Пути, которые не избираем - Саймон Грин

Я бы вообще не рекомендовала с ним говорить, — сказала Геба. — Ведьма Ниму единственная, кто может сделать с ним что–нибудь в эти дни.

Я быстро взглянул на Сьюзи и Томми. Мы знали это имя. Легендарная вероломная ведьма Ниму, которая очаровала сердце Мерлина, а затем украла его, буквально вырвав из груди. Ведьма, которая соблазнила и предала Мерлина, когда его бдительность ослабла, и приговорила его к смерти.

Давайте пойдем и поговорим с пьяным опасным волшебником, — сказал я. — Прежде чем все не стало еще сложнее.

Не хотите оставить какое–нибудь сообщение для ближайших родственников? — спросила Геба.

Не волнуйся за нас, — сказала Сьюзи. — Мы тоже можем быть очень опасными, когда собираемся с мыслями.

Мы повернулись и посмотрели на Мерлина Отродье Сатаны, и это походило на изучение дикого животного, которое съело своего сторожа и вырвалось из клетки.

После вас, — сказал Томми.

Мы направились к столику Мерлина в углу. В баре стало очень тихо, когда все осознали, что происходит.

Я задействовал свой дар, почти, но не совсем, на грани проявления, на всякий случаи и ощутил что Томми сделал то же самое. У Сьюзи уже была граната в руке с одним пальцем небрежно подсунутым под чеку. А затем Мерлин резко обернулся и посмотрел на нас, и мы словно наткнулись на кирпичную стену. Все трое, мы замерли на месте, скованные огнями вырывающимися из его глазных впадин. Все в баре затаили дыхание. А затем я медленно поднял бутылку «Слез ангела», чтобы Мерлин мог хорошо ее разглядеть, и его губы искривились на секунду в подобии улыбки. Я сделал глубокий вздох и снова двинулся вперед, но Сьюзи и Томми остались там, где стояли, не шевелясь. Я остановился у столика и одарил Мерлина моим лучшим жестким взглядом. Никогда не позволяй ублюдкам увидеть, что ты напуган.

Оставь в покое моих друзей, Мерлин. Они часть того, о чем я должен тебе сказать.

Мерлин вскинул бровь.

— Я убивал мужчин за то, что они говорили со мной таким тоном, только чтобы посмотреть, как они умирают. Почему я должен потворствовать тебе, мальчик?

Потому что я единственный сын Лилит. И мы, полукровки, должны держаться вместе.

Он медленно кивнул, хотя, был ли он впечатлен моими железными нервами или именем моей матери, было сложно сказать. Я схватил стул и сел напротив него. Сьюзи и Томми осторожно двинулись вперед и предпочли встать позади меня. Я был благодарен им за их присутствие. Я блефовал с различными могущественными существами и прежде, но это был сам Мерлин Отродье Сатаны, черт возьми. Я был рад тому, что сел поскольку так он не видел моих дрожащих под столом ног. Я предложил ему бутылку «Слез ангела», и он, обхватив ее огромной рукой, задумчиво поднял ее. Вытащив пробку большими глыбовыми зубами, он налил густую голубую жидкость в серебряный кубок перед собой. Жидкость ужасно воняла. Мерлин заметил мою реакцию и мерзко усмехнулся.

Это на любителя. Также как и плоть ангела. Говори сын Лилит. Чего ты хочешь от меня?

Я представил себя и своих спутников, и изложил. ему краткую приукрашенную версию истории. Он кивал время от времени выглядя более заинтересованным своей выпивкой. Остальная часть бара все еще наблюдала за нами, но общая болтовня возобновилась, когда стало ясно, что в обозримом будущем не планировалось внезапными прискорбных преобразований. Я закончил свой рассказ, и Мерлин медленно кивнул.

Занятная история, — сказал он. — Будь мне интерес до этого, я был бы впечатлен. Но я больше ничем не интересуюсь. Не после того… как он умер. Он был лучшим из всех нас. Он дал мне мою веру в Гуманность. Он сделал меня лучшим человеком, просто поверив в меня, и я предпочел бы скорее умереть, чем разочаровать его. Теперь его нет, потому что я подвел его, когда он нуждался во мне больше всего. Мечта, которой я грезил исчезла. Его мечта о благоразумие и уважение по отношению ко всем, власти права. Вспышка света в мрачной эпохе.

Он все еще разглагольствовал об этом, когда король Артур появился, откуда ни возьмись. Я знал что это был он. Это не мог быть ни кто другой. Артур, британский Великий Медведь, стоял перед нашим столом, громадный мужнина в отполированных доспехах иод тяжелой медвежьей шкурой и кожаными ремнями. Меч на боку сиял сверхъестественным блеском. У него было властное, доброе, несколько печальное лицо, но было в нем какое–то… естественное величие, твердая и бескомпромиссная честь, незамысловатое добродушие, сильное и искреннее…

Я последовал бы за ним до ворот ада и обратно. Во всем баре люди становились на колени перед ним. Люди и нелюди приклонили колено и склонили голову перед одним единственным человеком, которому они все поклонялись, боялись и обожали. Артур — король Бриттов.

Я соскользнул со стула и также опустился на колени и поклонился, вместе со Сьюзи и Томми. Еще ни разу не доводилось мне делать этого.

