Свадьба отменяется. Смотрины - Вера Чиркова

– …должны приехать сегодня или завтра. Король отправил за ними свою верную ищейку, Дрезорта, – тихий шёпот, раздавшийся откуда-то сверху, заставил магистра замереть и защёлкнуть на запястье почти разряженный браслет невидимости.

– Сразу дай знать… обычным способом не получится, у Бранта сильный маг. Воспользуйся мусорным баком, ты знаешь, как. Мне пора, будь осторожен.

Створка окна над головой невидимого шпиона тихо стукнула, и он торопливо зашагал по еле заметной тропке парка, подтверждая подозрения мага, что вовсе не является тут случайным человеком. Проверять его сознание после неудачи с Фирой маг не решился, поэтому последовал за шпионом, желая рассмотреть получше, когда тот выйдет на освещённую аллею. Задерживать же негодяя и вовсе не имело смысла, ясно уже – это просто курьер, и пока во дворце остаётся сообщник, а возможно, и не один, лучше их не трогать, чтобы потом взять сразу всех.

Однако жизнь зачастую оказывается намного коварнее, чем предполагают люди, и магистр в этом вскоре наглядно убедился. Человек, шедший впереди, свернул на освещённую аллею, мелькнула зелёная ливрея королевского лакея, и не успел Гизелиус подобраться к шпиону поближе, как тот слился с толпой одетых точно так же слуг. Почти тотчас послышался цокот копыт, подкатила открытая повозка, и все лакеи торопливо в неё загрузились. Магистр скрипнул от досады зубами: только последние события могли заставить его забыть о давней традиции – увозить дневных слуг в город. Это правило было заведено ещё старым королём после того, как на одну из горничных напала толпа богатых бездельников, приезжавших в Дивноводск вовсе не затем, чтобы пить бесплатную воду.

Повозка уже скрылась из виду, и стражники заперли за ней ворота, а магистр всё стоял посреди подъездной аллеи, раздираемый сомнениями. Больше всего ему хотелось бежать к Тренне, слушать её объяснения и это ласково-интимное прозвище – Зелик, каким его называла лишь она. А долг повелевал дождаться приезда Дорда и предостеречь его. И это было значительно важнее личных проблем… хотя вполне могло и немного подождать.

Магистр вздохнул и, решившись на сделку с долгом, поплёлся к воротам, всё ускоряя шаг. В конце концов, он вполне может успеть и туда, и сюда.

На догонявшие его шаги Гизелиус не обратил никакого внимания, уверенный, что не виден никому, кроме самого себя. И почувствовал тревогу, лишь рассмотрев напряжённые лица стоящих у ворот парней. Маг почти успел оглянуться и даже заметил летящую на его голову дубину, но тут сработали его магические щиты, резко отшвырнувшие напавшего назад. А в следующий миг один из сторожей сорвал с атакующего амулета защитную пломбу и швырнул его в мага. Знакомое плетение собственноручно изготовленной Гизелиусом вещицы плотно впаялось в его защитный контур и связало магистра прочнее, чем волосяной аркан степняка, высасывая для подпитки его же собственную энергию. Маг в отчаянии попытался активировать одно из заклятий, сжигающих боевые чары, но только зря потратил магию. Плетение сжалось сильнее, отнимая последнюю энергию, а вместе с ней и жизненные силы, увлекая Гизелиуса в тёмный омут беспамятства.

– Готов лазутчик, – довольно пробормотал сразивший мага охранник, глядя, как падает на камни невесть откуда взявшийся старичок, – добить, что ли?

– Не нужно! – качнул головой старший. – Просто оттащи его в подвал, Лакс, утром придёт командир и сам решит, как с ним поступить.

– Больше всего бесит, что он нам даже словечка не сказал, – уже в который раз обиженно помянул Райт поступок учителя, задевший его до глубины души. – Ну разумеется, нужно было скрыть от Бранта… Он непременно приставил бы проследить за протеже Гиза кого-то из своих ищеек, ведь девушки сильно зацепили его гвардейцев. Но ведь мы-то метру друзья!

– Ваша светлость, – заслышав за дверями звонкое постукивание гвардейских подковок, герцог поспешил одёрнуть друга, не перестававшего на разные лады честить своего наставника, – вы уже решили, где будете ужинать? В своей комнате или спуститесь в столовую?

Произнося эти слова преувеличенно почтительным тоном, секретарь выразительно показывал Райту глазами на слегка приоткрытую дверь.

– Нет, только не сегодня… – правильно поняв его знаки, чуть более капризно, чем это сказал бы он сам, заявил Дорду кузен. – Я устал, хочу принять ванну, немного перекусить и лечь отдыхать.

