Правда и неправда о семье Ульяновых - Гелий Клеймёнов

 Высшие женские курсы в России после 1888 года были закрыты, кроме Бестужевских.  В Москве  курсы Герье  были вновь открыты лишь в 1900 году. Не имея возможности продолжить образование в России, Мария (Маняша) решила ехать по совету Анны, которая выезжала ранее заграницу, в Бельгию.  Мать, Анна и Марк заверили ее, что плата за обучение и проживание  в Бельгии, не будет для семьи обременительной ношей.  Марию (Маняшу) зачислили на химико-физический факультет Брюссельского университета, который располагался  в старинном, но очень удобном для занятий здании. В университете учились студенты из разных стран. Экзамены за оба семестра Мария сдала успешно и поехала в Россию на каникулы. Семья в это время жила в Подольске.

 30 сентября 1899 г. по всей Москве прошли повальные обыски и аресты среди членов Московского комитета РСДРП.  При обыске у членов организации сестер Караваевых нашли  письмо Марии, ее арестовали. Полиция ликвидировала ее заграничный паспорт, с Брюссельским университетом ей пришлось проститься. Мария устроилась счетоводом в Управление Московско-Казанской железной дороги.

 В 1900 г. был снят надзор с Дмитрия Ильича, и он  был принят на пятый курс  медицинского факультета Юрьевского университета, который закончил в 1901 году, и стал врачом. Через год Дмитрий женился на Антонине Ивановне Нещеретовой и переехал из Подольска в Самару вместе с женой, Марией Александровной  и Марией. В марте 1903 г. приехала в Самару Анна. На улице  Самарская они жили до сентября 1903 г.

 Все дети Марии Александровны и Ильи Николаевича были одаренными, закончили обучение в гимназии с  наградами: Анна – с серебряной медалью, Александр, Владимир и Ольга – с золотой медалью. Все поступили в высшие учебные заведения, но диплом об окончании университета получили лишь двое: Владимир и Дмитрий.  Ольга ушла из жизни, будучи еще студенткой первого курса. Мария проучилась всего лишь год в Брюссельском университете, Александр и Анна были арестованы, когда учились на последних курсах. Владимир по специальности проработал недолго, всего лишь полтора года, и затем полностью переключился на революционную деятельность. Сестры устраивались на работу - чаще Анна Ильинична выполняла заказы по переводу с иностранных языков на русский, а Мария Ильинична давала уроки. Как участников социалистического движения и членов социал-демократической партии их арестовывали  за их выступления против власти.  Выйдя из тюрьмы, они были вынуждены искать иную работу, где они могли совмещать ее с их революционной деятельностью и  выполнять задания партии. По своей специальности,  врачом,  работал лишь Дмитрий. Знания, полученные   в гимназиях, высших курсах и университетах, все дети использовали и активно приумножали в течение своей жизни, а вот дипломы, аттестаты им по сути дела не пригодились. Их увлекла иная стезя, опасная, трудная, но увлекательная, адреналин она вырабатывала.

Глава 7. ВЛАДИМИР  И НАДЕЖДА 

 Приехав в Петербург, Владимир Ульянов установил связи с руководителями некоторых социал-демократических кружков. Из Самары он привез с собой несколько своих готовых работ о трудах Маркса и Энгельса, три тетради о Михайловском, Южакове и Кривенко, все эти материалы легли в основу книги «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?». Эта книга заканчивался словами, которые определили направление деятельности партии Ленина: «Когда передовые представители класса рабочих усвоят идею научного социализма, идею об исторической роли русского рабочего, когда эти идеи получат широкое распространение, среди рабочих создадутся прочные организации, преобразующие теперешнюю разрозненную экономическую войну рабочих в сознательную классовую борьбу, — тогда русский рабочий, поднявшись во главе всех демократических элементов, свалит абсолютизм и поведет русский пролетариат (рядом с пролетариатом всех стран) прямой дорогой открытой политической борьбы к победоносной коммунистической революции».

