В немецком плену. Записки выжившего. 1942-1945 - Юрий Владимиров

Топливом для печи служили в основном стандартные прессованные брикеты из низкокалорийного каменного угля, при сжигании которого появлялся дым очень неприятного запаха. Конечно, топили печь и мелкими дровами, если они имелись или когда пленные приносили откуда-нибудь щепки или стружки. Бывало и так, что печь не топили из-за отсутствия топлива.

Кроме скудного питания, обитатели блока V страдали из-за того, что их подолгу не водили в душ и не давали чистого белья. Между тем обитателей блоков IV и VII водили мыться в душевую через две-четыре недели и при этом меняли нижнее белье.

Пищеблок лагеря состоял из двух зданий, в одном из которых был продовольственный склад, а в другом – зал для приготовления пищи. Руководил пищеблоком немецкий начальник, однако основная работа лежала на очень энергичном сербском офицере по фамилии Попович, ходившем в серой национальной военной одежде со всеми знаками отличия.

В пищеблоке люди занимались как приготовлением горячей пищи для военнопленных, так и приготовлением и распределением сухих и штучных продуктов питания согласно установленным нормам[3].

В 1941–1942 годах для советских военнопленных в лагерях прифронтовых областей суточные нормы питания содержали лишь 300–700 калорий на человека. С 1942 года к этим нормам ввели добавки. Так, в лагерях шталаг калорийность питания увеличили с 1000–1300 калорий до 2040 калорий для неработающих и до 2200 калорий для работающих пленных. Для советских пленных все нормы всегда были заметно ниже, чем для пленных из других стран. Конечно, эти нормы были еще ниже, чем у немецкого гражданского населения и особенно у работавших. Как и в нашей стране, все немецкое население получало продукты по карточной системе.

Характерно, что для советских военнопленных, которых содержали главным образом в больших лагерях, выпекали хлеб, состоявший из ржаных отрубей на 50 % и обрезков сахарной свеклы на 20 %, с добавлением 20 % древесных опилок и 10 % соломенной муки.

Приведем недельный рацион в граммах, указанный в упомянутых выше литературных источниках: а) для неработавших советских военнопленных (числители в дробях) и немецкого гражданского населения в 1941 году; б) для выполнявших нормальные (не очень тяжелые и вредные) физические работы советских военнопленных в 1941 (знаменатели в дробях) и 1942 годах и в) для не работавших несоветских (в частности, французских) военнопленных в 1942 году.

В других источниках даны также нормы 5000 и даже 8500 г.

Примечание. Прочерк (—) означает отсутствие нормы на данный продукт или необязательность его предоставления.

Приведенные выше нормы питания далеко не везде и всегда обеспечивались. Во многом это зависело от места расположения (в стране или вне ее) данного лагеря или рабочей команды военнопленных и базы снабжения, а также заинтересованности и инициативности немецких комендантов лагеря. Очень часто некоторые перечисленные в рационе продукты или не выдавались, или заменялись другими. Я, в частности, за все время плена ни разу не получал мармелад, сыр, творог, квашеную капусту или щи из нее, свежие овощи и кофе. Вместо сахара или песка приходилось довольствоваться сахарином. В качестве жира мы получали в основном маргарин – примерно пять раз в неделю, а иногда его выдавали пачкой весом 500 граммов, которую мы делили на 19 или 23 человека. В Шталаге IVB два раза в неделю давали еще на 33–37 человек банку консервов весом 750 граммов из относительно жирного свиного мяса или говядины, а также из рыбы.

Регулярно мы получали только хлеб и картофель (в качестве второго блюда), а также чай. Обязательно имелось первое блюдо из кольраби, а иногда из брюквы и зеленого шпината со следами муки и какого-то жира. Очень редко в первом блюде появлялись признаки мяса, но не первой свежести и, как правило, конины или свинины. Иногда нас кормили гороховым и чечевичным супом.

Хлеб, маргарин, сахарин, консервы, чай и другие продукты поступали в пищеблок в основном из Мюльберга. А перечисленные овощи доставляли непосредственно из буртов, устроенных осенью на полях, окружавших лагерь.

Когда группа пленных работала далеко от лагеря, обед доставляли на место работы; если недалеко, то конвоиры приводили всех обедать в лагерь. Иногда пленные получали обед непосредственно у работодателя, тогда лагерный обед сохранялся для них до ужина. Однако некоторые военнопленные, например английские и американские, редко пользовались горячей пищей из пищеблока и даже хлебом. Причиной такого пренебрежительного отношения несоветских военнопленных к лагерному пищеблоку было то, что они напрямую или через Международный Красный Крест регулярно получали от родных, а также от этой организации пищевые и другие посылки. Им присылали даже шоколад, натуральный кофе и сигареты.

Дело было в том, что государства, к которым относились несоветские военнопленные, подписали Женевскую конвенцию о военнопленных, а СССР – нет, и руководство нашей страны отказалось соблюдать два главных условия этой конвенции: 1) обмен списками военнопленных и 2) предоставление им права получать письма с родины через Международный Красный Крест. Считалось, что граждане СССР вообще не могут стать военнопленными. И, как бы в подтверждение этому, 16 августа 1941 года вышел сталинский приказ № 270, объявивший всех военнопленных предателями и изменниками Родины. Поэтому немцы вполне «законно» морили нас голодом. Это явилось одной из причин того, что из 5,7 миллиона советских пленных (согласно данным Музея Великой Отечественной войны) 3,3 миллиона погибли, то есть около 57,7 %. А в Первую мировую войну в Германии в плену находилось 1 434 500 русских солдат, и из них умерло лишь 5,7 %, но тогда солдаты были под опекой Международного Красного Креста.

Между прочим, еше до того времени, как я оказался в Шталаге IVB, среди индийских военнопленных, содержавшихся в блоке VII, лагерная Особая команда вела усиленную агитацию для того, чтобы из них образовать войсковое соединение, действующее против англичан, которое должно было стать частью Индийской национальной армии, сформированной в декабре 1941 года в Бирме. Эту армию, выступившую на стороне Японии, создал из индийцев и командовал ею побывавший в Германии и объявивший себя главой правительства Свободной Индии известный деятель индийского национального движения Субхас Чандра Бос. Бос считал, что любой противник Англии, и даже гитлеровская Германия, является союзником индийцев в борьбе за достижение независимости от Британской империи. В начале 1943 года я видел нескольких индийских офицеров, одетых в немецкое обмундирование с атрибутами индийской национальной одежды. Но я слышал, что данное соединение было расформировано, поскольку оно решительно отказалось сражаться против советской армии.