Мир по Кларксону - Джереми Кларксон

Можно мечтать о медленной жизни, в которой мы будем по полдня обедать, а потом до рассвета жевать сыр, но реальность такова, что каждый раз, когда на перекрестке чуть задерживается красный свет светофора или двери лифта не торопятся открыться перед нашим носом, с нами случается сердечный приступ.

Мой бич – сообщения на телефонном автоответчике. Мне не нужно ничего, кроме имени и номера телефона. У меня нет времени сидеть и выслушивать, где вы будете в три часа дня, с кем вы будете встречаться в это время и почему вам надо перед этим поговорить со мной. И даже если я сам поднимаю трубку телефона, у меня нет желания поболтать. Я мужчина. Я не болтаю по пустякам. Говорите, что хотите, и проваливайте.

Английские кинорежиссеры так этого и не поняли. Они часами показывают картинки в приглушенных тонах, их герои произносят длинные монологи, но все это совершенно бессмысленно, потому что нам ближе мускулистый американец, который просто скажет: «Сдохни, ублюдок».

Ребрышки ягненка, приготовленные на медленном огне? Чур меня, я лучше закажу ужин из фастфуда.

Крикет пришел из того славного времени, когда люди вкладывали деньги скорее во время, а не в вещи. А теперь у нас столько всего, с чем можно поиграть, что мне странно смотреть, как кто-то играет в сложно устроенную игру, суть которой – просто поймать мяч.

Пожалуйста, просто прекратите смотреть крикет – и он исчезнет сам по себе.

Есть ли новости?

Я просто еще один несостоявшийся Дейтон

Я из года в год отказывался от приглашения принять участие в программе Have I Got News for You. Впрочем, вру. Я не говорил «нет» на каждое приглашение, поскольку приглашали меня всего один раз. Но если бы они снова позвонили, я бы опять сказал «нет».

Участие в этой программе не дает никаких привилегий. Я бы просто сидел там, как не пришей кобыле хвост, в то время как Хислоп, Пол Мертон и Ангус Дейтон упражнялись бы в своем обычном элегантном красноречии, расписанном по нотам.

Я имею примерное представление о том, как делаются подобные шоу. Целыми неделями лучшие сценаристы сидят в битком набитой комнате и выдают на-гора шутки, а потом в студии ведущие доводят эти перлы до совершенства.

Гости? Ну, они, как сопливые подростки, садятся в Spitfire и в гордом одиночестве идут на бой с вооруженным до зубов немецким воздушным эскадроном. Они могут выстрелить пару раз и даже попасть в цель, но итог все равно один – они мрут, изрешеченные вдрызг.

Когда пару недель назад меня позвали попробоваться в главной роли, я чуть не упал в обморок. Что?! Я – ведущий телевикторины? Я? Автомобильный критик?

Это прозвучало равнозначно тому, как если бы мне предложили открывать сессию в парламенте. У меня была бы целая команда верных людей, которая следила за тем, чтоб мой трон выглядел достаточно золотым и чтоб с моей головы не свалилась корона. Да. Именно так.

Я слегка расстроился, потому что этот вечер собирался провести в компании четырех сногсшибательных женщин, которые до этого в течение нескольких недель учились на стриптизерш и которым понадобился мужчина – сопровождающий для ознакомительной экскурсии по злачным танцевальным местам Лондона.

В обычной ситуации даже все четыре всадника Апокалипсиса не отвлекли бы меня. Но тут… Чтобы не светить перед всей страной свою заспанную рожу, я повесил трубку и в одиннадцать часов вечера уже сладко спал в своей кроватке, одетый в пижаму с кроликами.

Наутро курьер на мотоцикле доставил мне сценарий в лиловой папке. Очень, очень смешной сценарий. Ничего сложного. Мне просто надо было сидеть и ждать, пока Ян и Пол закончат обмениваться заготовленными фразами, потом я должен был прочитать свой текст с монитора, попробовать подобрать банковский чек с пола (с помощью автопогрузчика) и отправиться домой.

Как бы не так.

Я приехал в студию в полдесятого утра и обнаружил, что Джеффри Робинсон, бывший главный британский казначей, был задержан за нарушение правил дорожного движения. Что ж, это был отличный новостной материал, поэтому сценарий сократили вполовину, и все пошло кувырком.

Трое сценаристов под предводительством циничного Джеда хотели обратить особое внимание на белый порошок, который был найден в машине Робинсона (позже эти обвинения были полностью сняты), но адвокаты сказали, что лучше всего назвать это веществом. Веществом? Не, так не пойдет. Веществом можно назвать то, что обычно налипает на подошву ботинка. Поэтому через час или около того все сошлись на мнении, что это надо назвать таинственным порошком.

