Русское крестьянство в зеркале демографии - Вениамин Башлачев

Надо отметить, что самораспад общин происходил и самой центральной России.

Из письма крестьянина И. М. Михайлова, Воронежская губерния редактору журнала:

«Община деревни Пешкова, Борисоглебского уезда перешла к подворному владению. Крестьяне разделили деревенскую землю на подворные участки «углами» сами, без участия землемера и находят новый порядок лучше. Стали сеять клевер, отошли от трехпольного землевладения с чрезполосным пользованием землей»[59].

«Облюбовав, устраиваются прочно…»

Развитие хуторского хозяйства в Псковской и Новгородской губерниях в последнюю четверть XIX века обуславливалось наплывом эстонцев и латышей:

«Эстонцы и латыши начали появляться в наших местах в виде бедных и скромных арендаторов.

Эстонец брал в аренду участок заброшенных пустырей или часть глухого леса и, упорно работая, в 3–4 года превращал его уже в маленькое имение. Обыкновенно первые 2 года арендатор жил бесплатно, разделывая поля и покосы, выстраивая себе ригу. хлев, амбар, жилой дом.

Прожив 5–6 лет, арендатор уже значительно окреп. Обзавелся постройками, парой лошадей, достаточным количеством скота, наладил свое ремесло.

Если арендатор облюбовал участок, он устраивается на нем прочно и участок быстро совершенствуется. К концу 12-летней аренды место становится неузнаваемым. Поля, окружающие хутор, отлично обработаны, низкие места обращены в чистые покосы, везде посевы клевера, льна…

Через 12 лет арендатор только и думает о том, как бы приобрести участок в собственность и дает за него иногда большие деньги…»[60].

Отчего упадок, отчего процветание?..

В чем же состоял секрет того, что при одинаковых климатических условиях, примерно одинаковом количестве и качестве земли общинный крестьянин беднел, а хуторянин богател?!

Вот какой вывод по этому вопросу сделал агроном, наблюдавший много лет земельное хозяйство России, в конце XIX и начале ХХ века:

«Достаточно взглянуть на планы хуторянина и крестьянина общины, чтобы не оставалось никакого сомнения: именно в разнице этих планов, а не в чем‑либо другом и заключается ключ к разрешению загадки!

Свободная хуторская система всегда и везде обуславливала высокую производительность и процветание хозяйства.

Напротив, общинная форма хозяйствования всегда и везде сопровождается упадком земледелия и обнищанием народа.

Смотря по тому, в какую форму сложилось крестьянское хозяйство, можно безошибочно заключить о состоянии земледелия и положения сельского населения»[61].

К этим словам добавить просто нечего. Влияние формы землепользования на земледелие настолько сильно, что заслоняет собою влияние других условий, в том числе и «географию» местности.

На пороге ХХ века было совершенно очевидно: вся деревенская жизнь ждала земельную реформу.

Однако реформа Столыпина была еще впереди.

А большинство «сильных мира того» считали так. Общинный способ пользования землею сложился веками. Этим самым и выражается признание его со стороны массы крестьян. Мол, община и черезполосица является следствием того, что крестьяне находят ее полезной и не ощущают ее неудобств.

Чиновник — есть чиновник.

Большинство «сильных мира того» просто не хотело видеть, что наиболее деятельные крестьяне на всех просторах России давно порываются к хозяйственной самостоятельности, давно делают попытку сбросить с себя эту бессмысленную дробную чрезполосицу и длинноземелье (отдаленность полевых угодий от усадьбы крестьянина) — это, во-первых.

Во-вторых, чиновники не знали или не понимали процесс удвоения численности крестьянства. Для этого надо хотя бы знать: сколько крестьян было в ведения его чиновничества — хотя бы 20 лет назад.

Подавляющая площадь обработанной земли средней и южной полосе Русской равнины — владение дворян. Численность крестьян удваивается, а общинная земля разработана до кромки рек, болот и непригодных для разработки лесов.

Жизнь несла Россию к земельной реформе

В апреле 1906 года 44-летний саратовский губернатор Петр Аркадьевич Столыпин получил от царя телеграмму с предложением стать министром внутренних дел. И уже в июле того же года в губернии был разослан «Циркуляр Министра внутренних дел и главного управляющего землеустройством» о ближайших мерах в землеустроительной части.

Прочтем некоторые выдержки из этого циркуляра:

«Высочайшим Указом от 4 марта сего года учреждены губернские и уездные землеустроительные комиссии….

Ближайшая задача землеустроительных комиссий состоит в том, чтобы в возможно короткий срок удовлетворить не терпящие отлагательства земельные нужды крестьян…

Особенно вредным недостатком крестьянского землепользования следует признать длинноземелье, то есть отдаленность полевых угодий от усадебной оседлости, затрудняющую удобрение и обработку дальних полос, вследствие непроизводительной затраты времени на проезд к ним.

Другим, препятствующим правильному ведению хозяйства, недостатком является дробная чрезполосность между участками…

В целях устранения недостатков крестьянского землепользования, землеустроительным комиссиям надлежит озаботится содействием расселению больших селений, сведением земли к одним местам в участки хуторского типа…»[62].

Ясно, что циркуляр не мог устранит все препоны общинного землепользования.

Чиновник — есть чиновник. А чиновничья комиссия — это верный путь загубить хорошее начинание.

Но все равно циркуляр Столыпина — это светлый луч, который показывал, что среди высшего чиновничества Царской России есть люди готовые на решительные шаги по преобразованию землепользования.

Самое же главное в циркуляре было то, что официальные власти, наконец‑то, признали путы «малоземелья», «чрезполосицы» и «длинноземелья»!..

После этого циркуляра жизнь стремительно понесла Россию к реформе.

8 июля 1906 года царь назначает Столыпина премьер-министром.

9 ноября 1906 года принимается Указ, отменяющий закон 1893 года о неприкосновенности общины. Крестьяне получили право свободного выхода из общины с землями, которыми они пользовались.

10 мая 1907 года Петр Аркадьевич выступил перед Второй Государственной Думой со своей знаменитой речью, которую закончил словами: «Противникам государственности нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия!»

Собственно с этой речи и началась земельная реформа в России, которая в несколько лет изменила сельскохозяйственное производство России.

О реформе Столыпина «в цифрах»

На тему реформы написано много. Нелишне рассмотреть ее с опорой на «цифры».

Главными задачами Столыпина были:

— реформа землепользования;

— и заселение неосвоенных землепользованием территорий, пригодных для крестьянского хозяйства.

Реформа землепользования была проведена в очень усеченном виде. Она затронула земли крестьянских общин, но совершенно не коснулась земель, которые находились во владении дворянства.

Неосвоенные территории, пригодные для крестьянского хозяйствования, находились за Уралом. Это была полоса Степного края от Урала до Алтая и далее до Тихого океана. Её ширина: от реки Урал до Оби — около ., в пойме Енисея — около, а в пойме Амура — около.

Реформа Столыпина интенсифицировала заселение этой полосы.

Рассмотрим динамику переселения русских крестьян за период 1906 – 1914 год, таблица 9.1[63]

Год Переселенцы 1906 г. 216.648 1907 г. 576.970 1908 г. 758.812 1909 г. 707.463 1910 г. 352.950 1911 г. 226.062 1912 г. 259.585 1913 г. 337.252 1914 г. 336.409 Итого: человек 3.772. 154 семей 394.194

Как показывает таблица, максимальное переселение по 600–700 тыс. чел. в год было — именно, в разгар реформы Столыпина.