Несмотря на то, что он находился здесь, мы все могли сказать, что он действительно, физически, не присутствовал в «Авалоне». Его изображение было только периодически твердым и полным подрагивая от едва ощутимых дуновений ветерка, и порой можно было видеть прямо сквозь него. Но он не был призраком. В нем присутствовала живая энергия. Он пылал жизнью, волью, и величием. Нет, это был передаваемый сигнал, ментальное проектирование его изображения, его «Я», из какого–то другого места. Он казался сбитым с толку, растерянным, хотя его пристальный взгляд всегда возвращался к Мерлину, сидевшему за столом.

Мерлин, — сказал Артур, и голос его донесся из далекого далека, как шепот в церковной галерее. — Старый друг, старый наставник. Я проделал долгий путь в поисках тебя. Я послал весть в каждое место, где думал, что ты мог быть, но тебя не было ни в одном из них. Ты пошел к ней, так ведь? Даже притом, что я сказал тебе этого не делать. Это ночь перед моей самой великой битвой, и я заперся в палатке один, чтобы отправиться во сны, в поисках тебя. — Он улыбнулся, добродушно и печально. — Ты так старался обучить меня магии, но у меня никогда не было дара для нее. Так что я должен был согласиться на то, чтобы быть солдатом, и королем. Мне всегда было интересно, не разочаровал ли я тебя в этом.

Нет, — ответил Мерлин. — Ты никогда не разочаровывал меня, Артур. Никогда.

Но времени мало, и нужда моя отчаянна, поэтому я возвращаюсь к старым, полузабытым урокам, письмам и хождению во сне. И вот я здесь, и ты здесь. Где бы это ни было. Я не могу ничего ясно видеть, кроме тебя, старый друг. Мне нужна твоя помощь, в завтрашнем сражение. Мой сын Мордред поднял великую армию против меня. Возможно, самую многочисленную армию, что когда–либо видела эта земля. Я собрал всех своих рыцарей, всех солдат, и всех порядочных и верных мужнин, и все же боюсь, что этого будет не достаточно. Мой сын… я знаю, что ты никогда не воспринимал его как моего сына, но мужнина узнает свою собственную кровь… Мой сын Мордред призвал существа, древние, мерзкие, и могущественные, чтобы сражаться за него. Ты нужен мне, Мерлин. Мне нужна твоя магия, твоя мощь. Почему ты не здесь?

Потому что я был занят, — сказал Мерлин. — Занят, наслаждаясь тем, что стало моей величайшей ошибкой. Моей жаждой мести.

— Я вижу тебя, но не слышу, — сказал Артур. — Мерлин! Мерлин!

Снова ты спутал временные координаты, — сказал Мерлин. — Ты никогда не был хорош в математике, мальчик. Ты пришел ко мне слишком поздно. Слишком поздно.

Ты должен был предупредить меня, Мерлин, — сказал Артур. — О цене, которую я должен заплатить, за то, чтобы быть королем. За Камелот, и Круглый Стол и Великую Мечту. Жена, которая любит другого. Сын, который никогда не любил меня. Справедливость для всех, но только не для меня. Почему ты не предупредил меня, Мерлин?

— Я никогда не обещал тебе справедливости — сказал Мерлин. — Только шанс стать легендой. Мой бедный Артур…

— Я не могу остаться, — сказал Артур. — Ветры между мирами затягивают меня, возвращают обратно. Мои люди ждут. С первыми лучами солнца, мы пойдем на войну. И к победе, с божьей помощью. Без сомнения у тебя есть серьезное основание находиться там, где бы ты ни был. Мы поговорим об этом позже, после сражения. Я всегда крайне сожалел, что мы никогда не находили время нормально поговорить с тех пор, как я стал королем.

Он сказал что–то еще, но его образ и голос уже растворялись, как привидение на рассвете, пока не пропали полностью. Медленно, все в баре встали с колен и снова вернулись к своим делам. Ни один из них даже не взглянул на Мерлина. Я вернулся на свой стул, Мерлин вновь уставился в свой кубок.

— Я должен был быть там, — сказал он. — Но я был так зол, что все, о чем мог думать, была месть. Той предательской суке матери Мордреда. Морган Ла Фэй. Артур принял их, дал им все, и вместе они уничтожили все, что мы с Артуром построили. Мне понадобились годы, чтобы найти доказательства против них а затем они сбежали точно крысы. Мордред к своей тайно собранной армии. Морган к старым лесам, древним местам и Силам, которым она там поклонялась. Я не мог вынести мысль о том, что ей удастся выйти сухой из воды. Так что я оставил Артура собирать свою армию, пока сам отправился за Морган. Я был настолько уверен, что вернусь вовремя, но Морган заставила меня погоняться, и убийство этой суки заняло гораздо больше времени, чем я ожидал. К тому времени, когда я вернулся, все было кончено. Поле боя было пропитано кровью, и груды тел простирались вдоль всего горизонта. Несколько выживших рыцарей смотрели на меня так, словно это я во всем виноват, и, возможно, так оно и было. Они называли меня предателем и лже–другом, трусом и мразью. Они даже не позволили мне увидеть его тело. Я мог бы убить их всех взглядом или словом, заставить их страдать, как страдал я, но я не сделал этого. Поскольку Артур не хотел бы этого. Я не мог даже оплакать его. Мои глаза не созданы для этого. Но если бы я мог, то оплакивал Моего короля, моего друга. Моего сына, во всех отношениях.