Бронепоезда в Великой Отечественной войне 1941–1945 - Александр Ефимьев

В топку полетели одна за другой увесистые глыбы. Густой черный дым заволок бронепоезд. Фашистские летчики кружились над дымовой завесой, выискивая цель. Потом, наугад, стали сбрасывать смертоносный груз. Бронепоезд закачало в разные стороны.

— Это посложнее маневров на станции, — проговорил машинист Аксентьев, — тут пляска со смертью!

Отбомбившись, самолеты улетели, так и не попав в бронепоезд. Крепость на колесах отправилась в Щигры. Как хороших знакомых встречал здесь бойцов заместитель начальника артиллерии 13-й армии полковник М. П. Смахтин. И. А. Сазанов доложил Михаилу Петровичу о налете. Тот внимательно выслушал, осмотрел бронеплощадки, почему-то покачал головой и, не сказав ни слова, быстро зашагал к старому вокзалу.

Вскоре к бронепоезду подъехала машина. В кузове был установлен зенитный спаренный пулемет. Зенитную установку подняли на платформу. Теперь на бронепоезде была площадка противовоздушной обороны.

Утро 5 ноября выдалось холодным и ветреным. В воздухе кружили крупные хлопья снега, устилая мерзлую землю. Свинцовые тучи плотно закрыли небо. Царила необычная для боевых дней тишина, не слышно было визга разрывных пуль, завываний снарядов, шелеста мин — огневых «подарков» противника. Не открывал огонь и бронепоезд, замаскированный в выемке. Паровозники были в лучшем положении — горячий воздух, струившийся от топки, обогревал их даже в холодные дни. Они, грея руки, сосредоточенно молчали. Беспрерывные бои утомили людей.

Еще бронепоезд не тронулся, как пронзительно завыла сирена. «Воздух!» — закричал кочегар К. В. Ковалкин, спрыгнув с тендера в будку с ловкостью кошки.

С ревом на бреющем полете пронеслись два «юнкерса». Фонтаны земли обрушились на бронепоезд. На втором заходе зенитчики быстро разворачивали тяжелый спаренный пулемет.

— Бей! Бей скорее! — услышал за спиной сержант Н. Ф. Аганин взволнованный голос заместителя командира бронепоезда лейтенанта В. И. Чукрина. — Ты, что, заснул?

Но Николай Аганин не отрывал взгляд от самолетов. Один из «юнкерсов» снижался с нарастающим воем. Николай выжидал, стараясь не выпустить из прицела обнаглевший пикировщик. Как только самолет выровнялся на выходе из пике, по нему кинжальной струей полосонула пулеметная очередь. Еще одна, еще… Самолет резко качнулся, медленно, неуверенно набирая высоту. От хвоста потянулся зловещий дымок. Потом, густо чадя, «юнкерс» рухнул вниз. Взметнулся черно-оранжевый столб, и все стихло. Аганин вздохнул всей грудью и с радостным облегчением повернулся к лейтенанту Чукрину. По раскрасневшемуся лицу текли струйки пота.

— Вот как их надо в землю вгонять, — не скрывая своего торжества, сказал Николай Аганин. Чукрин стиснул сержанта в объятиях.

— Ловко ты его поддел, ничего не скажешь! Это первый у тебя? — лейтенант теребил Аганина.

— Первый, — робко ответил Николай. Усталый, он присел на борт платформы, торопливо свертывая цыгарку.

Лейтенант Н. Ф. Аганин, командир зенитно-пулеметной установки бронепоезда «Бесстрашный».

После боя командир бронепоезда № 1 И. А. Сазанов в наградном листе писал: «Во время боев с фашистами сержант Николай Аганин умело командовал своим расчетом. Благодаря четким действиям уничтожались самые важные огневые точки противника. За проявленное мужество и отвагу достоин правительственной награды — ордена Красной Звезды».[9]

Враг по-прежнему наступал на Щигры. Три полка гитлеровских захватчиков при поддержке артиллерии атаковали части 2-й гвардейской дивизии. Свое мужество гвардейцы противопоставили превосходящему количеством противнику.

Командир 875-го полка полковник М. И. Добровольский не отходил от, телефона. Чего только не передавалось в эти часы: просьбы о помощи, приказы, советы, ругань и слова благодарности.

— Держимся из последних сил. Гитлеровцы бросили новые резервы, движутся колонной с обозом, — охрипшим голосом говорил Добровольский.

После длительной паузы усталым, раздраженным голосом командир дивизии распорядился:

— На отступление приказа не даю. Держаться любой ценой. А на подмогу пришлю бронепоезд. Пусть он наведет порядок.

Гулко постукивая на стыках, бронепоезд № 1 под командованием И. А. Сазанова медленно приближался. Немцы, начавшие было стрелять по составу, быстро прекратили огонь. Виданное ли дело, чтобы поезд выходил так близко на передовую. Гогоча, размахивая руками, они во весь рост бежали к железнодорожному полотну.

Экипаж бронепоезда готовился к встрече с врагом. Два пулемета из отделения Е. М. Громовенко вынесли на открытую платформу — под защиту из шпал. Даже кочегар Иван Ляликов, вооружившись винтовкой, вылез на тендер, чтобы вести огонь по гитлеровцам. Фашисты приближались. Метров сто пятьдесят отделяли их уже от бронепоезда.

— Огонь! — скомандовал И. А. Сазанов.

Блеснуло пламя, вырвавшись из ствола. Задрожал, зазвенел воздух. Еще залп! Еще… Впереди вставали шапки разрывов, разбрасывая клочья земли, щепки от телег и ящиков. Гитлеровцы разбегались по сторонам, но их повсюду настигали осколки от снарядов и пули.

Пулеметчик Е. Г. Феоктистов перекатил свой «максим» к правому борту платформы.

— Стреляй, стреляй! — теребил его второй номер Андрей Морин. Феоктистов не отвечал, хладнокровно поджидая, когда гитлеровцы вновь бросятся к бронепоезду.

И вот новая атака. Короткими очередями забил пулемет. Два десятка гитлеровцев упали, как подкошенные, и больше не шевелились. Рядом с площадкой разорвалась мина. Пулемет запнулся.

— Что с пулеметом? — закричал сержант Е. М. Громовенко. Не дождавшись ответа, он бросился к «максиму». Феоктистов стонал, обхватив голову руками. По пальцам струилась кровь. Морин неумело накладывал бинт. Сержант быстро заправил ленту и дал длинную очередь. Перебинтованный Е. Г. Феоктистов подполз к пулемету. Он не выпускал из слабеющих рук прыгающие рукоятки пулемета, пока вновь не был ранен и не потерял сознание.

Опустив счетверенный пулемет, зенитчики Иван Шухров, Павел Гончар и Алексей Горбатюк расстреливали наседавших фашистов.

— Веселей, веселей, ребята! — звучал бодрый голос сержанта Николая Аганина, бегавшего по зенитной площадке. — Наши артиллеристы дали фрицам припарку, а мы их помоем до кровавых слез.

Поставив на чердаке рабочей казармы два миномета, фашисты повели обстрел бронепоезда. Мины падали одна за другой. На платформе рядом с ящиками снарядов возник пожар. Пламя угрожало перекинуться и на другие площадки. Поездной вагонный мастер С. М. Бутов, пробившись сквозь огонь, быстро отцепил платформу.