Серая мышь на тропе войны (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна

— Отпусти меня! — еще одна попытка вырваться. — Иначе ты пожалеешь!

— Малыш, Васса, поцелуй меня…

Что же… Ты сам этого хотел, Ленечка!

Удар в низ живота коленом заставил его согнуться пополам. А моя рука сама собой нащупала у печи кочергу, и я ткнула железякой куда пришлось. Леня завопил:

— Ты сдурела?

— Сам сдурел! — ответила я, пытаясь отдышаться, и снова подняла кочергу, будто воин наготове: — Вали отсюдава!

— Чокнутая! — простонал он. — Чего ты добиваешься?

— А ты чего? Я замужем!

— Как будто ты спишь с мужем!

— А вот это тебя не касается! Тебя вообще волновать не должно, где и с кем я сплю!

— Ас кем ты спишь? Почему бы не со мной? — Леня разогнулся, все еще держась за промежность.

— Да пошел ты! — бросила я, как иногда говорил Димка. — Скройся с глаз, а то я скажу Вадиму!

— Вадиму! — фыркнул Леня. — Ну иди, скажи Вадиму! Скажи, скажи! Дурочка!

— Сам такой! Хочешь кочергой получить? Убирайся!

— Ну и не больно-то хотелось! — Леня скорчил рожицу совсем по-детски и вышел из избушки, хлопнув дверью. Я выдохнула и обмякла, только сейчас почувствовав, как жутко дрожат ноги и руки. Отбросила кочергу, и та с глухим звоном стукнулась об угол печи. Оттуда же жалобно мяукнули, и я испуганно позвала:

— Кроха! Ты что там делаешь?

Кошка вылезла из подпечья, отряхнувшись, глянула широко распахнутыми глазищами и снова мяукнула, словно спрашивая, а не сошла ли с ума хозяйка.

— Иди ко мне, кисонька, — я присела, протягивая руки к Крохе. — Извини меня, я не нарочно!

Тиская худенькое тельце доверчивой кошки, я хмурилась и ругала себя. Ведь обещала же не оставаться с Леней наедине! Надо было сбежать сразу же, как только он вошел в домик…

А с Вадимом я еще поговорю. Обязательно поговорю.

19 октября

Леня открыл дверцу, и Вадим вышел первым, а потом обернулся и подал руку мне. Я с опаской ступила на мокрый асфальт, опираясь на твердую ладонь, и выпрямилась. Ох, как не упасть на этих ужасных высоких каблуках? Не буду отходить от мужа ни на шаг! В случае чего, вцеплюсь в него мертвой хваткой!

Вадим похлопал мою руку ладонью:

— Расслабься. Я уверен, что все пройдет на высоте!

— Хотелось бы, — пробормотала я, покрепче ухватившись за локоть мужа.

— Говори поменьше, улыбайся побольше. Если будут задавать вопросы — отвечай, но кратко.

— Хорошо.

— И не пей много. С непривычки голову понесет.

— Хорошо, я только сок.

— Я познакомлю тебя с женами своих партнеров и… Да, жаль, что здесь не будет их дочерей. Это, наверное, было бы лучше.

— Вы шутите? — я взглянула на мужа уже не снизу-вверх, а, в силу каблуков, почти наравне.

— Шучу, — улыбнулся Вадим. — Кстати, Мелания чуть старше тебя, вы найдете общий язык. Надеюсь…

Я уже ни на что не надеялась. Туфли не натирали, слава богу, но были жутко неустойчивыми, хотя я и тренировалась почти три дня, расхаживала в них по дому. Розовое платье, которое привезла Вера — неумолимая, живая и говорливая молодая дама — утягивало мне талию и норовило зацепиться подолом за каблук. Приходилось постоянно напоминать себе придерживать ткань у колена. Вкупе с сумочкой, локтем Вадима и косметикой на лице, которую нельзя было трогать, все это держало меня в напряжении. Ни сесть, ни встать, ни нос почесать.

Мы поднялись по ступенькам в ярко освещенное здание с колоннами через открытую швейцаром в ливрее тяжелую дверь, и к Вадиму тут же подскочили несколько человек с фотоаппаратами. На нас нацелились объективы, я, памятуя наставления мужа, улыбнулась и чуть подалась к нему.

