Всегда начеку - Сергей Смирнов

— Они должны сдать все оружие... Дать подписку о том, что немедленно приступают к мирному труду. Исполком обязан дать им землю для обработки, конечно, в разных местах. Пусть милиция первое время посмотрит за ними. Это необходимая предосторожность...

Я еще и еще раз вчитываюсь в стенограмму. И понимаю, почему спустя некоторое время, когда Султанова переводили с поста наркома внутренних дел на другую должность, родился трогательный и немного наивный документ, который я тоже нашла среди архивных бумаг.

«Из протокола заседания номер 28 Кубинского уездно-городского исполкома.

Кубинский уездно-городской исполнительный комитет Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов постановил:

Принести товарищу Султанову свою благодарность и просить его как одного из вождей революции на Востоке и в дальнейшем не лишать нас своего мудрого коммунистического совета.

Председатель Кубисполкома — Исмайлов.

Секретарь — Талыбов...»

Как ни трудна была борьба с бандитизмом, это была только часть той огромной работы, которую возложила Советская власть на милицию. Шла национализация земли и промышленности, банков и флота. Проводилась реквизиция, конфисковались дома, изымались драгоценности. И здесь государство опиралось на милицию. Рука чуть было не вывела ставшее привычным: «...на этих людей в синих шинелях».

Нет, не было у них тогда шинелей. Ни синих, ни серых. Никаких не было. Люди, возвращавшие народу принадлежащие ему по праву огромные ценности, сами ходили чуть не босые, получали мизерную зарплату, редко имели возможность поесть досыта. Это были трудные годы для страны, и работники милиции честно делили с народом и холод, и голод. Хотя иногда достаточно было только протянуть руку, чтобы...

...«Приказ по Главному управлению милиции от 15 января 1921 года.

В ночь с 9 на 10 января милиционерами портрайона Абасом Кафаровым и Зейналом Шафи-оглы задержаны спекулянты с контрабандными товарами. При задержании спекулянт предложил милиционерам взятку в размере 48 тысяч 500 рублей. Однако, исполняя свой долг охранителей власти и как честные граждане, товарищи Кафаров и Шафи-оглы сдали спекулянтов в Управление портрайона.

За честное несение службы объявить товарищам Кафарову и Шафи-оглы благодарность.

Они могли купить себе ботинки и досыта накормить детей. Но они предпочли получить благодарность от Советской власти.

А это заявление:

«НКВД просит сделать распоряжение об отпуске керосинки с двумя фитилями к ней по установленной цене начальнику Главмилиции товарищу Ибрагимову...»

Ибрагимов вступил в партию в 1918 году. Он организовывал подпольные большевистские ячейки в уездах в мрачные дни мусаватистского господства. Он ежеминутно рисковал жизнью, пробравшись по поручению партии в самое логово врага и работая в управлении мусаватистской полиции в Акстафе. Он лично участвовал в подавлении антисоветских мятежей в Таузе и Шамхоре. В него стреляли бандиты. Он каждый день рисковал жизнью, возглавляя Управление милиции. Он реквизировал ценности у нефтепромышленников и банкиров. Он конфисковывал имущество у задержанных спекулянтов. Через его руки проходили сотни тысяч рублей, золото, драгоценности. А у него не было керосинки...

И просил для него эту керосинку человек, всю свою жизнь отдавший партии, связавший с ней свою жизнь еще в 1907 году, сделавший для революции так много, как только может сделать один человек. Товарищ Шаумяна и Фиолетова, Джапаридзе и Азизбекова, их соратник по борьбе — народный комиссар внутренних дел Азербайджана Гамид Султанов.

Вениамин Полубинский

СОЛДАТ ПОРЯДКА

О преступлениях, расследование которых он возглавлял или которые раскрывал лично, написано немало газетных отчетов, рассказов и даже повестей. Если все их собрать воедино, то на книжной полке они займут, пожалуй, не меньше места, чем описания похождений Шерлока Холмса или комиссара полиции Мегрэ.

Однако о нем самом почти ничего не написано.

Как ни странно, но это факт. С одной стороны, тома, повествующие о раскрытых им преступлениях и обезвреженных преступниках, а с другой — так мало о нем самом.

А между тем с именем Георгия Федоровича Тыльнера связаны многие страницы боевой истории Московского уголовного розыска, почти с первых дней его становления до середины пятидесятых годов.

Не многим сотрудникам милиции выпала завидная доля своими руками закрывать последнюю страницу истории преступной корпорации или преступной профессии. А вот Георгию Федоровичу Тыльнеру это довелось делать по крайней мере трижды.

Последний приспешник Яньки Кошелька

В музее криминалистики МУРа есть старинный стенд, рассказывающий о борьбе с бандитизмом в первые годы Советской власти. В левом верхнем углу его над фотографиями наиболее отъявленных бандитов-налетчиков помещен крупный портрет мужчины средних лет. Узкий лоб, тяжелый взгляд из-под нависших бровей. Отталкивающее выражение лица. Это — Яков Кошельков, в свое время больше известный под кличкой Янька Кошелек.

В первый раз Кошельков, еще подростком, был осужден в 1912 году. Через несколько месяцев — вторая судимость. А потом пошло, как по писаному: суд, побег, снова суд и опять побег. Короче, в январе 1916 года его судили девятый раз. За пять лет — девять судимостей.

В марте 1917 года Временное правительство объявляет полную амнистию всем уголовным преступникам, попавшим за решетку до Февральской революции. Кошельков возвращается в Москву, сколачивает банду налетчиков, ядро которой составляли более двадцати отъявленных головорезов. Банда насчитывала до ста человек.

И вот с такими закоренелыми преступниками-рецидивистами пришлось бороться в ту пору восемнадцатилетнему Георгию Тыльнеру. Борьба эта была нелегкой. Но вера в правое дело, преданность идеалам Великого Октября придавали Тыльнеру силы, помогали ему выходить победителем в схватках с преступниками. От операции к операции росло мастерство молодого оперативного работника, накапливался опыт и умение.

Враг был хитер и безжалостен. Так, в одну из разгульных ночей 1918 года кошельковцы убили двадцать два милиционера Москвы. Налеты Кошелька отличались неслыханной жестокостью и дерзостью. Убив двух сотрудников ЧК и завладев их документами, бандит нередко под видом чекиста производил обыски на предприятиях и в квартирах граждан, присваивал большие ценности. Так, на аффинажном заводе Кошельков с подручными произвел обыск в присутствии большого числа рабочих и даже вызванных им нескольких представителей завкома. На глазах многих честных людей дерзкий преступник «легально» похитил около трех фунтов золота в слитках, почти три с половиной фунта платиновой проволоки и 25 тысяч рублей. Завладев большими ценностями, Кошельков и его друзья скрылись.

Правда, через некоторое время сотрудники. МУРа провели ряд специальных операций, в которых неизменно принимал участие Георгий Федорович Тыльнер, и часть бандитов была арестована. Однако главарю шайки вновь удалось ускользнуть и скрыться от правосудия. Много темных дел на счету Кошелькова.

Но самой гнусной страницей его биографии было, пожалуй, нападение на Владимира Ильича Ленина и ограбление его. А случилось это так.

В конце 1918 года Надежда Константиновна Крупская в связи с обострением болезни отдыхала в одной из детских лесных школ в Сокольниках. Здесь ее часто навещал Владимир Ильич. Обычно его сопровождала в поездках сестра — Мария Ильинична.

И на этот раз, в воскресенье, 19 января, Ленин и Мария Ильинична после рабочего дня отправились в Сокольники. В школе устраивалась елка, и Ленин спешил на детский праздник. Из Кремля выехали часов в шесть вечера. Охраны никакой — Владимир Ильич не любил, когда его охранили. За рулем, как обычно, шофер Гиль. Рядом его помощник Чубаров. На заднем сиденье Ленин и Мария Ильинична.

Зима восемнадцатого года была очень снежная, снег с улиц не убирали. По вечерам столица утопала в темноте: электроэнергии не хватало даже для освещения государственных учреждений. Ныряя в ухабах, благополучно миновали Лубянскую площадь, Мясницкую улицу. Пересекли Садовую и после Каланчевки выехали на площадь трех вокзалов. Отсюда прямая дорога до Сокольников.

На одном из перекрестков вслед машине раздался свист. Но никто не придал этому особого значения. Несмотря на темень, на улицах было много гуляющих. Праздник. Решили, что свистят подвыпившие обыватели.

Невдалеке от железнодорожного моста, перекинувшегося над Сокольническим (ныне Рязанским) шоссе, навстречу машине выбежали несколько человек, вооруженных маузерами. Размахивая в свете фар оружием, они закричали: «Стой!»