 В феврале 1894 г. под предлогом празднования масленицы марксистский кружок Классона устраивал диспут, на который был приглашен  «один приезжий волжанин, очень странный тип, который разделал под орех Германа Красина с его взглядами». Кроме хозяина в уютной гостиной собрались: С.И.Радченко, Я.П.Коробко, С.М.Серебровский, В.И.Ульянов и две молодые девушки А.А.Якубова и Н.К.Крупская. В это время за Надеждой Крупской ухаживал Иван Бабушкин,   который  с  1891 г. работал слесарем на Семянниковском заводе в Петербурге и занимался в воскресной школе для рабочих на Невской заставе.  Надежда, как преподаватель этой школы, сохраняла дистанцию, и не всегда позволяла Ивану, который был ее младше на пять лет, провожать ее. Через некоторое время она столкнулась с Владимиром вечером на выходе в дверях Петербургской публичной библиотеки.  Владимир проводил ее  до дома. Всю дорогу они говорили, и с того времени она стала его поклонницей. В этот момент для нее важнее революции ничего не было, а в лице Владимира она видела ее вождя. Владимир Ульянов стал ее избранником.   23-летний Владимир продолжал встречаться то с одной, то с другой барышней, а иногда они  проводили время вместе втроем. По воскресеньям Владимир наносил визиты в семью Крупских, живших на Невском проспекте. Надежда жила здесь вместе с матерью Елизаветой Васильевной. Ему нравилось, что Надя, молча с восхищением, слушала его речи, а ее мать Елизавета Васильевна вкусно готовила.

 Дед Надежды, Игнатий Каликстович Крупский,  происходил из польских дворян Виленской губернии, был кадровым офицером Русской армии, и, потеряв все свое имущество в войну 1812 года, после возвращения из заграничного похода переселился в Казанскую губернию. Вышел в отставку в чине майора, но прожил на пенсии недолго и в 1847 г. умер. В Казанской губернии, родились братья Александр и Константин, детей-сирот приняли в Константиновский кадетский корпус. Дети офицера Русской армии, оставшиеся сиротами,  могли рассчитывать на бесплатный пансион, вплоть до совершеннолетия.

 Отец Надежды, Крупский Константин Игнатьевич (1838-1883),   после выпуска кадетского корпуса  в 1856 г. был рекомендован в Михайловское артиллерийское училище, куда и был принят без экзаменов. Окончил его в 1857 г. и, получив чин подпоручика, назначен в Смоленский пехотный полк, расквартированный в небольшом польском городке Кельце, куда и прибыл в 1858 г. после болезни. Константин Игнатьевич изредка  наносил визиты к местному помещику Русакову. В Польше уже два года как служил и брат  его, Александр Игнатьевич Крупский(1836-1883), который был женат на Эмме Александровне, закончившей с золотой медалью Миланскую консерваторию и некоторое время выступавшей в театре Ла Скала.

 Мать Надежды, Елизавета Васильевна Тистрова (1843-1915), родилась в  семье горного инженера Василия Ивановича Тистрова в Барнауле, который был одним из управляющих Сузунского медеплавильного  завода с начала 40-х годов XIX века. Лиза была младшей из его девяти детей. Рано стала сиротой. Была принята на воспитание в Павловский институт благородных девиц. Указом Павла I в 1798 г. был создан военно-сиротский дом для детей офицеров и солдат, павших в боях. 1829 г. училище было переименовано в Павловский женский институт, а мужской военно-сиротский дом – в Павловский кадетский корпус. В училище было организовано два отделения: «благородное» (для дворянок, дочерей штаб- и обер-офицеров), в котором обучали будущих классных дам и гувернанток, и «солдатское» (для дочерей нижних чинов и унтер-офицеров), в котором готовили в горничные и портнихи. При этом «благородные» и «солдатские» жили в разных помещениях, ели в разных столовых, гуляли раздельно и ходили в церковь в разное время. В новом здании института с 1850 г. одновременно обучались 240 «благородных» воспитанниц (100 на казенных вакансиях и 140 пансионерок). На казенные вакансии принимались дочери «недостаточных» лиц в чине от штабс-капитана и титулярного советника включительно до подполковника и коллежского советника, капитана 2-го ранга, а также дочери священников, протоиереев и евангелических пасторов. На вакансии пансионерок принимали дворянок, дочерей офицеров не выше подполковника. Многие пансионерки поступали по спискам и под обеспечение военных и гражданских ведомств. Пенсия отцов накапливалась на личных счетах воспитанниц в Опекунском совете, и при выходе служила им приданым. Общий курс был семилетним. Выпускницы педагогического класса получали звание домашней учительницы и принимались на Высшие женские курсы без экзаменов, а отличницы получали звание домашних наставниц-воспитательниц (гувернантки). На курсах изучали историю, географию, арифметику, русский, французский и немецкий языки,  дидактику, педагогику,  обучались  рисованию, рукоделию,   танцам, играли на музыкальных инструментах. Елизавета восемь лет провела в институте, была мастерицей на все руки, умной, поэтичной. «За все эти годы воспитанниц только раз вывели за пределы институтской ограды в Таврический сад. Как она впоследствии рассказывала дочери, на нее, 12-летнюю девочку, произвел впечатление не великолепный дворец и сад, а неграмотная записка, прилепленная к воротам одного из домов, мимо которых они шли: “Здесь сдается угол”. Всю ночь она не могла заснуть: “Неужели люди живут в углах?”»