Врата Шамбалы - Наиль Ахметшин

— Смотри, сколько страха нагнал на людей Черный дракон. Никому нет от него покоя. В уездном городе висит императорский указ: кто сможет усмирить Черного дракона, того ждет достойная награда. Я готов помериться с ним силами.

Мать, услышав эти слова, страшно разволновалась и хотела удержать сына от необдуманного поступка, но его уже и след простыл.

Мальчик отправился в город и на центральной площади сорвал императорский указ. Стражи порядка намеревались его схватить, однако за него вступились горожане:

— Пусть идет к начальнику уезда, может, ему удастся победить Черного дракона!

Чиновники привели его к градоначальнику. Тот убедился, что мальчик умен и сообразителен, но не поверил, что ребенок сумеет одолеть чудовище.

— Ты еще совсем маленький! Как же будешь сражаться с драконам?

— Я справлюсь, но мне нужна ваша помощь.

— Хорошо, выполню все, что пожелаешь.

— Необходимо выковать голову дракона, железные рукавицы и башмаки, шесть острых кинжалов и три сотни железных хлебцев. Пусть также приготовят на пару триста пирожков и сделают из соломы трех больших драконов.

Когда все было готово, отважный мальчик надел железные голову, рукавицы и башмаки, три кинжала привязал к спине, еще три держал перед собой, а затем обратился к людям, столпившимся на берегу озера:

— Сначала бросьте в воду соломенных драконов, пусть Черный дракон сражается с ними. Когда чудовище устанет, посмотрим, что делать дальше!

Затем он добавил:

— Внимательно следите за озером, когда я скроюсь под водой. Если она пожелтеет, кидайте в нее паровые пирожки а станет черной — железные хлебцы. Если я одержу победу, бросьте в воду охапку сена. Куда его прибьет вода., там и постройте кумирню!

С этими словами мальчик прыгнул в озеро и превратился в Желтого дракона. Он сразу вступил в бой с Черным драконом. Поднялись огромные волны, но местные жители не уходили и всячески старались помочь Желтому дракону.

Вскоре он проголодался, и вода в озере пожелтела. Когда дракон высунул голову, далийцы начали бросать пирожки в его раскрытую пасть. Насытившись, он стал биться с врагом еще упорнее и решительнее. Когда же проголодался Черный дракон и на поверхности воды появилась черная пена, то люди кинули ему лишь железные хлебцы, от которых у него разболелся живот.

Три дня и три ночи продолжалась жестокая битва. Наконец ловкий и быстрый Желтый дракон улучил момент, когда заметно уставший Черный дракон раскрыл свою огненную пасть в поисках какой-нибудь пищи, и проскользнул ему прямо в живот, где без раздумий вонзил во внутренние органы врага все шесть кинжалов.

Черный дракон не выдержал страшной боли и взмолился:

— Выходи, Желтый дракон, нет у меня больше сил терпеть. Если вылезешь, то уйду отсюда навсегда.

Долго он еще промучился, пока в конце концов не воскликнул:

— Скорее выходи через мой глаз!

Тогда вырвал Желтый дракон у него один глаз и выбрался наружу, а одноглазый дракон бежал прочь и с тех пор поселился в реке Нуцзян, что течет далеко на западе провинции Юньнань и впадает в Индийский океан. Вода, затопившая окрестные села, тут же ушла, и люди могли спокойно вернуться в покинутые дома.

Дракон, одержавший победу, уже не принял человеческого облика и остался жить в озере. Его мать постоянно звала сына вернуться домой, но он разговаривал с ней только из-под воды. Несчастная женщина в конце концов смирилась с такой судьбой и обратилась к нему с просьбой:

— Ничего не поделаешь. Если не можешь вернуться — не надо. Ты хоть покажись из воды, чтобы я взглянула на тебя еще разок!

Когда Желтый дракон высунул голову из воды, мать от страха замертво упала на землю. Ведь вместо любимого сына она увидела пусть и справедливое, но все-таки чудовище.

Жители Дали, узнав об этом, сильно опечалились и похоронили ее неподалеку от знаменитых трех пагод, позднее там построили кумирню. В честь дракона-освободителя они воздвигли храм и отныне глубоко его почитали.

Что же касается Черного дракона, то по понятным причинам он возненавидел далийцев. Поэтому при переправе через Нуц-зян они никогда не говорят вслух, откуда родом. В противном случае лодка обязательно перевернется. У местного населения даже появилась такая пословица: "Хочешь отправиться к плотине Нуцзяна, сначала женись", т. е. позаботься о потомстве, которое продолжит твой род.

