Азбука жизни - Владимир Лермонтов

Отныне я перестал использовать выражение "Я думаю", которое заменил фразой: "Ко мне пришла мысль". Теперь я беспристрастно рассматриваю посетителей своего ума и рассуждаю: "Эта мысль - пуста и неинтересна, а вот эта мне подойдет". Более я не говорю себе: "Я не хочу об этом думать", потому что, когда так говорю, я уже изначально подтверждаю то, что именно я думаю, что пришедшая мысль - моя, что я произвел ее своим умом. Тем самым я немедленно отождествляюсь с нежеланной гостьей, даю ей основания задержаться сколь угодно долго в моей голове и душе. Когда же я произношу: "Эта мысль мне неинтересна", я сразу расставляю все акценты, т.е. изначально отделяю ее от себя, оставляя ее за границей своего сознания, и потому она может свободно уйти.

Как только я снял с себя вину и ответственность за появление в моей голове негативных мыслей, так они стали, во-первых, реже приходить, а во-вторых, я ощутил необычайную радость и свободу. Будто всю прошлую жизнь я просидел в тюрьме и вот теперь выпущен на свободу. Невероятная благодать, энергия начинают прибывать в мое сердце, как талые весенние воды, и все мое существо наполняется неизъяснимым и несказанным счастьем! О какой усталости может идти речь, если я полон сил и энергии, счастья и желания творить?!

Благословляю себя

не проводить свое драгоценное время

у телевизора и ограничить к себе

доступ ненужной информации!

Благословляю себя не брать

ответственность и вину за пролетающие

в моем сознании мысли!

Благословляю себя никогда не говорить

себе, что я устал и у меня нет сил,

а вскрывать в себе неистощимые

источники энергии, посредством

избавления от мрачных помыслов,

которые приютились в моей душе!

Цель - объект, образ которого нужно всегда держать перед собой, чтобы не забывать ту высоту, которую решился покорить.

Я всегда смутно представлял себе подлинное величие тех целей, которых решил добиться. Не зная этого существенного момента, т.е. намного занижая истинный масштаб замыслов, я строил свои планы и действия, которые на самом деле годились для того, чтобы взойти лишь на маленький пригорок, а не на гору, уходящую за облака. Хотя мои мечты всегда витали в заоблачных просторах. Естественно, что я не смог одолеть вожделенные рубежи, ибо терял силы и веру, лишь только начинал подъем. Я мечтатель, а мечтатели, как известно, значительно преуменьшают те трудности, какие нужно преодолеть, и недооценивают усилия, какие нужно приложить, чтобы взойти к небесам. Мне всегда казалось, что стоит только сильно захотеть, слегка оттолкнуться от грешной земли, и я сразу окажусь у цели. Однако эти попытки оканчивались тем, что я попадал не на небеса, а в яму, которая была неподалеку от того места, где я совершал свой старт. Вместе с тем я не успокаивался и вновь принимался штурмовать вершины мечты, которые виделись так близко, что их можно было потрогать руками. И опять я наталкивался на те же самые углы, проблемы, препятствия, будто кто-то преследовал меня, подсовывая набор одних и тех же непреодолимых преград.

Теперь я понимаю, что это было не преследованием, не проклятием, которое перемещалось за мною неотступно, куда бы я ни пошел и что бы я ни делал, а это были мои внутренние проблемы, мои блоки, узлы, которые я должен был развязать путем изменения себя, своего сознания, образа жизни и мыслей. Кроме того, те цели, которые я ставил перед собой, действительно были грандиозны, сложны и соответственно требовали значительных усилий в течение длительного времени. Если цель - Эверест, то никаким рывком на него не заскочишь. Большие вершины берутся большими усилиями.

Сейчас я постоянно вижу перед собой реальный образ тех целей, которые я поставил перед собой и соответственно держу рамку того труда, который я должен приложить для реализации своих намерений. Если я собрался добраться до облаков, то не может быть усталости, нет места сомнениям, расстройствам, задержкам, недопустимы никакие оправдания бездействию. Одним словом, все, что мешает продвижению вперед, должно быть отринуто. За борт моего корабля жизни мне надлежит выбрасывать любой балласт, который его утяжеляет. Корабль должен налегке все время плыть и плыть к цели: и днем, и ночью, и в бурю, и в штиль. Если мои руки заняты, если я держу в них что-либо, я не смогу взять новое, иное. Прежде я должен отпустить все прежнее, каким бы оно ни было. Ибо счастье приходит тогда, когда для него освобождено пространство души и сердца, когда руки свободны и готовы принять радость и свет. И меня более не прельстят ни похвала, ни сказочные обещания, ни благоприятные обстоятельства. Меня не зацепят своими шипами ни обида, ни страх, ни гнев.

