Спаси своего принца - Эдриан Маршалл

— Знаю, — ответила миссис Поллет. — Я даже знаю, кто пытался отговорить Милано от съемок. Это Дуглас, местный бродяга. Он слегка не в себе, но все ему сочувствуют. Дуглас построил себе хижину рядом с Уайт Ривер. Он единственный, кто решился поселиться в тех местах. Милано не в счет — он приезжий… Дуглас ко всем цепляется насчет этой часовни. Вот и Милано принялся донимать…

— Тина, а ты не думаешь, что та змея — дело рук вашего Дугласа? — полушепотом спросила Пентилия. — Может, он решил как следует припугнуть Милано?

— Нет, — решительно отвергла предположение подруги миссис Поллет. — Дуглас хоть и странный, но добрый старик. Он давно уже здесь живет, и ничего дурного никому не сделал. Это точно не Дуглас…

— Может это действительно предзнаменование? — немного подумав, изрекла Пентилия. — Ваш Дуглас прав, не стоит Милано связываться с этой часовней… Надо попытаться отговорить его от этой затеи.

— Бесполезно, ба, — покачала головой Джун. — Милано тебя и слушать не будет. Скажет, что это вымысел, да и только… Так что же было в часовне, миссис Поллет?

Миссис Поллет загадочно улыбнулась и начала свой рассказ.

— Когда-то, лет пятьдесят тому назад, в часовне Уайт Ривер еще проводили службы. Служил там один молодой священник. В Ловенхилл он приехал издалека, но очень любил этот город и его жителей. Местные тоже полюбили приходить на его проповеди. Говорят, когда он читал, казалось, вокруг летают райские птицы, а воздух напоен ароматом роз и благовоний. Глаза у него горели так, словно на него нашло озарение, а кое-кто даже болтал, что видел сияние над головой у священника.

К этому священнику приходили все, у кого случалась беда. Он помогал людям и словом и делом. Бродяге Дугласу — тогда он был еще мальчишкой — священник этот на собственные деньги покупал и вещи, и еду. Говорят, что Дуглас относился к нему, как к родному отцу…

Часовня Уайт Ривер до приезда этого священника выглядела совсем уж убого. Однако же ему удалось добиться, чтобы часовню отреставрировали. Мало того, священник этот собственноручно взялся за роспись стен — до него на стенах была лишь краска, да и та потрескалась со временем — и оказалось, что он — прекрасный художник.

Однако закончить свое дело священник не успел. Начал к нему по ночам являться какой-то страшный призрак. Священник заболел и слег, но вскоре поправился и, решив, что все это — происки лукавого, нашел в себе силы закончить роспись. И вот, в самую последнюю ночь к священнику снова явился призрак. Что он сказал ему, что сделал — никто о том не знает. Только поутру нашли этого священника… мертвым.

— Страсти-то какие! — с неподдельным испугом воскликнула Пентилия. — Нет уж, пусть Милано думает, что хочет, а я к часовне и близко не подойду. И правда, не зря змея в корзинке появилась — это знак свыше… Если Милано не одумается, глядишь, призрак сам к нему наведается…

— Бабушка, ну что ты говоришь? — покачала головой Джун. — Может быть, у этого священника были проблемы со здоровьем. Миссис Поллет сказала, что он болел, но потом снова встал. Вдруг он просто не вылечился до конца, и болезнь его доконала? А слух о призраке пустил кто-то из местных, например, тот же Дуглас?

Бабушка с подозрением покосилась на внучку. Джун поняла, что невольно принялась защищать Милано. Больше того — она говорила практически его словами. А ведь еще совсем недавно Джун сама упрекала Милано в том, что он ищет разумное объяснение там, где его найти невозможно…

— Ну, может, все это действительно было, — уже мягче добавила Джун. — Но почему вы считаете, что призрак непременно вернется, если в часовне начнутся съемки? Часовня давно заброшена, и назвать ее святым местом теперь уже сложно. К тому же Милано будет снимать днем, а не ночью…

— Еще бы он пошел туда ночью! — возмутилась Пентилия. — Я свое слово сказала — меня туда и калачом не заманишь…

Джун вспомнила странное изображение на стене. Наверное, его нарисовал тот самый священник… А может быть, именно это существо и заглядывало полюбоваться росписью стен? По телу Джун побежал противный холодок. И все-таки в бабушкиных словах есть доля правды: Милано стоило бы поостеречься и отказаться от своей идеи…

8

Джун надеялась, что третий день съемок пройдет без ее присутствия на съемочной площадке, но бабушке все же удалось уговорить ее прийти.

Пентилия успела перезнакомиться почти со всеми актерами и запросто общалась со знаменитыми Оливье Лавом и Луизой Бергман, к которым раньше относилась с таким трепетом, словно они были небожителями.

Шон Милано по-прежнему придирался к ней из-за ее привычки хватать первый попавшийся предмет и держаться за него, как за спасательный круг, но Пентилия потихоньку начала избавляться от этой скверной привычки. Все налаживалось, но бабушка по-прежнему не желала отпускать от себя внучку.

Джун начала подозревать, что ее присутствие на съемочной площадке нужно миссис Петти вовсе не для поддержки. Коварная Пентилия Лиллард задумала свести ее с Томми Данглом, в котором пожилая дама немедленно увидела потенциального жениха для своей «непутевой» внучки.

Джун ничего не имела против общения с Данглом. Ей тоже нравился этот молодой, немного стеснительный парень, чья актерская карьера только начиналась. С ним было интересно разговаривать. Он много рассказывал о технике съемок и познакомил Джун практически со всей съемочной группой.

Однако для Джун, как и для Томми, это было приятное знакомство, не более. Пентилия же, судя по всему, думала совершенно иначе и всячески старалась «вышибить» Кима Доджеса из головы Джун с помощью «клина», которым, по ее мнению, мог стать несчастный Томми.

Джун клятвенно пообещала себе, что больше не поддастся на бабушкину уловку. Пусть в следующий раз бабушка берет с собой миссис Поллет. Их гостеприимная хозяйка давно уже мечтает об этом, только не осмеливается предложить свою скромную персону в качестве сопровождения новоиспеченной актрисы…

Бабуля напрасно старается, вздыхала про себя Джун. За все это время Ким Доджес не проявил ко мне никакого интереса. Как будто я умерла… Может, я и в самом деле умерла для него? Он никогда не страдал от отсутствия женского внимания и наверняка уже утешился с какой-нибудь фигуристой блондинкой из нашего квартала…

Нельзя сказать, чтобы эта мысль оставляла Джун равнодушной. Конечно, она чувствовала уколы ревности, и весьма болезненные. Но время и расстояние потихоньку расставляли все по своим местам. Пока Джун находилась под обаянием Кима, он казался ей самым замечательным парнем на свете. А теперь, когда его не было рядом, Джун потихоньку начинала понимать, что они не такая уж замечательная пара, как ей представлялось еще совсем недавно.