– Ванной уже занимается ваш камердинер, а я пойду распоряжусь насчёт ужина, – произнося эти слова, герцог сделал несколько шагов к двери с таким расчётом, чтобы непременно оказаться на пути входящего.

– Дорд, дружище, ну не расстраивайся ты так, отыщем мы твоего лекаря, – едва шагнув в дверь, поспешил успокоить лжегерцога сиявший дружеской улыбкой Брант. – Не откажись посидеть с нами вечерок. Завтра набегут гости, и нельзя будет слова попросту сказать, а сегодня ещё никто не знает о твоём приезде.

– Ну да, весь город разом оглох и ослеп, и никто не заметил ни нашего обоза, ни твоих красавцев. Или тут каждый день такие караваны в королевский дворец въезжают?! Тем более не поверю, что никто из моих невест не догадался организовать наблюдение, – неожиданно завредничал Райт, наслышанный от брата о шумных пирушках гвардейцев и побаивающийся разоблачения. – Извини, Брант, но сейчас неуместный момент для праздника. Когда все вокруг смотрят на меня как на дичь, хочется иметь ясную голову, чтобы сразу не влететь в капкан.

Дорд, намеренно замешкавшийся в дверях, едва не присвистнул от изумления, услышав эту отповедь: кузен взрослеет просто на глазах.

– Понимаю, прости на назойливость, – голос офицера сразу стал сух и почтителен, – разреши откланяться.

– Брант! – испугавшись, что невольно обидел чужого друга, торопливо окликнул офицера Райт, – надеюсь, ты не сердишься на меня за правду?! Ты ведь должен понимать… насколько у меня сейчас неподходящее настроение. А вы не стесняйтесь, ужинайте, подними там за меня бокал твоего любимого гарвайского.

– Я не сержусь, – смягчился Брант, – просто хотел тебя немного развлечь… ну, может, в следующий раз.

– Вот в следующий – непременно, – с радостью поддакнул Эртрайт и, дождавшись, пока за гостем закроется дверь, с удовольствием стянул сапоги.

Тут он снова вспомнил шутку, которую сыграл с ними учитель, и невольно прыснул со смеху, вспомнив, с какими роскошными букетами ждали выхода девушек из кареты пройдошливые гвардейцы. А он-то ещё всё гадал при въезде в город: куда мог исчезнуть высланный Брантом на разведку передовой дозор?

Дорда поступок мага возмутил значительно меньше, чем брата, и только в первый момент. Немного остыв и обдумав всё как следует, герцог признал, что магистр поступил правильно. Если бы его жена могла сама забрать девушек из Кархина, то наверняка уже проделала бы это. А раз ей зачем-то понадобилось или даже пришлось действовать таким сложным способом, значит, на это есть какие-то серьёзные основания. И в таком случае тем более не стоит торопиться с выводами, пока не станут известны истинные причины.

А за магистра он не волновался: отец частенько посылал Гизелиуса с разнообразными поручениями, и всегда тот возвращался живым и невредимым. Хотя… как-то обмолвился… уже после гибели отца, что иногда ноет плечо, пострадавшее в зимней заварушке под Ромелем, но далеко не сразу Дорд связал эти слова с известным неудавшимся покушением на дядю Багранта.

Герцог собственноручно наполнил едой корзину, никого и близко к ней не подпустив, даже жаркое из жаровни извлёк сам. Завтра с утра приступит к своим обязанностям Берн, не выносивший присутствия на кухне чужих людей и успевающий проследить за каждой мелочью. А сегодня нужно быть осторожным и отсутствие магистра возмещать собственной бдительностью.

После ужина он пошептался с Монратом, выдавая указания насчёт ночных дежурств. Хотя гвардейцы уже успели поставить пост у входа и у лестницы, ведущей на второй этаж, позаботиться о дополнительной защите никогда не помешает. Тем более и нужно-то всего лишь посадить охранника возле двери на запасную лестницу, ведущую вниз.

Этот дворец строил прадед Дорданда, и именно он ввёл тут невиданное до этого момента новшество – хозяйские покои разместил на самом верхнем, третьем этаже и рядом с ними несколько спален для самых верных слуг. На втором располагались гостиные, зал, кабинет, библиотека и столовая. А ещё тут находилась «верхняя» кухня, где готовили для самого короля и его домочадцев. И никому из слуг или охраны, кроме проверенных поваров, входить в неё не разрешалось.

Почти половину первого этажа занимал приёмный зал, во второй половине разместились парадная столовая, «нижняя» кухня и несколько гостевых спален. Однако они зачастую пустовали: по принятым на водах негласным правилам гости обязаны были по окончании приёма покинуть дворец – прадед Дорда ценил свой покой и не выносил, когда ему мешали отдыхать.