Сунь Ят-сен - Исаак Ермашев

А вокруг хищные и жадные искатели наживы. Что им до китайского народа! Их вторжение в страну, приведшее к ликвидации таможенных преград и к массовому ввозу фабричных изделий, вконец разрушило китайскую кустарную промышленность. Постройка в Китае иностранных фабрик и заводов, закладка иностранными фирмами шахт и рудников, развертывание сети торговых предприятий для сбыта товаров и выкачки сырья означают широкое наступление иностранного капитала на китайский внутренний рынок. Тут-то и рождается новый социальный тип — компрадор, финансист-посредник, первая разновидность китайской торгово-финансовой буржуазии, зависящей от иностранного капитала и преданная ему душой и телом. Китай становится полуколонией иностранного капитала. Компрадор — один из рычагов полуколониального порабощения страны.

Иностранному капиталу нет дела до традиций китайской старины, он отбрасывает их, если они ему мешают. Ему нужен рынок всего Китая, он его и создает. Ему нет дела до обветшалой иерархии управления и административного деления. Если они ему нужны — сохраняет, если нет — ломает и крушит все вокруг, прокладывает дороги, чтобы открыть себе доступ туда, где можно взять наибольшую прибыль. Западный делец быстро превосходит маньчжурских сановников в любом виде ограбления страны. Насильно, жестокими мерами принуждения, кровавыми войнами, избиениями сотен тысяч китайцев иностранный капитал втягивает, прямо-таки вбивает империю богдыханов в мировые экономические связи, в мировой рынок.

Китай уже полуколония империализма. А впереди грозная опасность полной потери независимости. Настолько уже иностранные державы пренебрегают пекинским двором, что ведут друг против друга войну на китайской территории и даже не считают нужным поинтересоваться: а каково по этому поводу мнение китайского правительства?

Так мстит за себя отсталость: экономическая, политическая, военная.

Цыси и ее окружение просто не в состоянии постигнуть, что все это значит и что таится в происходящих событиях. Они сами функция отсталости. По старинке твердят: «Заморские дьяволы…» И все.

Китаю грозит гибель. Драконы не спасут. Драконы мертвы.

Иехонале все равно. Ей остается недолго жить. О чем печалиться?

Она как Людовик XV: «После нас — хоть потоп!»

2. Страна

Потоп уже неизбежен. Только не мифологический, а вполне реальный потоп народного гнева.

Быть может, в предутренние часы, в тиши дворцовых покоев, Иехонала, притворявшаяся погруженной в глубокий сон, на самом деле обдумывает, какие еще принять меры, чтобы вокруг нее все оставалось в неподвижности. Она знает, что назрели реформы управления, системы образования, экономической политики, Почему не обещать их? И она обещает. Обещает даже введение конституции и созыв парламента. Появляются указы о преобразованиях, разумеется постепенных, растягиваемых во времени на много лет.

Но обещания не действуют. Страна давно не верит маньчжурам. Только реформаторы в восторге и готовы помириться с кликой императрицы. А в массах — глухое брожение.

Вскоре война между Японией и царской Россией, а особенно революция в России, всколыхнут всю Азию, разбудят и Китай. Революционная партия усилится. В Китае начнется период вызревания революционной ситуации.

Двор желает утихомирить взбудораженную страну. Дает милостивое согласие на выезд детей состоятельных родителей за границу для получения образования. В Японии уже тысячи студентов китайцев. Сотни — в университетах Америки и Европы. Токио — крупнейший центр патриотического движения китайской революционной молодежи. Это новый фактор в развитии революционного движения в Китае.

И вот приходит 26 апреля 1902 года, памятный день, когда в Токио китайские студенты созывают первый большой митинг. На нем с горячими речами, призывающими к революционному действию, выступают Хуан Син, Сун Цэяо-жэнь, будущий знаменитый революционный писатель Лу Синь и другие.

А потом мы застаем этих же людей в Китае на боевых позициях. Чжан Тай-янь вместе с молодым публицистом Цзоу Жуном и другими сторонниками издает в Шанхае революционную газету «Су бао»— «Вестник Цзянсу». И в этой газете появляется облетевшая всю страну статья Цзоу Жуна «Революционная армия». Это пламенный призыв к свержению цинской монархии силой оружия, к восстановлению суверенитета Китая и к завоеванию демократической республики. Газета также разоблачала Кан Ю-вея и его лозунги «хорошей монархии». Возникает революционная организация Союз просвещения. Такое название — для отвода глаз. В действительности это антиманьчжурская организация учащейся молодежи. Власти спохватываются, добиваются закрытия «Вестника Цзянсу» и ареста двух его редакторов. Стала выходить другая газета — «Народный ежедневный вестник». Союз просвещения был распущен. Тут же возникает новая организация, в которую вступает руководитель тайных обществ провинции Чжецзян Тао Чэн-чжан. В Чанша начинает действовать организация революционеров — Союз китайского возрождения. Лозунг этих союзов — вооруженное восстание для свержения Цинов. Количество конспиративных организаций непрерывно увеличивается. У них самые различные наименования. Постепенно они покрывают провинции Центрального, Восточного и Южного Китая.

И пропаганда понемногу становится более массовой. Революционный публицист Чэнь Тянь-хуа издает памфлет за памфлетом на простом, общепонятном языке: «Предупреждение китайскому народу», «Вставайте!», «Пробудитесь!» Он зовет массы под знамя революции ради спасения отечества.

Важная новая черта: возникновение революционных организаций в частях «Новых войск». Эти войска укомплектованы исключительно китайцами, офицеры там тоже китайцы, а многие из них учились в Японии и прошли там негласный курс революционного воспитания. Цины сами вооружают революцию.

В Китае начинает возникать новая литература — народная, на «бай-хуа» — «простом языке», в отличие от старинного литературного языка, непонятного массам. И во главе новой литературы — великий Лу Синь. Так подготовляется и культурная революция.

Революционный поток, слабый вначале, становится шире, мощнее. Не только Юг, но уже и Центр охвачены сильным движением. Время замкнутых организаций проходит. Формируются первые широкие политические объединения. Распространяются десятки революционных изданий — нелегальных, конечно. Все находит свое место в революционном арсенале: песня и динамит, памфлет публициста и революционная пьеса, гаечный ключ и самодельная мина.

Как формируются революционеры? В годы торжества реакции старые кадры — носители революционной традиции и веры. Это маяк на пустынном утесе. На него возьмут курс молодые революционные силы, когда придет день нового призыва. Таков Сунь Вэнь. Это буревестник. Когда революция идет на подъем, когда каждый взмах ее могучих крыльев раздувает пламя борьбы, тогда к ней устремляются все новые и новые люди, становятся под старое знамя, овеянное славой прошедших боев, и вносят в борьбу новую силу натиска.