Что играет мной? Страсти и борьба с ними в современном мире - Галина Калинина

Но сексуальная свобода «без комплексов» ведет к пошлости и опустошению душ, загоняя в личностный тупик или вызывая психические рас­стройства на сексуальной почве. Ведь именно после сексуальной революции волна преступле­ний на сексуальной почве, в том числе и инцес­тов, депрессий, психозов, жалоб на половое бес­силие, и др. психических заболеваний буквально захлестнула Америку и Европу, сделав профес­сии психоаналитика и психиатра самыми модны­ми и востребованными. В буквальном и перенос­ном смысле изнасилованная волной сексуальной откровенности и свободы, человеческая психика не выдержала натиска ничем не сдерживаемого греха и ответила невиданными доселе массовы­ми отклонениями и болезнями. Можно искать причины эпидемий СПИДа, гепатита, сифилиса, распространения наркомании и множества не­излечимых заболеваний, заканчивающихся им­потенцией и бесплодием, в чем угодно, но Цер­ковь открыто заявляет[38], что виной всех этих бед является развращение людей, забвение запове­дей Господних, отступление от целомудренного отношения друг к другу мужчин и женщин, юно­шей и девушек, родителей и детей. И спасение от этих бед кроется не в новых вакцинах и повыше­нии уровня жизни, не в «безопасном сексе» и стерильных шприцах. Оно — в Боге, в нашем покаянии, в возврате нас к целомудренной жиз­ни по заповедям.

Чем больше имеет убранства женщина, тем больше бывает в ней охоты прохажи­ваться по городу.

М. Чулков. Пригожая повариха

Кокетством принято называть действия, при по­мощи которых женщина пытается привлечь вни­мание к себе со стороны возможного партнёра. При этом она стремится выглядеть привлека­тельнее, чтобы понравиться определённому муж­чине или вообще мужчинам. Для этого женщине требуется богатое воображение и применение целого арсенала средств — соответствующей походки, жестов, взглядов, тембра голоса, ори­гинальных аксессуаров женского туалета. Иног­да женское кокетство проявляется в постоянном изменении настроения и поведения, в сознатель­ном стремлении либо привлечь внимание муж-, чины, либо отдалить его от себя.

«Кокетство, — считает Отто Вейнингер, — непременно имеет отношение к половому акту. Сущность кокетства заключается в том, что оно рисует мужчине обладание женщиной уже в виде свершившегося акта, чтобы резким контрастом с действительностью (ибо этого обладания ещё нет) толкнуть на совершение акта. Этот толчок ставит перед мужчиной одну и ту же задачу в вечно меняющейся форме и одновременно пока­зывает мужчине, что он не в состоянии выпол­нить эту задачу. Значение кокетства ещё и в том, что женщина, кокетничая, так удовлетворяет свое желание полового акта, переживая его раз­жиганием страсти в мужчине. Таким образом она доставляет себе наслаждение в любое время и с любым мужчиной. Дойдёт ли она до последних пределов или ретируется в решительный момент — это зависит от того, насколько удовлетворяет её форма действительного общения с её мужем и может ли она ждать от другого чего-нибудь боль­шего... Кокетство... может действовать, вызывая у мужчины слова и взгляды, которые приятно щекочут женщину — это в одном случае; или может довести, при желании, всю игру до «изна­силования» — в другом»[39].

Кокетство — одно из самых сильных средств психического воздействия, заставляющее интен­сивно работать воображение: то всё представля­ется в чёрных тонах, то вновь озаряется радуж­ным светом перспективы и надежды на ответное чувство и т. д. Как инструмент воображения оно придаёт жизни пластичность, избавляет её от монотонности и скуки. Для успешного кокетства необходимы развитие чувства, изобретатель­ность, определённый талант. Неприятно кокет­ство, лишённое фантазии, основанное на трафа­ретном наборе стереотипов поведения, в таком случае оно может вызывать лишь антипатию: вряд ли могут понравиться фальшивая артистич­ность, демонстрация мнимых чувств.

Считается, что кокетство — специфическое оружие женщины. Однако и мужчины охотно им пользуются, хотя в несколько иной форме и.с другой целью. Заслуживает осуждения кокетст­во в мужчине, проникнутое неискренностью, лицемерием, нацеленное на примитивное оболь­щение; такого рода кокетство свидетельствует лишь о низком уровне чувств и культуры пове­дения.

