Менты. Разоблачение главных беспредельщиков МВД - Алексей Челноков

Дмитрий Колбасин из правозащитной ассоциации «АГОРА» считает, что этот «прейскурант» на милицейский произвол может быть полезен не только истцам, чтобы знали, сколько требовать у государства денег за преступления правоохранителей. «Не только сотрудникам милиции, чтобы осознали, в какую копеечку обходятся государству их выходки. Не только Минфину, чтобы практику взыскания денег в порядке регресса с самих виновников сделал повсеместной. Мало кто из судей в России решается на создание глобальных прецедентов и рискует присудить „завышенную“ компенсацию».

Генпрокурор Юрий Чайка и министр финансов Алексей Кудрин издали совместный приказ о проведении обязательной прокурорской проверки по каждому случаю прекращения уголовных дел и оправдательных приговоров в суде. Причина простая: и Кудрина, и Чайку беспокоит рост количества удовлетворенных судами исков за незаконное уголовное преследование (150–200 поступающих исков в начале 2000-х против более 2000, удовлетворенных в 2008-м). Только в 2007 году на эти цели ушло 120 миллионов рублей. На практике этот приказ может обернуться угрозой пострадавшим — захочешь получить компенсацию, получишь возобновленное в отношении тебя уголовное дело.

«10 апреля 2009 года у станции метро „Орехово“ ко мне подбежали двое мужчин, стали тянуться руками к карману, спросили про телефон. Я пытался вернуться к остановке, но меня схватили за руки, а „старший“ ударил коленом в живот, отчего я упал на проезжую часть. Начали говорить: „Ты вор“, „Сейчас тебе не поздоровится“, что я украл телефон. Потом на меня надели наручники. Я начал кричать, чтобы со мной пошли свидетели. Около 4 человек прошли со мной через турникет метро: те, кто меня вел, показали корочку, и всех пропустили. Я потребовал, чтобы они мне представились. „Главный“ сказал: „Ну, Хачатурян я, тебе какая разница?“ Обыскав меня, сотрудники убедились, что я ничего не крал, и выперли меня из ОМ. Даже не извинились. Никакого документа о задержании или чего-то подобного я не получил. Я пошел в травмпункт, там мне сказали, что у меня „ушиб левой реберной дуги“, о чем выдали справку» (студент Православного института, 1-й курс, юридический факультет, имя в редакции «Новой газеты»).

«Под занавес своей проверочной деятельности сотрудники УНП ГУВД затребовали у нас информацию по договорной работе компании, которая является в силу закона налоговой, коммерческой тайной, а в части работников охраняется законом об охране персональных данных. Корректно и со ссылкой на действующее законодательство РФ им был дан отказ. После этого они получили постановление о проведении проверки хозяйственной деятельности (приказ МВД № 636) и вломились в офис компании. Воспрепятствовали видеозаписи хода проверки, задавали провокационные вопросы, без согласия компании заставили скопировать документы с грифом „коммерческая тайна“ (все документы имелись в налоговой инспекции), а под конец взяли директора за грудки и сказали примерно так: „Не заплатишь — засадим в тюрьму“. А сумму эту — в у.е. — огласили еще, когда приезжали с запросом. По акту проверки обвинили компанию в неуплате НДС на 36 млн рублей, совершенно не понимая того, что этот налог мы не платим, его платят контрагенты.

Дальнейшие шаги: на основе акта милиции в СВАО возбуждают уголовное дело по ст. 199 УК РФ, доказательств никаких; обжалуем в суде, естественно, без результата, мотив отказа — когда поступит уголовное дело в суд, тогда и разберемся.

УСБ ГУВД установило факты нарушения приказа МВД № 636 по ряду пунктов. В настоящий момент решается вопрос о привлечении ментов к ответственности, но как он решается — вы догадываетесь» (название организации имеется в редакции «Новой газеты»).

Владислав Королев из Краснодара: «В полшестого вечера в центре Краснодара меня остановили двое сотрудников милиции. Они обвинили меня в том, что я нахожусь в пьяном виде на улице, и предложили проехать с ними. Я отказался. Меня затолкали в милицейскую машину и отвезли в медвытрезвитель. Фельдшер, не производя никаких анализов, на глаз смог „определить“ среднюю степень опьянения. После „экспертизы“, заключающейся в трех приседаниях и двух касаниях пальцем носа, мне сказали выложить все ценные вещи на стол, потребовали снять обручальное кольцо. Я отказался. Сотрудники вытрезвителя завалили меня на стол, заломили руки и пытались снять кольцо силой.

Затем меня заставили раздеться до нижнего белья. В процессе один из сотрудников начал раздевать меня силой, аргументируя тем, что я раздеваюсь недостаточно быстро. После чего меня поместили в камеру.