Но Вадим движением руки словно отодвинул всех с пути и повел меня в зал на первом этаже. Там было очень много людей. Примерно половина — мужчины в черных костюмах, а вторая половина — женщины в обалденных платьях. Ой нет. Не так! Надо говорить — умопомрачительных, как учила Лариса. От некоторых нарядов можно было, и правда, съехать с катушек, но говорить это вслух нельзя. Нельзя сравнивать. Нельзя всегда ляпать правду. Нельзя не хвалить…

— Алексей! — позвал мой муж, махнув рукой, и подвел меня к группе из нескольких пар. Мужчины были все ровесники Вадима, а женщины младше. И брюнетки, и блондинки, они щеголяли кукольным макияжем, роскошными нарядами и блестящими камнями в украшениях. Наполовину седой — у нас говорили «соль с перцем» — Алексей с квадратной челюстью усмехнулся, пожав руку Вадиму:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Наконец-то ты вывел свою жену в свет! Добрый вечер, Васса.

— Это мой партнер, он был на свадьбе, — кивнул мой муж, и понеслось.

Друг/партнер/старый товарищ/замминистра Валерий/Дмитрий/Сергей/Артур… Ты же помнишь, на свадьбе? Да, конечно. Жена Валерия, Светлана, ты же помнишь? Да, конечно. У вас такое милое платье! Анна, жена Сергея, сама бизнесвумен. Ах, ах, перестань ерничать, я же знаю, что ты завидуешь! Васса, не слушайте его, вы ведь недавно в Петербурге? Как вам город? Спасибо, город великолепен! Вы любите лососину? Я обожаю лососину. Официант, шампанского! Попробуйте тосты… Сейчас президент скажет речь, и можно будет расслабиться. Васька президент, это просто смешно! Ты же помнишь, чем он занимался пятнадцать лет назад! Тише, он начинает. Смотри, Васса, с этим парнем мы начинали работать — каждый день я ездил в банк с платежками, а он вводил их в компьютер… Ну наконец-то! Вадим, он всегда был таким занудой? Да нет, он был… не занудой, а слишком правильным. Дайте еще шампанского! Васса, вы любите рукколу? Я обожаю рукколу…

После речи Вадим наклонился ко мне и сказал тихонько:

— Мне надо отойти на несколько минут, поболтай с дамами, не стесняйся.

— Хорошо.

— Я скоро!

Он отошел, и я стиснула в пальцах бокал шампанского, едва начатый. Женщины рядом со мной оживленно переговаривались о чем-то, чего я не понимала. Какие- то черные маски, какие-то антицеллюлитные массажи… Маски вроде бы надо надевать на карнавал? А массаж — это чтобы расслабить мышцы. Я глотнула шампанского и осмотрелась. Зал был очень красиво оформлен — в белых и красных цветах, в бантах, в гирляндах. На столах стояли целые картины из тостиков и канапе, диковинные фрукты с пучками перьев на верхушках, а салфетки были сложены так, что даже брать их было страшно. Но только мне одной, потому что остальные гости, по-видимому, даже не замечали этой красоты, безжалостно сминая ее.

Я осторожно взяла тост с красной рыбой. Двумя пальцами, аккуратно. Сунула в рот, постаравшись не смазать помаду. И чуть не поперхнулась, когда услышала за спиной:

— Госпожа Ольховская! Приятная встреча!

Повернувшись на каблуках, я чуть не упала, но меня поддержал наш сосед по поселку Елагин. Его лысая круглая голова сияла в свете многочисленных ламп, подвешенных к потолку, а костюм сидел на широких плечах как влитой.

— Осторожнее, здесь скользкие полы! — Елагин улыбнулся, и на этот раз его глаза были согласны с губами.

— Спасибо, — улыбнулась и я. — Что вы здесь делаете?

— Как и все, пришел послушать президента нового банка, поесть икры с красной рыбой и выпить шампанского. А вы, я полагаю, с мужем?

— Да, он отошел на пару минут.

Елагин качнул бокалом в мою сторону и отпил глоток, потом спросил:

— Ну, и как поживает кошка?

— Отлично, спасибо, — кивнула я.

— А мой сын?

— А вы что, его не видите дома?

— Представьте себе! После школы он сразу бежит к вам на участок, пропадает там, а потом делает уроки и валится спать.

Усмехнувшись, я пожала плечами:

— Дима увлекся. У него столько идей! Да и животные его любят…

— Что же вы там вместе вытворяете? — глаз Елагина блеснул лукаво, сам он придвинулся ближе ко мне, но я слегка отступила. Мне казалось, что мужчина, высокий и большой, забирает весь воздух. Ответила:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не вытворяем, а создаем. Вы разве не слышали о педагогической ферме?

— Нет. Расскажете?

— Вы лучше заходите посмотреть своими глазами!

— Обязательно зайду, — Елагин поймал мою руку и, подняв к губам, поцеловал почти неслышно. И тут же новое потрясение. Голос. Недовольный голос моего