А где же все это время были Ян и Пол? Они тусовались дома, в домашних одеждах. До шести часов дня. И еще знаете что? Они даже не видели сценария и даже не знали, кто у них будет в гостях.

Все, кого они видели за полчаса до начала шоу, я имею в виду за полчаса до того, как началась запись, – это операторы, к которым они должны были подойти для проверки титров, и еще четверых гримеров. То есть степень их готовности была как у гостей.

И еще. Я-то думал, что после двенадцггги лет профессионального цинизма они проявят себя жестко, резко, в общем, по-боевому.

Но они вели себя, как родители накануне школьных спортивных соревнований. Не беспокойся, приговаривали они, просто постарайся. Здесь никто не собирается соревноваться с тобой.

Они были такие добрые, что им практически удалось остановить потоки пота у меня в подмышках.

Господи, до чего же они быстро соображают! Я задавал им вопросы, которые, был уверен, они слышат в первый раз в жизни, и они мгновенно отвечали на них с таким уверенным видом, что у меня перехватывало дыхание. Если бы видеть эти полтора часа записи, из которых до зрителей доходит меньше трети!

Возможно, это прозвучит несколько сентиментально, но Пол очень забавный и смешной человек. А у Яна в голову встроена энциклопедия.

Им отчаянно хотелось победить. Что странно, поскольку с моего места создавалось впечатление, что счет ведется в каком-то случайно-хаотичном порядке. Представления не имею, почему счет оказался 16:11 в пользу Пола. Мне казалось, что они оба получили по нулям.

А что же я? А я сидел и читал весь вечер вопросы с монитора, хотя должен был читать их с листа у себя под носом. Я забыл задать два вопроса, у меня из уха вылетел микрофон, мне что-то подсказывали из-за кулис, но я так и не понял, кто на какой вопрос должен был отвечать.

На экране все прошло без сучка без задоринки. Но семь миллионов человек смотрели на мое выступление и думали: «Да уж, это вам не Ангус Дейтон».

Согласен. Никто никогда не сравнится с Ангусом Дейтоном.

Что может быть лучше для ребенка, чем остаться дома одному?

На прошлой неделе я оставил своих детей (восьми, шести и четырех лет) одних дома. Мне надо было купить газеты, а на пять минут отлучиться из дома проще, чем потратить полдня на то, чтобы сначала найти их обувь, надеть ее, а потом засунуть всех в машину.

Конечно, я сильно переживал. Я попросил соседей одним ухом прислушиваться к тому, что происходит у меня дома, детям оставил номер своего мобильного телефона и объяснил, где лежит ружье и как его заряжать, если в нашу дверь постучится посторонний.

Но несмотря на все эти меры предосторожности, я все равно был уверен, что по прибытии найду на месте дома одни обгорелые головешки, либо – когда-нибудь – обнаружу своих отпрысков на рынке рабов в Туркменистане.

Так вот, как и любой нормальный человек, я ужаснулся, узнав, что на этой неделе две матери оставили детей одних дома, а сами поехали – но не за газетами, а в отпуск.

Первая приехала в аэропорт Манчестера, выяснила, что для полета ее сыну нужен паспорт (удивительно, правда?), посадила его в такси и отправила домой. Другая просто поехала покататься на лыжах. Какой ужас! Куда катится мир? Что-то надо с этим делать.

Однако давайте задумаемся на минуту. Этим детям было по одиннадцать и двенадцать лет. Для нас, сорокалетних, это, может быть, и немного, но мы должны смириться с тем, что современные одиннадцать равноценны нашим семнадцати.

Если бы меня оставили одного в одиннадцать лет хоть на час, я бы умер от голода или погиб, засунув пальцы в розетку. Но если бы меня оставили одного дома в 42 года, то я бы умер и при этих же обстоятельствах.

Нам нравится думать об одиннадцатилетних как о беззащитных и неприспособленных к жизни младенцах с нетвердой походкой, но давно ли прошли те времена, когда эти пацаны были карманниками и потом вкалывали на рудниках? С тех пор ничего не изменилось.

Большинство нынешних отроков способны подстричься наголо, угнать машину, сбежать от полиции, перестрелять целую армию инопланетных завоевателей, выпить бутылку водки и не сблевать, с легкостью справиться с пультом от спутникового цифрового телевидения. Поэтому у них не должно возникнуть проблем с микроволновой печью и консервной открывашкой.