Я потребовал, чтобы мне дали телефон, для того чтобы сообщить жене о своем местонахождении. Мне отказали. Я продолжал настаивать, тогда один из милиционеров вытащил меня в коридор и начал душить. Полузадушенного, меня волоком перетащили в другую камеру, где приковали наручниками и привязали за ноги к кровати. В этом состоянии я пробыл около часа. Наручником на левой руке мне пережали нерв так, что я до сих пор ощущаю онемение левой ладони.

У меня начался приступ астмы. Меня отвязали и перетащили по полу в абсолютно пустую холодную камеру, продержали там около получаса, потом так же по полу перетащили еще в одну камеру. Пришла фельдшер, померила мне давление и заявила, что я симулирую.

Всю ночь я наблюдал, как сотрудники вытрезвителя измывались над моими соседями по камере: их оскорбляли, избивали, уводили в другие камеры, где оставляли на холоде или приковывали к кровати.

Утром от меня потребовали, чтобы я собственноручно написал, что я вчера был пьян. Я отказался. Только около 11 часов утра я смог позвонить жене. Приехала жена, милиционеры морально давили на нее, убеждая, чтобы она уговорила меня подписать документы. Я ничего не подписал. Меня держали в милицейском участке до суда, который состоялся в 15 часов. Таким образом, я провел 22 часа без еды.

Мировой судья судебного участка № 55 Центрального округа Краснодара, „исследовав и оценив представленные доказательства, установила“, что я „появился на улице в состоянии алкогольного опьянения, оскорбляющем человеческое достоинство и общественную нравственность“, и постановила: подвергнуть меня административному наказанию в виде штрафа в размере 100 рублей».

«Новая газета» привела несколько решений западных судов, вынесенных по жалобам на неправомерные действия полиции.

«2009 год. США, Чикаго. В одном из госпиталей офицер полиции приковал жертву наручниками к креслу-каталке и избил его дубинкой. Районный суд США приговорил его к 40 месяцам тюрьмы и 2000 долларов штрафа.

2006 год. Франция. Страсбургский суд присудил компенсацию 50 тысяч евро семье погибшего в полицейском участке гражданина, скончавшегося, по данным судмедэкспертов, от побоев.

2007 год. Израиль. Мировой суд присудил двум полицейским выплатить 25 тысяч шекелей компенсации за избиение бывшего поселенца и отказ в медицинской помощи.

2001 год. США, Нью-Йорк. После четырехлетних разбирательств мигранту — афроамериканцу из Гаити была выплачена рекордная компенсация — 9 млн долларов за извращенные издевательства и насилие в полицейском участке. Виновные в надругательстве были уволены из полиции и осуждены, двое офицеров приговорены к 30 годам тюрьмы».

Журналисты «Новой газеты» рассказали, как сотрудники 5-го отряда ОМСН при ГУВД по г. Москве применили «грубую физическую силу при попытке — как небезосновательно уверяет мама пострадавшего, Валентина Кузьмина, незаконно, — задержать Кирилла Щеборща для госпитализации в больницу». Произошел штурм квартиры, Кирилл пытался с балкона звать на помощь, но его сопротивление сломили очень быстро.

В результате Щеборщ был доставлен в городскую клиническую больницу № 7 в состоянии комы. Не приходя в сознание, он скончался. Список травм, нанесенных ему, обширен, укажем лишь некоторые: открытая черепно-мозговая травма, колото-резаные ранения шеи…

По заявлению матери было возбуждено уголовное дело в отношении неустановленных лиц по статье 118 УК РФ (причинение тяжкого вреда здоровья по неосторожности) и по статье 286 УК РФ (превышение должностных полномочий). За три последующих года неоднократно выносились постановления о прекращении уголовного дела. Лефортовский районный суд признал необоснованным затягивание должностными лицами СО по Симоновскому району СУ СК при прокуратуре РФ предварительного следствия. Однако — не помогло.

В своем письме, которое опубликовала «Новая газета» («На теле сына я насчитала 70 ран»), Валентина Кузьмина уверяла: у сотрудников милиции, убивших ее сына, — высокие покровители из числа милицейских генералов. По ее мнению, один из эмэсэновцев — родственник начальника УВД Северо-Восточного административного округа города Москвы генерала Трутнева.

Валентина Кузьмина обратилась в Европейский суд по правам человека, где ее жалобу уже признали приемлемой. После публикации в «Новой газете» Следственный комитет при прокуратуре отменил постановление о прекращении уголовного дела по факту смерти Кирилла Щеборща и поручил Следственному управлению при Московской городской прокуратуре: провести дополнительное разбирательство по уголовному делу и, мало того, организовать проверку в отношении возможных противоправных действий начальника УВД по СВАО г. Москвы генерала Трутнева.