Самое лучшее случается неожиданно… - Олег Бажанов

– Хочешь сказать, жизнь забавнее, когда в ней есть место беспорядку? – Почувствовав моё прикосновение, она остановилась, но мою ладонь со своей талии не убрала.

– Возможно. – Я встал и постарался приблизить её к себе. – В моей комнате, по сравнению с твоей большой квартирой бардак полный. Правда, я называю его творческим беспорядком. Зато я отлично помню, где что лежит. Но уют и красота твоей квартиры меня поразили! В народе говорят, что в комнате, то и в голове хозяйки. А если ты ещё и готовить умеешь!..

– Намёк понятен, – усмехнулась она, мягко отстраняя мои слишком смелые руки и высвобождаясь из их объятий. – Присаживайся. Сейчас посмотрю, что там в холодильнике.

После ужина с чаем и бутербродами с красной икрой, мы сидели с бокалами красного вина за чисто убранным кухонным столом в приглушённом свете настенных бра.

Стрелки на часах, висевших над дверью, неумолимо приближались к цифре 11.

– Виктор, ответь только честно: зачем я тебе нужна? – после недолгого молчания неожиданно спросила Вера.

– Судьба подарила мне мечту, – признался я. – Такими вот долгими вечерами без тебя я думаю о тебе… о нас.

– Ты, наверное, хочешь сейчас услышать, что и я вечерами думаю о тебе?

– А ты не думаешь?..

Неожиданно так не вовремя оживший в моём кармане телефон прервал нашу беседу. Извинившись глазами за поздний звонок, я достал трубку и посмотрел на высветившееся табло. Звонила Надежда – дочь Марии Александровны. Сегодня она подменяла свою маму на посту сиделки возле моей мамы. Не ответить я не мог. Включив связь, я поднёс аппарат к уху:

– Слушаю!

– Извини, Виктор, – донёсся из трубки женский голос, – твоя мама спит, и я уже ухожу. Позвонила, узнать – ты мог бы заехать в круглосуточную аптеку? Кончилось лекарство… – Надежда назвала препарат, который я обычно покупал для мамы. – И ещё… моя мама просила узнать про деньги.

– Не волнуйся, Надя, – сказал я, – иди, отдыхай. Я всё обязательно сделаю. Деньги принесу завтра утром, как договорились. И спасибо тебе.

Отключив телефон, я посмотрел на Веру. Она сидела с каменным лицом, даже в полумраке оно показалось мне бледно – мраморным.

– Почему все вы, мужики, такие самоуверенные? – тихо спросила она в продолжении нашего разговора.

– Я не все, – спокойно возразил я и хотел, не откладывая, всё объяснить насчёт мамы. – Извини за этот поздний звонок. Надя – она очень хороший человек и она…

– Ладно. Пусть хороший! – не дала мне закончить фразу Орлова. – Скажи честно, Гриднев, ты ведь коллекционер, тебе женщины нужны только для постели? – вопрос был задан с такой прямотой, что требовал немедленного ответа. Чуть помедлив, я произнёс:

– Ты, наверное, слышала такое выражение, что в сексе хорошо с тем, с кем хорошо и без секса? Для меня в наших отношениях секс не стоит на первом месте. Поверь.

– А что тогда? Что тебе от меня нужно?

– Я хочу быть с тобой рядом. А что мне нужно… детей!

– Детей? – почти не удивилась она, посмотрев на меня с плохо скрытой усмешкой в ставших холодными глазах. – Возможно, так просто бывает только в твоих романах. В жизни всё намного сложнее. Сомневаюсь, что из тебя получится хороший отец.

– Дай мне сказать то, что хотел…

– Зачем? Мне и так всё ясно. Тебе по ночам звонят женщины. Каким ты был, Гриднев…

– Ладно… меня вдруг пропала охота сейчас что-то объяснять тому, кто не хочет слышать. Встав из-за стола, я стал собираться. – Мы немного выпили… Да и поздно уже. Лучше завтра договорим.

– Верить? Тебе? – Орлова тоже поднялась. Напряжённая. Закрытая от меня. – Мне моя мама всегда говорила: женская любовь слепа, а мужики этим пользуются. – Её тон становился всё более жёстким. – Ты же неизлечимый ловелас, Гриднев! Бл…дун!

– Ну, знаешь… это уже слишком! – Я просто опешил от её последней фразы. – Ты не имеешь права!..

