Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 - Гэв Торп

— Кто это, Карл? Ваш новый приятель? — спросил хозяин таверны, ставя на стол большую кружку с элем и сгребая монеты.

— Да вот, в лесу встретили, — ответил Карл, прихлебывая пиво.

Конрад облизнул губы, взял кружку двумя руками и поднес ее ко рту.

— Никакой он нам не приятель, — сказал Хайнц, глядя на Конрада, и поставил свою кружку на стол.

— Точно, — сказал Карл и тоже поставил кружку.

Не успев сделать и глотка, Конрад понял, что сейчас произойдет. Еще он понял, что ничего не успеет сделать.

Но это его не остановило. Резким движением он плеснул эль в лицо Карлу и сразу отпрыгнул в сторону, пытаясь выхватить кинжал.

Но не успел. Хайнц схватил его за кисть, а Карл со всех сил ударил в живот. Конрад согнулся от боли.

Схватив его за волосы, Хайнц поднял его голову, а Карл приставил ему к горлу нож.

— Ну, уж нет! — выкрикнул Карл, стирая с лица пиво. — Никакой он нам не приятель.

— Это браконьер, — сказал Хайнц.

Конрад лежал на каменном полу, глядя, как за толстыми прутьями начинается рассвет, и в который раз думал, что с ним теперь будет.

Да, не следовало доверять Карлу и Хайнцу. Нужно было верить инстинкту, тогда бы он не оказался в этом погребе.

Он объяснял, что не знал о запрете ловить кроликов, спрашивал, что с ним собираются делать, но предатели не вступали с ним в разговор, сказали только, что его судьба решится завтра. Он даже слышал, как Карл обещал хозяину таверны заплатить, если тот продержит пленника у себя до утра.

В его деревне законом была воля Вильгельма Кастринга. Всякого, кто нарушил закон, тащили к нему. Преступника подвергали штрафу, били, заставляли бесплатно работать или надевали на него колодки — в зависимости от тяжести преступления.

Интересно, а как в этом городе наказывают за убийство кролика? Нет, двух кроликов. Если штрафуют, то денег у него нет. Он может только отработать. Может быть, его накажут кнутом. Ну, к этому-то он привык. Послышался звук отпираемого замка, и в погреб хлынул свет.

— Встать! — приказал чей-то голос.

Конрад встал и подошел к ступенькам, ведущим наверх. Там его ждали Хайнц и Карл, оба держали в руках ножи. У Карла был нож Конрада.

— Острый, — сказал он, заметив, что Конрад взглянул на свое оружие. — Браконьеру такой иметь не обязательно.

— Повернись! — сказал Хайнц. — Руки за спину!

Конрад почувствовал, что ему связывают за спиной руки.

— Что происходит? — спросил он. — Что вы собираетесь делать?

— Мы — ничего, — ответил Хайнц.

— Точно, — сказал Карл. — Делать будет кое-кто другой. — И он засмеялся.

Сунув нож Конрада в ножны, он вывел юношу из таверны. Проходя мимо стола, на котором лежали кролик и колчан, Хайнц захватил их с собой.

Несмотря на ранний час, на улицах было полно людей. Заметив, что ведут пленника, прохожие обращали на него внимание.

— Кто это? — спросил один.

— Эй, что он сделал? — окликнул другой.

— Пойди да узнай! — огрызнулся Карл.

Хайнц хмыкнул. Они вели Конрада куда-то вверх по улице, навстречу утреннему солнцу. Они кого-то искали, и Конрад уже понял: судью…

Через несколько минут вдали послышался стук копыт. Судя по звуку, лошадей было несколько; к ним приближалась группа всадников. Схватив Конрада за шиворот, Карл вытащил его на середину дороги; Хайнц подталкивал его в спину.

Через несколько мгновений из-за угла вывернул первый всадник, за ним ехали еще пятеро. Наконец показалась вся свита — еще человек двенадцать, включая двух егерей, каждый из которых вел на поводках по паре гончих.

Четверо всадников были солдатами в шлемах с голубым плюмажем, ярко начищенных нагрудниках, с мечами и щитами, на которых красовался один и тот же знак — голубой дракон.

Пятым всадником была женщина, одетая в богатые и яркие одежды. Она ехала в дамском седле, рядом с ней шла служанка и держала над ней зонтик с длинной-предлинной ручкой. Лицо женщины закрывал легкий шелковый шарф.

Впереди процессии ехал мужчина, которого, видимо, и дожидались Карл и Хайнц. По сравнению с его одеждами наряд женщины можно было считать просто нищенским. Атлас и замша, и все отделано пышными кружевами. В наряде преобладали всевозможные оттенки синего — от синих кожаных сапог до светло-голубой шляпы и пышного пера на ней еще более светлого оттенка. Только сокол, сидевший у него на правой руке, не был синим; впрочем, на нем был голубой колпачок.

Улицы заполнялись людьми, и все приветствовали важного всадника, кланяясь ему. Он не обращал на них внимания, держась высокомерно и надменно. Заметив Конрада и его стражей, всадник направился прямиком к ним.

— Барон! — сказал Карл.

— Барон! — как эхо откликнулся Хайнц.

Они бухнулись на колени, потянув за собой Конрада.

Всадник чуть шевельнул поводом, и лошадь объехала троицу, стоявшую прямо на дороге.

— В чем дело? — спросил барон, ни к кому не обращаясь.

— Это преступник, господин! — крикнул Карл.

— Ах, вот как, — сказал барон и соизволил взглянуть вниз. Он остановил лошадь, и вся свита также остановилась в некотором отдалении.

Конрад посмотрел на барона. Чисто выбритые жирные щеки, ужасно толстый, из-за тучности было трудно определить его возраст, что-то около сорока. Чтобы нести такую тушу, потребовалась огромная лошадь.

Конрад успел взглянуть на барона лишь мельком, поскольку Карл немедленно пригнул его голову так низко, что волосы коснулись грязных булыжников мостовой. В таком положении, когда все видится вверх ногами, Конрад заметил, как на другой стороне площади появился еще один человек.

Он шел пешком, ведя под уздцы белую лошадь, к которой была привязана еще одна, вьючная; подойдя к таверне и привязав лошадей у входа, человек вошел внутрь. Конраду было плохо видно, но человек, похоже, носил черный шлем, который полностью закрывал его лицо.

Тем временем барон начал допрос.

— Что он сделал? — спросил он Карла и Хайнца.

— Это браконьер, господин барон. Он поймал двух кроликов. Смотрите, одного он съел, вот его шкура, а второй вот. А вот силки.

— Он вор, господин барон. Вот его колчан, видите? Он его, наверное, тоже украл.

— Хозяин! — послышался громкий голос из таверны.

Человек в черном шлеме, видимо, обнаружил, что таверна пуста. Все высыпали на улицу, чтобы посмотреть, что там происходит.

— Что ты можешь сказать, вор? — спросил барон. Кто-то рывком поднял голову Конрада, и он взглянул барону в глаза.

— Я хотел есть, — сказал Конрад. — Только и всего. Я поймал кролика, потому что очень хотел есть. Я не знал, что это преступление. Я пришел издалека. Я заплачу вам за кролика.