Теперь, как только я собираюсь гневаться, я останавливаюсь и спрашиваю себя: "Стоит ли? Изменишь ли ты своими эмоциональными речами человека? Извлечет ли он из этого урок и станет лучше или, напротив, озлобится и еще более укрепит свое невежество?" А с другой стороны, даже если мой гнев праведен, приведет ли это меня к истине? Сделает ли мою жизнь счастливой или, наоборот, омрачит и опустошит ее? Нет и тысячу раз нет! Чего я хочу? Изменить человека? Наставить его на путь истинный? Но ведь уже известно, что пока я кого-то учу истине, истина ускользает от меня. Стараясь кого-то вытащить из болота, я не только не извлекаю его оттуда, но и сам сползаю в омут его невежества. Не подтягиваю его на более высокий уровень сознания, а опускаюсь до его уровня.

Хочу ли я быть счастливым или стремлюсь изменить людей? Желаю, чтобы истина восторжествовала в людях или чтобы она светила и грела меня? Выбор за мной, ибо одно с другим несовместимо.

Разве моя цель в том, чтобы толпа глупцов или мудрецов хвалила, а не ругала меня? Разве можно строить счастье, опирающееся на мнение сынов человеческих, которые сами больны и несчастны? Что мне толку от того, что меня все будут хвалить или осуждать? Я созидаю, возвожу свой мир, не похожий ни на что, не имеющий никаких аналогов, в котором я обретаю вожделенный покой и благодать. Я не желаю быть правым, я не хочу быть мудрым, известным, ученым, авторитетным, я стремлюсь жить в гармонии с самим собой, природой и Богом.

Раньше я часто задавался преждевременными вопросами, а что делать после того, как я сделаю то-то и то-то? Каким будет мой следующий шаг? Желание заглянуть далеко вперед разоружало меня и приводило к бессилию. И ведь действительно трудно предположить, что ждет меня дальше, вон за тем поворотом. Это вводило меня в крайнее смущение, руки опускались, ибо воображение вдруг рисовало такое, отчего впору было ногам подкоситься. Отныне я строго ограничиваю эти пустые размышления, ибо на самом деле все, что нужно будет делать потом, откроется в свое время, а не теперь. Сейчас же главное - отработать добросовестно ту ступень, на которой я нахожусь в настоящий момент, а что будет затем, каким будет мой следующий шаг, покажет жизнь. Нельзя забегать вперед, ибо это ничего не дает, кроме бессмысленной растраты сил на бесплодные размышления. Открытия, понимание приходят по мере продвижения, а не заблаговременно. Поэтому я сосредотачиваю усилия на сегодняшних делах и отвергаю мысли о том, что мне делать через неделю, через месяц или год. И чудо! Как только я завершаю работу этого уровня, так немедленно приходит озарение, что делать дальше! Не перестаю удивляться в руководстве высших сил, которые подсказывают, как и что нужно предпринять на следующей ступени пути, как только отработана предыдущая.

Я приучаю себя к последовательности и эволюционности продвижения к своим целям. Быстрыми и легкими кажутся лишь чужие восхождения и то от незнания, что этому предшествовало. Легендарный альпинист Райнхольд Месснер, покоритель всех вершин мира в одиночку, в свое время был загадкой для аналитиков, искавших секрет его поразительного успеха. Сам он как-то ответил, что прежде чем взойти на Эверест, он покорил 2000 небольшие вершины! Супертруд, суперусилия, никому неведомые, предшествовали этой грандиозной победе. Он всегда мечтал об Эвересте, который был его главной целью. Крыша мира была у него всегда перед глазами, но прежде он делал шаг за шагом, отрабатывал тщательно каждую ступень, каждый уровень, каждый этап, который встречался на его пути. И не предпринимал отчаянных рывков, что приводило, кстати, многих альпинистов к гибели. У него не было секрета успеха, у него была чрезвычайно тщательная, методическая, многолетняя подготовка. Чудо скрывалось в его неутомимой, почти мазохистской работе над собой.

Ранее я был очень подвержен влиянию различного рода предсказаний. Гороскопы и астропрогнозы Завораживали меня, и я буквально пропитывался магической информацией, которая предопределяла мою судьбу. И ведь действительно, моя жизнь складывалась в строгих рамках предреченного. Сейчас я откладываю в сторону эти пророчества, поскольку познал, что человек, вступивший на путь самосовершенствования, выходит из-под обычного влияния планет и звезд. Он как бы сам себе становится и звездой, и планетой, и сам вершит свою судьбу. На себе ощущаю, что на меня уже не действуют гороскопы, они мне не нужны, так как тот, Кто у меня в сердце, Господь, гораздо выше всего этого. Прогнозы чрезвычайно ограничивали мою жизнь, они моделировали мое будущее. Я был скован цепями, веригами этих предсказаний. Я чувствовал себя быком, которого запрягли небесные странники в свою упряжь и ведут туда, куда им нужно. Теперь я сам себе гороскоп! Отныне я сам моделирую ситуации, сам строю свою жизнь, вопреки положительным или отрицательным воздействиям планет. Ибо человек, вставший на путь действия, полностью переходит под сень Всевышнего, который руководит и ведет путника к счастью, радости и гармонии!