– Не имею права?!.. А ты послушай такую историю. Жила в одном городе на берегу моря юная школьница. Она не была красавицей, но верила в сказку про Алые Паруса, как верила и в большую чистую любовь, – что обязательно найдёт её. И вот она встретила приезжего взрослого парня, и ей показалось, что он самый лучший на свете, – он и цветы дарил, и стихи читал, и был весь такой красивый, мужественный, положительный. Она поверила его словам и влюбилась без ума… впервые в жизни. Влюбилась слепо и доверчиво буквально за два дня знакомства. Они стали близки, а розовые очки всё не спадали с её глаз. Он любил только себя и свои увлечения, его волновали только его проблемы, вдобавок ко всему он ещё играл в карты и пил с друзьями, и был совсем не похожим на сказочного капитана Грея, а она смотрела на него и не видела всего плохого… или не хотела понимать. Для неё он был самым лучшим. Ведь только с ним она решилась на всё. А потом он уехал, даже не попрощавшись, оставив на память о себе перстенёк с маленьким камушком, выигранный в карты. А ей только исполнилось шестнадцать, и он её первый мужчина и первая любовь!.. И она не знает, что делать и как дальше жить? Вот как бы хороший писатель продолжил эту историю? А, Виктор Гриднев?.. Или как там тебя… Константин Иванов… – Она зло смотрела на меня, и её холодный, ставший чужим взгляд бил в самое сердце.

– И что же она сделала? – Мои губы задали вопрос, а пронзённое острой болью сердце уже знало ответ. Оно сбилось с ритма. Беспощадный холод, от которого не было спасения, сковал меня изнутри – я понял, откуда мне так знаком этот голос, этот взгляд…

– Выбор стоял небольшой: терзать себя, что пала низко, обманувшись в безответной любви, либо – стать кем-то другим и жить дальше… – Она смотрела мне прямо в глаза. И я с трудом сдерживал её, ставший очень тяжёлым, взгляд, проникающий даже в самые укромные уголки моей души.

– Ты стала другой? – Мои глаза смотрели, не мигая, от напряжения на них стали наворачиваться слёзы, но я должен был это выдержать.

– Главное я поняла – мужчин нельзя подпускать близко… никого нельзя подпускать близко! – Она выдержала паузу. – Наконец-то ты узнал меня, Виктор.

– Да… – Я смотрел на неё, как смотрит человек на сорванный им цветок, который когда-то давно сломал и оставил за ненужностью. Только цветок не погиб, не раскрыв свой бутон, наоборот – он расцвёл и превратился в прекрасную розу…

…Казалось, мягкая синева неба касается самых верхушек деревьев. Томный шёпот их листьев изредка заглушали проезжающие автомобили. Сентябрь по-хозяйски размеренно красил серо-зелёные клёны ярко-бордовыми оттенками. Было по-летнему тепло. День клонился к вечеру, солнце неохотно опускалось за пушистые кроны ровных, стоящих вдоль аллеи деревьев к морю.

Мой новый знакомый Андрей – сосед по гостиничному номеру – дёрнул меня за рукав и кивком головы указал на двух девушек в цветастых платьях. Светло-русые локоны одной, трогательно оживляемые ласковым прибрежным бризом, мягко играли на красивых обнажённых плечах. Вторая, с короткой стрижкой тёмных волос, ни лицом, ни фигурой не дотягивала до блондинки и на фоне подруги выглядела более чем скромно.

– Как думаешь, быстро я уломаю вон ту русалку? – Андрюха полез в карман за пачкой сигарет. Он был старше меня лет на пять и более опытен в отношениях со слабым полом. К тому же он приехал в отпуск из Западной Сибири, где работал мастером на буровой установке.

– Русалки дёшево не обходятся, – тоном знатока произнёс я. – А в остальном, не вижу трудностей. Но подружка может помешать.

– Ты прав. – Друг щёлкнул зажигалкой. – Одна красавица, а другая… метаморфозы… – его интонацию трудно было назвать безразличной. Но худая подруга и на меня не произвела впечатления.

– Возможно, сестра… – Я взглянул на товарища с сожалением.

– Ага. Младшая и от другого дяди! – Андрей с блаженным выражением глаз глубоко затянулся и выпустил вверх облако белого дыма. Я понял, что мой новый друг сейчас западает на светловолосую. Отрабатывать второй малосимпатичный номер мне не хотелось.

– Ты посмотри на них. Им лет-то от силы вчера по семнадцать стукнуло, а то и того меньше, – попытался я отговорить его от не нравившейся мне затеи. – Может, не стоит рисковать? Других найдём. Не то дадут за каждую столько, сколько они вместе весят.

– Не боись, – усмехнулся Андрей. – Где наша не пропадала! – И посмотрел на меня: – Выручишь с подругой?

– Погоди-ка! – Я стал смотреть на темноволосую девушку. Она определённо не вызывала во мне высоких эстетических чувств. – Ты действительно хочешь, чтобы я лёг грудью на этот пулемёт?

– Какой пулемёт? Отвлечёшь тёмненькую – и всё, – Андрюха всё более разгорался предчувствием нового приключения. – С меня ресторан!

Заметив, что мы обращаем на них внимание, девушки, пару раз обернувшись, неспешным шагом пошли по направлению к центру города.

– Вперёд! – скомандовал Андрей, и мы двинулись следом.

В свои 27 лет я хорошо относился к женщинам, но, обжегшись на предыдущих отношениях с женой, в компаниях, где были дамы, старался казаться циником и брутальным самцом, чтобы не допускать в своё сердце никого. «Пускай лучше считают меня последней сволочью, чем снова пнут мою незащищённую душу!», – решил для себя я.