читателю. Впрочем, такой же ворчливой бабушкой становится Наталья Иванова, огрызающаяся уже и на экстремалов, и на неформалов, и на вполне умеренных шаргуновцев. Им лишь бы в своем либеральном болоте квакать, да орденоносца Проханова ругать, будто сами не вместе с ним ордена получали из тех же самых рук. Не люблю я неофитов ни в либеральном, ни в православном мире. Когда хороший человечек Саша Цыпко говорит сотый раз по телевидению, мол, мы — старые антикоммунисты, мне становится смешно и грустно. Сплошные старые антикоммунисты из ЦК КПСС, КГБ, Политуправлений и редакций самых партийных газет. Жаль, не провели у нас, как в Чехии, департизацию, которую я предлагал в газете "День" еще в 1992 году, не было бы у нас во власти ни Ельциных, ни Путиных, ни Яковлевых, а в критике не командовали бы Натальи Ивановы, да и Сергей Чупринин вёл бы себя поскромнее. Не забывайте, ребята, когда вы получали боевые партийные ордена в Колонном зале, ваш любимый комиссар Суровцев ругал меня в газете "Правда" за антиленинский подход к культуре. А он у меня и сейчас остался такой же национальный и такой же антиленинский. Вот и вы со своим неудержимым ленинизмом безнадежно штурмуете ворота русской литературы. Нашей литературе явно мешал марксизм, но и либерализму там делать нечего. Это всё уже глубокие арьергардные бои за прошлое, которые ведет журнал "Знамя", и подпевают им Алла Латынина и Никита Елисеев из "Нового мира". К современной литературе эти бои никакого отношения не имеют. Можно признать, что в своих боях они победили, но их победа оказалась никому не нужна. Слово либерализм столь же чуждое любым молодым писателям, как и слово соцреализм, скорее даже — более мерзкое, с тем ещё можно поиграть в какие-нибудь авангардные проекты, объявить его новым авангардом, к примеру, но с либерализмом и всяческой политкорректностью никто из талантливых молодых мастеров дела иметь не хочет.

Вне этих идеологических и схоластических боев, нацеленный на яркость и художественность, на эпатаж и дерзание, в Питере стоит в критике как былинный богатырь Виктор Топоров, ещё один мой сверстник 1946 года. Вот с кем будет весело в будущем году вступать в ряды не мнимых, а истинных шестидесятников. Конечно же, за его эпатажем своя длинная идея, своя идеология европеизированной русскости. Он, как и Петр Великий, хочет победить шведов, чтобы взять у них всё лучшее. Его литература — это новая городская вызывающая литература. Она несомненно нужна, но для всей ли России? Он вечно ошибается, спотыкается, даже в своем "Нацбестселлере" совсем не нужен был ему в этом году нынешний Михаил Шишкин, но так легла карта. Сыграем и в неё.