Следование моде, посещение салонов кра­соты, пользование косметикой и парфюмерией, бесконечные диеты — это лишь немногие про­явления этой-страсти. Вполне невинные с виду, на самом деле они вызывают множество личных трагедий, где комплексы неполноценности, по­дорванное здоровье и постоянная потребность в деньгах еще не самые страшное. Какие мысли чаще всего сегодня тревожат множество совре­менных мужчин и женщин, как преуспевающих, так и еле сводящих концы с концами? Как соот­ветствовать моде и имиджу! То есть как казаться людям таким, каким ты не являешься на самом деле. Это нужно для того, чтобы нравиться дру­гому полу, быть принятым в модную «тусовку», вызывать зависть и желание со стороны друзей и коллег.

Несомненным грехом является стремление изменить Богом данный физический облик, при­бегнув к пластической хирургии, если в нем нет явных отклонений от нормы (врожденные урод­ства, такие как заячья губа и т.п., последствия травм и т.д.). Господь премудро даровал каждому человеку его физический облик, и изменение его в угоду моде ведет к потере человеком своего «лица» не только на соматическом, но и на душевном уровне. Чаще всего поводом для по­добных операций является навеянное бесами и домысленное самим человеком желание соот­ветствовать некоему идеальному образу, кото­рый человек увидел или выдумал. Увеличение или уменьшение груди, изменение формы носа и губ — все это внешнее проявление глубинного недовольства собой, которое формируется, с од­ной стороны, от нераскаянных грехов и засилья в сердце зависти, тщеславия, гордыни и похоти, а с другой — подпитывается ежечасно меня­ющимся жестким диктатом моды, требующим сегодня маленькую грудь и курносый нос, а завт­ра — крутые бедра и пухлые губы. Известны несчастные, которые вынуждены из-за этого бук­вально перекраивать себя, стараясь угнаться за модой. Вспомним печальный опыт поп-певца Майкла Джексона, который решил обмануть при­роду и Бога и из негра превратиться в белого. Теперь он вынужден спать в специальном сарко­фаге и не может появляться на солнечном свете.

Стремление нравиться, кокетство и жажда вызывать сексуальное влечение у других людей целиком фиксируют всю душевную жизнь на бесконечном уходе за телом, погоне за модной одеждой, болезненной самооценке своей внеш­ности. Пожалуй, одна из самых глобальных проблем сегодня — это проблема похудения. Мы не замечаем, что в одном рекламном блоке, в одном журнале реклама еды перемежается с методиками похудения, а фотографии тощих фо­томоделей соседствуют с проспектами модных ресторанов. Так мы попадаем в порочный круг, вынуждающий нас потреблять модные блюда, заедая их пилюлями от ожирения, мучительно комплексовать от своего несоответствия «идеа­лу» худышки, замотанной в шелковое тряпье, и покупать одежду на размер меньше, уродующую нормальную фигуру. Вся индустрия, вся про­мышленность нацелена сегодня на то, чтобы заставить нас тратить деньги на вещи, ненужные нам. И мощным подспорьем в этом является индустрия моды и красоты.

Посмотрите, как точно охарактеризовал суть моды немецкий быто- и нравописатель Э. Фукс.

«Мода — публичный акт. Она выставляемый напоказ плакат, указывающий на то, как люди намерены официально отнестись к вопросу об общественной нравственности. В моде об­щая историческая ситуация всегда находит свою наиболее точную формулировку. Такая наиболее точная формулировка — принцип «одетой наготы». Ибо он представляет не что иное, как подсказанное нравственным лицеме­рием решение вопроса о женской моде; вопро­са, как одеваться так, чтобы быть одетой от шеи до пяток и в то же время представать в воображении мужчин в эротической наготе»[40].

Самые бессмысленные траты приобретают в глазах человека, одержимого кокетством и желанием нравиться, ценность жизни и смерти. Длина ногтей, форма каблука, ширина брюк доводят подростков до побега из дома, жен — до помешательства, девушек — до душевного кри­зиса. Для чего все это?

Вот как ответил на этот вопрос замечатель­ный христианский писатель К.С. Льюис более полувека назад, ведя беседу от лица беса-иску­сителя: