Петров и Васечкин в стране Эргония. Новые приключения - Владимир Алеников

– Это ведь они её сделали.

– То есть вы тоже пришли к этому заключению! – обрадовался профессор. – А почему вы так решили? Тут же латинская надпись!

Прежде чем ответить, Володя несколько раз пригладил волосы, что означало у него высшую степень мыслительной деятельности.

– Я не думаю, что там могли быть люди, Игорь Петрович, – наконец сказал он. – Я читал, что оледенение в Антарктиде произошло несколько миллионов лет назад. До появления человека.

– А может, это инопланетяне сделали? – предположил Васечкин.

Володя усмехнулся и покачал головой. Потом протёр очки и неспешно сказал:

– Не хочется тебя огорчать, Петя, но боюсь, что космические пришельцы – это для фантастики, а не для науки. Латинские слова на постаменте статуи только подтверждают, что к инопланетянам всё это отношения не имеет. А вот откуда у муравьёв взялась человеческая письменность, я ума не приложу! Разве что к ним каким-то образом попали книги, и они оказались настолько умны, что научились читать и писать.

– Это совсем даже не исключено. Я с вами совершенно согласен, Володя, – сказал ему профессор. – Муравьи уцелели в тёплом вулканическом районе, стали в нём развиваться, превратились в царей природы. Вторая ветвь эволюции! Это то, что я пытался доказать Зильберману. Я ведь подозревал нечто подобное. А он со мной спорил, не хотел ничего слышать. Ну, теперь-то ему деваться будет некуда. Доказательства налицо!

– Но для того, чтобы понять смысл статуи, надо представить себе общее устройство Эргонии, – заметил Владик. – А информации у нас маловато.

– Тот головастый начальник, про которого мы рассказывали, ну, которого мы с Петровым с двух сторон укокошили, он просто копия этой статуи! – сказал Васечкин.

– Легче всего представить себе, что статуя и изображает начальство, – поддержал его Владик. – Поклоняться начальству, как известно, занятие полезное!

– И, видимо, для многих приятное! – усмехнулся Володя.

– Я тоже полагаю, что в основе жизни Эргонии лежит беспрекословное подчинение начальству, – согласился профессор. – Мы ведь уже знаем, что это общество полностью лишено гуманизма.

– Зато муравьизма полно! – вставил Васечкин.

– Тогда уж формикизма, – сказал Владик.

– Это чего такое? – спросил Петров.

– Формика – это по-латыни муравей, – объяснил Владик. – Например, формика аквилония – это северный лесной муравей, формика руфа – рыжий лесной муравей, формика эксекта – обыкновенный тонкоголовый муравей и так далее. Их более ста семидесяти видов, и все они относятся к роду формика.

– Может быть, и формикизм, – усмехнулся профессор. – Впрочем, неизвестно, так ли это.

– Что именно? – не понял Владик. – В каком смысле?

– В том смысле, что мы не знаем, относятся ли граждане Эргонии к роду формика. Единственное, в чём я уверен, это в том, что их видовое название – это сапиенс.

– Как эволюция могла привести к появлению разумных насекомых? – спросил молчавший всё это время Федя.

Он только сейчас немного расслабился и теперь вёл машину без прежнего напряжения.

– А у меня другой вопрос, Игорь Петрович, – сказал Саша. – Что это открытие означает для нас, для людей?

Профессор задумчиво оглядел эргонавтов. Все ждали, что он скажет.

– На Федин вопрос у меня пока нет ответа. Вот Владик – биолог, но думаю, что и у него нет.

Владик кивнул и печально развёл руками.

– А на мой? – спросил Саша.

– Это очень важный вопрос. Ответить на него необходимо. Я думаю так, – начал профессор. – Существуют, возможно, ещё не понятые нами биологические закономерности. Ведь нечто муравьиное проникает и в человека.

– Это как? – не понял Васечкин.

– Очень просто. Есть люди, которых вполне устраивает муравьиная жизнь. То есть автоматизм поступков. Абсолютное подчинение. Отсутствие индивидуальности. Короче, полное бессердечие и муравьиная жестокость.

– Этакий фашизм, что ли? – усмехнулся Володя.

– Да, именно так! – ответил профессор. – Преступники типа Гитлера используют для своих целей муравьиное начало. Оно и лежит в основе фашизма. Мой папа, Петин дедушка, погиб на фронте, сражаясь с ним, защищая от него людей.

– А у нас в школе тоже можно наткнуться на муравьёв! – сказал Васечкин.

– Ты кого имеешь в виду? – заинтересовалась Маша.

– Не важно. Есть пара типчиков в «а» классе.

