Шестое Правило Волшебника, или Вера Падших - Терри Гудкайнд

Все это время Никки гордо стояла, выпрямив спину, расправив плечи, купаясь в ненависти девчушки и для разнообразия испытывая хоть что-то.

Девчонка и представления не имела, что коммандер Кардиф повис на вертеле вместо нее.

Когда коммандер наконец замолчал, Никки отвела взгляд от девочки и обратилась к толпе:

– Прошлого больше нет. Отныне вы – часть Имперского Ордена. Если не будете выполнять свой моральный долг и способствовать процветанию ваших братьев по Ордену, я вернусь.

Они ни на секунду не усомнились в ее словах. Если эти люди чего-то и хотели, так это никогда больше ее не видеть.

Один из солдат, прижимая дрожащие кулаки к бокам, неуверенно подошел к Никки. Его глаза были огромными от боли.

– Я хочу, чтобы ты вернулась, дорогуша, – прорычал он голосом, не соответствующим изумленному выражению глаз. Голос стал угрожающим. – И немедленно.

Это, безусловно, был голос Джеганя.

Ему было трудно контролировать разум обычного человека, но сейчас он держал солдата намертво. Джегань никогда не стал бы использовать солдата, будь он в состоянии сам проникнуть в разум Никки.

Однако Никки не имела ни малейшего представления, почему вдруг Джегань потерял с ней связь. Такое случалось и прежде, и она знала, что в конце концов Джегань эту связь восстановит. Остается только ждать.

– Вы недовольны мной, превосходительство?

– А как ты думаешь?

Она пожала плечами:

– Кадар был лучше тебя в постели. Я думала, ты обрадуешься.

– Немедленно возвращайся! – рявкнул солдат голосом Джеганя. – Поняла?! Мухой!

– Слушаюсь и повинуюсь, превосходительство, – поклонилась Никки.

Выпрямляясь, она выхватила из-за пояса солдата кинжал и вогнала по самую рукоять ему в живот. Скрипнув зубами от усилия, Никки провернула клинок, вспарывая ему внутренности.

Никки сомневалась, что солдат чувствовал хоть что-нибудь, корчась у ее ног, пока она ждала экипаж. Он умер со смешком Джеганя на устах. Поскольку сноходец мог пребывать только в живом мозге, на некоторое время воцарилось спокойствие.

Карета остановилась, какой-то солдат подскочил к Никки и открыл для нее дверь. Она – уже на ступеньке – обернулась, держась за поручень, к толпе. Светлые волосы развевались на теплом ветру.

– Не забывайте этот день, помните, как ваши жизни сохранил Джегань Справедливый! Коммандер убил бы вас. Император – посредством меня – продемонстрировал вам свое сострадание. Разнесите повсюду весть о милосердии и мудрости Джеганя Справедливого, и мне не понадобится возвращаться.

Толпа согласно загомонила.

– Хотите, чтобы мы забрали коммандера с собой? – спросил солдат. Бывший верный заместитель Кадара Кардифа теперь носил его меч. Вся его верность куда-то улетучилась.

– Оставьте его дожариваться в назидание. Остальные возвращаются со мной в Ферфилд.

– Слушаюсь! – Воин поклонился и отдал приказ «по коням».

Никки повернулась к вознице:

– Его превосходительство желает меня видеть. Хотя он этого и не говорил, я полностью убеждена: он хотел бы, чтобы ты поспешил.

Никки, прямая как палка, уселась на жесткое кожаное сиденье, возница свистнул, щелкнул бичом, и экипаж тронулся. Никки держалась за дверцу, пока карета подпрыгивала на булыжниках площади, и отпустила ее, лишь когда они выбрались на грунтовую дорогу. В окно бил солнечный свет, освещая пустое сиденье напротив Никки. Полоска света постепенно перемещалась, а когда карета повернула, добралась до колен Никки и устроилась там, как теплая кошка. Впереди, по бокам и позади кареты скакали всадники. Из-под грохочущих копыт взметались клубы пыли.

Сейчас Никки была свободна от Джеганя. Окруженная двумя тысячами солдат, она тем не менее чувствовала себя совершенно одинокой. Впрочем, вскоре ужасную пустоту заполнит боль.

Она не испытывала ни радости, ни страха. Иногда она сама не понимала, почему не способна желать ничего, кроме боли.

Пока карета несла Никки к Джеганю, ее мысли были заняты совсем другим мужчиной. Она вспоминала все встречи с ним, заново переживая каждое мгновение, проведенное с Ричардом Сайфером, или, как теперь его называли – и под каким именем знал его Джегань, – Ричардом Ралом.

Она думала о его серых глазах.

До того дня, как она впервые увидела его, Никки и не подозревала, что такой человек может существовать.

Когда она размышляла о Ричарде, в ней горело единственное желание: уничтожить его.

Глава9

Огромные кричаще-яркие шатры покрывали самый высокий холм возле Ферфилда, но – несмотря на балаганные расцветки, шум, гам, смех, хриплое пение и суету – в город приехал не цирк, а оккупационная армия. Шатры императора и его приближенных напоминали шатры кочевого племени Алтур-Ранга, родины Джеганя, однако были куда роскошнее. Император, намного превосходивший самого великого вождя кочевников, творил собственную культуру.

Вокруг шатров, по всем окрестным долинам и холмам, насколько хватал глаз, стояли маленькие унылые палатки простых солдат – одни из промасленной холстины, другие – из дубленой кожи. Возле некоторых виднелись украденные из города обитые бархатом кресла, едва уступавшие по размерам самим палаткам. Обычно, когда армия двигалась дальше, такие изделия попросту бросали.

Лошади паслись везде и всюду. В немногочисленных крошечных загонах стоял мясной скот. Там, где отыскалось свободное пространство, расположились фургоны – впрочем, кое-где они стояли впритирку. Часть фургонов принадлежала маркитантам, в других перевозили всякую всячину, от необходимой мелочевки до кузнечного оборудования. Осадных орудий имелось совсем немного – вместо них Орден использовал обладателей волшебного дара.

В небе висели темные тучи. Влажный воздух был насыщен вонью экскрементов. Зеленые поля превратились в глинистое месиво.

Прибывшие вместе с Никки две тысячи солдат растворились в этом лагере, как капля в море.

Хотя армейский лагерь Имперского Ордена был местом весьма шумным и на первый взгляд хаотичным, нельзя сказать, что все здесь было столь уж неорганизованно: тут существовала своя иерархия, у каждого были соответствующие обязанности, а виновным полагалось наказание. Свободные от дежурства солдаты приводили в порядок экипировку, смазывали оружие и кожаные доспехи, чистили кольчуги, некоторые готовили на кострах еду. Конюхи присматривали за лошадьми, мастеровые занимались всем и вся: чинили оружие, тачали сапоги, даже зубы драли. Мистики всех сортов бродили по лагерю, утешая заблудшие души или изгоняя демонов. Покончившие с делами солдаты собирались в группы и предавались развлечениям – как правило, азартным играм и выпивке. Иногда объектами таких развлечений служили маркитанты или пленники.