Марсианский патруль - Игорь Ревва

— Можно подумать, Лучано не знал, как ты отреагируешь.

— Да все он знал, — вздохнул Фил.

— Вот именно, — кивнул Изя. — Потому и заговорил о Стрелке в тот самый момент, когда ты принялся отказываться от полета на Венеру.

— А? — Фил удивленно посмотрел на Изю.

— Разговор закончился на чем? — спросил Изя и сам же себе ответил: — Что мы летим на Венеру, да? Это уже не обсуждалось, ведь так? А насчет Стрелки нашей Лучано наверняка давно уже сам урегулировал все вопросы.

— Зар-р-раза… — проворчал Фил. — Ну и ладно, ну и полетим. Полетим? Полетим! И эту троицу повезем…

— Какую троицу? — не понял Изя.

— Что? А! Ну, кроме потерпевших крушение с нами полетит один отставной майор. Нижник.

— Да, плохо летать с неполной командой, — вздохнул Изя.

Они помолчали, выпили. Еще помолчали.

Изе тоже расхотелось говорить. Ему, как и Филу, сейчас вспоминались события, после которых команда «Отбоя» стала неполной.

— А помнишь, — с грустной улыбкой спросил Изя, — кто назвал наш корабль «Отбоем»?

— Кузнец, — кивнул Фил. — Хороший был парень.

— Краб с Пружинкой — тоже, — добавил Изя. — Если бы он за Пружинкой в тот бот не полез…

— Не мог он не полезть, — сказал Фил. — Не он, так кто-нибудь другой из нас. Мы же не знали, что она с этой бомбой влипла… Краб просто ближе всех к люку был.

— Стрелка тогда весь боекомплект выпустила, — вспомнил Изя.

— У нас у всех тогда крышу снесло, — заметил Фил.

— Кроме тебя.

— У меня тоже, — возразил Фил. — Просто я держался, виду не подавал. Или вы просто не заметили, как я психанул.

Они опять замолчали.

— Не хочу я на Венеру лететь, — вздохнул Фил. — Четыре дня туда, четыре дня обратно… там еще — неизвестно, сколько торчать. Да и вообще…

— Опять твое дурацкое предчувствие? — спросил Изя.

— Опять, — согласился Фил. — Как тогда. Не хочу.

— Предчувствие надо топить, командир, — Изя поднял бокал. — А память надо хранить. Давай, за ребят.

И они выпили.

Молча.

День, как обычно, начался с нервотрепки. Череду их ознаменовало совершенно непонятное сообщение из Полицейской академии, в котором майору Филиппу Кэссиди в самой категоричной форме приказывалось явиться в оное заведение для удовлетворения выполнения майорового же требования за номером таким-то от такого-то числа, и так далее. Фил терпеть не мог подобную канцелярщину, принятую в полиции. И потом, он совершенно не помнил, что это было за требование и что это вообще было за число. Почти два месяца назад — упомнишь тут, как же…

Второй новостью, нагрянувшей сразу же через двадцать минут после получения первой, было сообщение от капитана Лучано, сурово напоминавшего, что некий Густав Саневар давно уже находится в четвертом полицейском участке. Что это был за Густав Саневар и почему Фила должно волновать его пребывание в полиции — оставалось совершенно непонятно.

И завершил картину еще один вызов — на этот раз к заместителю генерального прокурора Золотого Треугольника, мечтавшему срочно увидеться с Филиппом Кэссиди.

Фил задумчиво покрутил в пальцах браслет, подумал, не стоит ли бросить его в утилизатор, и решил, что пока еще не стоит, пригодится. Потом Фил попытался вспомнить, много ли они вчера с Изей выпили. Выходило, что не так уж и мало. Далее он попытался вспомнить, все ли вчера благополучно закончилось. Но так и не смог. Вроде бы ничего особого они не натворили. Хотя, если судить по обилию и характеру утренних сообщений, первое впечатление вполне могло оказаться неверным.

В Полицейскую академию Фил категорически решил не ездить — находилась она за пределами Эйр-Йорка, черт-те где, почти возле самой Долины Ареса, и тащиться туда самому было ужасно неохота. Неохота было ехать и в участок, выяснять, кто такой этот неизвестный Густав Саневар и что он натворил. Может быть, они с Изей вчера спьяну преисполнились служебного рвения и кого-то арестовали? Сейчас уже вспомнить это было невозможно. Кроме того, очень и очень не хотелось ехать и к заместителю генерального прокурора, поскольку Фил уже догадывался, что разговор пойдет о Стрелке. Все эти мысли едва не вогнали Кэссиди в глухую депрессию. Однако холодный душ вернул душевное равновесие и подсказал способы решения почти всех неприятных проблем.

