При вспышке молнии - Барбара Босуэл

Кевин заговорил, чуть приподняв голову, но его губы оставались так близко, что Рейчел чувствовала их прикосновения, ощущала его теплое дыхание.

— Я хочу любить тебя, Рейчел. — Его руки скользнули под ее блузку, пальцы ощутили атлас кожи. — Скажи, что ты тоже этого хочешь.

Он так пристально смотрел, словно видел ее насквозь, слабую и беззащитную, угадывая чувства, в которых она не осмеливалась признаться даже самой себе.

— Да, — проговорила она как зачарованная и запнулась. Но Кевин молча ждал чего-то еще.

— Я… я хочу… того же, что и ты, — наконец выговорила она.

Кевин снова поцеловал ее, и Рейчел ответила со всей страстностью, что так долго таилась в глубинах ее души. Захваченная ураганом чувств, она и вспомнить не могла, почему пыталась не допустить этого.

Они были так поглощены друг другом, что не услышали ни затормозившей возле дома машины, ни того, как открылась и захлопнулась кухонная дверь, ни шагов на лестнице. И лишь потрясенный возглас Сары заставил Рейчел и Кевина шарахнуться в разные стороны.

— Ух ты! А передохнуть не хотите?

Возвращение из прекрасного мира, существующего только для двоих, в мир реальный было стремительным и болезненным. Рейчел ахнула. Кевин выругался.

— Простите, что помешала, — сказала Сара, но в ее тоне не было слышно никакого сожаления. — Не беспокойтесь, я не собираюсь тут торчать и действовать вам на нервы. Пойду к себе и врублю телик на полную мощность. — Она, заговорщически подмигнув, удалилась.

Кевин и Рейчел молча смотрели, как она вошла в комнату рядом с детской и закрыла дверь.

— Мне пора, — Рейчел пылала с ног до головы.

— Рейчел, подожди.

Если он попытается уговорить ее остаться, она закричит. Рейчел подбежала к лестнице и, перепрыгивая через две ступени, спустилась вниз. Однако Кевин догнал ее, прежде чем она успела добраться до входной двери, и схватил за плечо.

Рейчел приготовилась бороться, она почти хотела скандала. Стыд, унижение и неудовлетворенная страсть бушевали в ней, ища выхода. Дикая ссора с Кевином, виновником всех неприятностей, пришлась бы как нельзя кстати.

— Спасибо вам за то, что так чудесно заботились о Брейди, — тихо сказал Кевин.

Рейчел взглянула на него в замешательстве. Она поняла, что ее не будут останавливать ни силой, ни уговорами. И испытала острое разочарование, хотя твердо знала, что не осталась бы ни в коем случае.

Кевин медленно разжал пальцы, и Рейчел машинально потерла занывшее плечо.

— Если захотите снова его увидеть… — Кевин неуверенно замолчал, — если у вас вдруг возникнет желание прийти… — Он перевел дух и начал снова:

— Я просто хочу, чтобы вы знали: приходите к Брейди в любое время, Рейчел.

Она кивнула, не полагаясь на свой голос, и побежала к машине. Слезы жгли глаза. Кевин остался в дверях. Отъезжая, Рейчел видела, как он смотрит ей вслед.

Ее обуревали нерастраченные чувства. Заплакать, конечно, было легче всего, но Рейчел никогда не проливала слез из-за мужчины. Чтобы отвлечься, она включила радио и настроилась на станцию, известную своими «проблемными» передачами. Из динамика понеслись разгневанные голоса и вскоре завладели ее вниманием.

— Смотри, что я тебе принес, Кейт. — Уэйд положил на стол огромных размеров булку с шоколадной глазурью.

— Моя любимая! — радостно воскликнула Кейт. — Да к тому же из кондитерской Браннера!

Уэйд прекрасно знал ее вкусы. Сегодня утром по дороге на работу он специально сделал крюк, чтобы заехать в эту кондитерскую. Ему было отлично известно, что младших отпрысков семейства Шилли нетрудно задобрить. Они с Тимом немало этим пользовались в свое время — покупая молчание, уединение, информацию.

Сегодня он рассчитывал получить информацию.

Кейти разорвала обертку. Зазвонил телефон, она подняла трубку — чтобы тут же ее положить.

— Перезвонят позже, — заявила она. — Хочу ее съесть, пока не остыла.

Уэйд нахмурился. Когда телефон зазвонил снова, он сам снял трубку и поговорил с клиентом, предоставив Кейти спокойно наслаждаться своей булкой.

— Дана была что-то слишком расстроена вчера вечером, — как бы между прочим сказал он.

— Да уж, не то слово, — пробубнила Кейти с набитым ртом. — Она наорала на Тришу.

— При чем тут Триша? — Уэйд сдержал стон. Сейчас он утонет в потоке посторонних сведений. — А Дана не сказала, почему она так сердилась?

— Ты тоже не знаешь?

Кажется, он напрасно старался. Кейти была осведомлена не лучше него. Уэйд огорченно вздохнул.

— Похоже, ты сам был злой, как черт — так газанул, так рванул! Просто атас! — восхищенно воскликнула Кейти.

— Ничего подобного, — сухо ответил Уэйд. Его разозлило ее восхищение тем, что в лучшем случае можно было назвать ребячеством. — Ты, видно, спутала меня со своим братцем Бренданом. Вот кто лихач, так уж лихач.

— Ага, — хихикнула Кейти. — Теперь ты скажешь, что вовсе и не психовал.

Уэйд подошел к окну и посмотрел на пышную лужайку и высоченные деревья парка, разбитого возле маленького искусственного пруда.

— Я звонил вам поздно вечером — пробился-таки между двумя звонками Эмили, и Энтони заявил мне, что Дана не желает со мной разговаривать.

Шестнадцатилетний Энтони, пребывающий последнее время в мрачно-задумчивом настроении, разговаривал с ним так, словно играл роль в мелодраме.

— Дана не будет с тобой разговаривать, — объявил он. — Она говорит, ты сам знаешь почему.

Неужели она обиделась? Раньше они никогда так не ссорились. Они частенько подтрунивали друг над другом, но ни один не принимал этого всерьез. Во всяком случае, надолго.

— Только не спрашивай меня, что сказала Триша, потому что тогда они с Даной из меня вообще котлету сделают, — предупредила Кейти. — И ты скорей всего тоже не обрадуешься. Так что считай: у меня рот на замке.

— Мне все равно, что сказала Триша, — усилием воли Уэйд заставил себя успокоиться. По-приятельски улыбнувшись Кэйти, он спросил:

— А как по-твоему, Дана с Кормаком дружат?

Кейти облизала шоколад с пальцев.

— Он ее начальник.

Улыбка Уэйда превратилась в гримасу. Кажется, дело безнадежное.

Мысль о том, что у Даны может быть роман с начальником, пришла ему в голову вчера вечером и с тех пор не давала покоя. Она, конечно, встречалась с Ричем Викером, это правда, но это пустяки — возможно, она просто хочет, чтобы Кормак ревновал?

До вчерашнего вечера он не имел в отношении Даны никаких сомнений. Слава богу, они были дружны много лет и знали друг друга как облупленных. Но узнав, что она утаила от него измену Джона Петерсена, Уэйд стал смотреть на вещи иначе. Дана вполне могла иметь от него секреты. Но зачем бы ей понадобилось хранить в тайне роман с Кормаком?