– Это ты про Стукалова и Кузькина? – догадался Петров. – Точно! Они настоящие муравьи! Что один, что второй. Делают только то, что им Димка Люлин велит! Мы с Васечкиным с ними вообще не дружим, – пояснил он для всех.

– Автоматы ходячие, – подтвердил Васечкин.

– Увы, такие типы, к сожалению, в человеческом обществе встречаются, – усмехнулся профессор. – И мы понимаем, как с ними бороться. А вот что делать с настоящими муравьями, не знаю. Я только понимаю, что мы впервые в истории встретились со второй ветвью эволюции на Земле, создавшей разумные существа.

– А вы думаете, они выживут после этого извержения? – спросил Володя.

– Ну да, – подхватил Васечкин. – Ты же сам сказал, Помпеи погибли. И Эргония запросто может погибнуть!

Профессор медленно покачал головой.

– Конечно, всё может быть, но вряд ли. Мы не знаем, как велика Эргония и насколько глубоко в землю уходят её поселения. Полагаю, что структура муравьиного города такова, что он не может сильно пострадать от извержения. Другое дело, что муравьи могут лишиться пищи, но я опять же думаю, что у них должны храниться её изрядные запасы на всякий случай, которые помогут им пережить голодный период. Скорее всего, Эргония продолжит своё существование. Знаете что? Давайте сделаем короткий привал. А то несёмся без остановки уже сколько времени. Хоть посмотрим, что там сзади творится. Федя, тормозни, пожалуйста.

Федя сбросил скорость, и «Пингвин» медленно остановился. Все высыпали наружу.

Гигантский столб пепла, видный на десяток километров вокруг, исчез. В бинокль было видно, что языки огненной лавы остановились в своём стремительном движении.

– А ведь вулкан успокоился, друзья, – сказал профессор, вглядываясь в даль. – Лава остывает.

– И что там теперь будет? – спросил Васечкин.

– Теперь лава превратится в застывшую серую массу, которая покроет огромное пространство. Всё живое там погибло.

Все молча рассматривали следы извержения.

– Ужас какой-то! – подвела итог Маша.

– Да уж! – подтвердил Петров.

33. Возрождение

Эргония выглядела сейчас совсем иначе. Краски исчезли, всё вокруг стало безжизненным, грязным и мрачным. Большая часть её территории была покрыта толстым слоем пепла. Тысячи муравьёв, находившихся на поверхности во время извержения, погибли. Казалось, жизнь навсегда прекратилась в этой далёкой изолированной стране.

Но это было обманчивое впечатление. Глубоко внизу, в особой, мало кому известной подземной резиденции Эргон Седьмой уже собирал информацию, переданную первыми, посланными наверх разведчиками. Новый, сформированный им совет из учёных и военачальников пытался оценить размеры катастрофы, определить план действий.

Ни малейших эмоций по поводу произошедшего бедствия никто из головастых не проявил. Они деловито обдумывали планы возрождения Эргонии. Художникам уже были разосланы приказы о создании новых статуй Великого Вождя взамен погребённых под застывающей лавой.

Следовало сделать очень многое. Восполнить утраты среди рабочих и воинов, прорыть новые туннели и выходы на поверхность взамен тех, что исчезли в результате извержения. Как только позволит температура и лава окончательно остынет, необходимо восстановить или проложить заново дороги, определить новые границы.

Надо также позаботиться и о новых запасах пищи. Возможно, пора организовать нападение на этих больших, толстых птиц, которые только ходят, а не летают. Если, конечно, они выжили после произошедшей катастрофы.

По давней традиции бойцы Эргонии до сих пор никогда не трогали этих неуклюжих птиц. Равно и птицы не проявляли к ним никакого интереса. Столетиями они просто сосуществовали рядом. Ходячие птицы, как доносили разведчики, всегда держались вместе, жили большой дружной колонией, и атака на них была делом очень сложным и малоперспективным.

Но теперь всё изменилось. Требуются новые идеи и действия. Надо попробовать напасть на отдельных, отбившихся от других, особей. Для этого их необходимо выследить, что требует терпения и упорства. Но и того, и другого у подчинённых Великого Вождя предостаточно. Чтобы точно выяснить всю ситуацию с этими птицами и подготовить нападение, как только появится возможность, на поверхность будет отправлен специальный разведывательный отряд.

Но это была только небольшая часть стратегического плана Эргона Седьмого. Он во многом собирался пойти гораздо дальше своих предшественников. По его распоряжению головастые начали готовить новую, не виданную ранее экспедицию – проникновение в районы, из которых явились огромные двуногие существа.