В Полицейскую академию Кэссиди отправил Тура — ему сейчас все равно нечего было делать в городе. Тур попытался отмазаться, начал ныть, но Фил рявкнул так, что даже в браслете что-то испуганно пискнуло. На просьбы Тура захватить с собой Стрелку или Изю Фил ответил отказом. Во-первых, Изя ему нужен был здесь — Фил намеревался сейчас же, после разговора с Туром, отправить его в участок разбираться с таинственным хулиганом Густавом Саневаром, если они и правда его вчера арестовали, то пусть Изя как соучастник безобразия это все и расхлебывает. Стрелку же Фил хотел держать под рукой — мало ли куда его еще могут вызвать? Хорошо было бы вообще-то отправить ее вместо себя к заместителю генерального прокурора… нет, не хорошо, она там что-нибудь обязательно натворит. Кроме того, в прокуратуре желали видеть именно командира экипажа, а не первого стрелка. Так что придется ехать самому.

Тут Фил вспомнил, что ехать ему не на чем, что машина еще в ремонте, и нежелание отправлять в прокуратуру Стрелку сделалось гораздо более расплывчатым. Но майор взял себя в руки, героически оделся и вышел на улицу.

Погода была тихая и даже вроде бы теплая. Дорога пешком до прокуратуры заняла минут сорок, так что Кэссиди успел еще выпить чашечку кофе в прокуратурской столовой и окончательно прийти в хорошее настроение. В том смысле, что теперь он готов был драться за Стрелку до конца.

Заместителя генерального прокурора Кэссиди до сего дня ни разу не видел. И очень удивился, что тот оказался в чине майора. На вид ему было лет сорок, и в глазах его Кэссиди уловил легкую, едва заметную и необъяснимую тревогу.

— Майкл Тейлор, — представился он, привставая из-за стола и протягивая Кэссиди руку.

Кэссиди ответил на рукопожатие, в свою очередь представился (хотя в этом и не было нужды) и уселся в предложенное кресло. То, что собеседником его будет человек одного с ним звания, немного успокоило Кэссиди. Мало ли что он чей-то там заместитель — майор майора понять должен…

— Вы, полагаю, догадываетесь, о чем у нас пойдет разговор? — заместитель генерального прокурора нервно пробарабанил пальцами по поверхности стола.

— Отнюдь, — соврал Кэссиди, вложив в это слово весь свой арсенал учтивости.

— Разве капитан Лучано с вами не беседовал?! — совершенно искренне удивился майор Тейлор.

— О чем и с кем беседует капитан Лучано, — подпуская холода в голос ответил Кэссиди, — следует интересоваться непосредственно у самого капитана Лучано.

— Хм… Простите… — Тейлор заметно смутился. — Вы меня неверно поняли… я имел в виду… капитан Стрельцова, — Тейлор пронзил Кэссиди взглядом. — Я настаиваю на рекомендации прокуратуры исключить ее из экипажа на время выполнения задания. Надеюсь, вы понимаете, о каком именно задании идет речь? Или прикажете мне пересказывать все, что вы уже слышали от капитана Лучано, господин майор?

— Нет, господин майор, — Кэссиди сел прямо и сжал челюсти.

— Что — нет? — поднял брови Тейлор, и добавил: — Господин майор.

— Все — нет, — холодно ответил Кэссиди. — Господин майор. И по поводу задания, и по поводу капитана Стрельцовой. И потом, — Кэссиди слегка улыбнулся уголком рта. — Если это действительно рекомендация, то… настаивать, знаете ли… как-то… — он развел руками.

Тейлор нахмурился.

— Я мог бы объяснить вам, почему в прокуратуре возникло такое мнение, — начал было он, но Кэссиди его спокойно перебил.

— А я мог бы объяснить вам, почему считаю это мнение ошибочным, — сказал он.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Кэссиди пытался сообразить, что так беспокоит майора Тейлора. Прошлое Стрелки? Какого черта?! Столько лет не беспокоило, и вдруг — на тебе!..

— Вы доверяете Стрельцовой? — неожиданно спросил Тейлор.

— То есть?! — Кэссиди действительно слегка обалдел от такого поворота, ему даже не пришлось притворяться, брови сами взлетели вверх.

— Вы полностью доверяете капитану Стрельцовой? — повторил вопрос Тейлор. — Все-таки бывшая наркоманка, отсидела срок…

— Я абсолютно доверяю всем членам своего экипажа, — твердо заявил Кэссиди. — Даже в нашем случае, при работе с неполной командой, когда малейшие недостатки каждого члена экипажа очень хорошо видны… одним словом, никаких нареканий к капитану Стрельцовой я не имею.

— Видите ли… — майор Тейлор непонятно почему смутился. — Только поймите меня правильно… здесь играет большую роль и моя личная заинтересованность… в результатах задания, я имею в виду…