В середине XIX в. город Дали стал столицей "Государства умиротворенного Юга" (кит. Пиннань го), которое возникло в ходе мощного антиманьчжурского восстания мусульман в провинции Юньнань и просуществовало с 1856 по 1872 г.

В Юго-Западном Китае ислам появился, вероятно, во второй половине I тыс. н. э., когда в Юньнани поселились персидские и арабские купцы. Тем не менее, как считает историк В.Л. Ларин, "реальной идеологической силой ислам стал лишь в конце XIII в., когда с приходом монгольских завоевателей наступил кратковременный период его расцвета и утверждения в некоторых районах Китая: на стыке Шэньси и Ганьсу, в Фуцзяни, а также в Юньнани". Со временем китайцев, принявших ислам, стали называть "хуэй".

Народ хуэй (кит. хуэйцзу) занимает третье место по численности среди национальных меньшинств в КНР, в настоящее время насчитывает около 10 миллионов человек. Исторически сложились три основные группы хуэйцзу: северная (в отечественной литературе они известны как дунгане), юго-западная (юньнаньская) и юго-восточная (фуцзяньская). Разговаривают они на диалектах китайского языка, распространенных в конкретном регионе.

В исторической и этнографической науке общепризнано, что "хуэй — народ сложного этногенеза" (Г.Г. Стратанович). По многим вопросам существуют различные точки зрения, но ни одна из них пока не может считаться окончательно доказанной. Высказывается, например, мнение, что хуэйцзу представляют собой этноконфессиональную общность китайцев-мусульман. Востоковед Е.И. Кычанов полагает, что "роль религии в формировании этой группы населения современного Китая и ее влияние как фактора, в частности, объединяющего китайцев-мусульман от всех прочих китайцев, в наше время были настолько велики, что название религии (хуэйцзяо) стало названием этнорелигиозных групп, как китайских по нынешней этнической принадлежности, так и некитайских, объединенных общим названием хуэй".

Позицию антропологов в какой-то степени сформулировал Н.Н. Чебоксаров, который отмечал, что "для хуэй (при общем преобладании северо-китайского типа) характерно сложное переплетение различных монголоидных, преимущественно тихоокеанских, элементов с европеоидными примесями, принадлежащими главным образом к индо-памирской группе.

Основными занятиями хуэйцзу юго-запада Китая были торговля, земледелие и горное дело, но не отказывались они и от других профессий. Из мусульман провинции Юньнань наиболее известен флотоводец и дипломат Чжэн Хэ (1371–1433 гг.). На протяжении 28 лет, с 1405 по 1433 г., он семь раз отправлялся в дальние плавания во главе крупнейшей в мире по тем временам морской флотилии. Когда португальцы еще только начинали свое продвижение в южную часть Атлантического океана, китайские корабли под его командованием пересекли Индийский океан, побывали в более 30 странах и районах Юго-Восточной Азии, Индийского океана и Красного моря, а также восточного побережья Африки. Следует обратить внимание и на то, что указанные экспедиции были совершены за 70–80 лет до открытия Христофором Колумбом Америки, на сто с лишним лет раньше первого кругосветного плавания Фернана Магеллана.

Чжэн Хэ (Ма Хэ) — уроженец уезда Цзиньнин. Его предки носили фамилию Ма, жили, по некоторым данным, в Центральной Азии, исповедовали ислам и примерно в конце ХШ в. переселились в Юньнань. Дед и отец совершили паломничество (ар. хадж) в Мекку и пользовались всеобщим уважением. Кстати, могила отца будущего мореплавателя находится недалеко от Куньмина, на южном берегу озера Дяньчи. В семье было четыре дочери и два сына, младшим из которых был Ма Хэ. С детских лет он заслушивался увлекательными рассказами отца о путешествии в Мекку, после которых будущего мореплавателя потянуло в заморские края с их удивительными обычаями, традициями и памятниками культуры.

В 1382 г. китайский император Чжу Юаньчжан — основатель династии Мин — направил свою армию в Юньнань.

11-летний мальчик попал в плен и был оскоплен. В 1385 г. войска, захватившие Ма Хэ, были переброшены на север и увезли его с собой. Здесь он попал в услужение к четвертому сыну императора — Чжу Ди. Впоследствии Ма Хэ в ходе длительной борьбы за престол проявил незаурядные способности. Ставший в итоге императором Чжу Ди (храмовое имя Чэнцзу, девиз правления Юнлэ) оценил заслуги Ма Хэ: пожаловал ему высокий чин и фамилию Чжэн, поручил управлять хозяйственными делами дворца. Евнух Чжэн Хэ, как свидетельствует старый документ, "усердно служил… был скромен и осторожен, не бежал от трудных дел, за что приобрел среди чиновников хорошую репутацию".