Хроники Иттирии. Песня Мора - Андрей Талашко

Гарн осторожно принял зверька обратно и направился к люку.

Детеныш сжался клубком в его руках, явно не желая выходить из укрытия к страшному ревуну. Хвостик был плотно прижат между лапами. Прямо за люком раздалось жадное сопение. Мамаша внюхивалась в запах своего чада.

Гарн передал Тие факел и осторожно приподнял люк. Огромная, усеянная копьями острых шипов башка встречала его на выходе. Длинная и узкая, как лошадиная. Только пасть кривой линией тянулась аж до шеи.

Наемник осторожно положил упирающегося детеныша на пол. Юный прайрал подскочил на ноги и метнулся обратно к Гарну, ни в какую не желая идти к своей страшной как смерть мамаше.

Наемник оттолкнул детеныша от себя. Прайралиха лизнула своего детеныша, и тот повалился на пол. Горячее дыхание чудища обожгло лицо Гарна. Самка прайрала утробно заворковала. И детеныш ответил ей сдавленным писком.

Наемник чувствовал, как трясутся его ноги. Держать люк одной рукой даже для него было тяжеловато. Надо было ждать. Захлопнуть крышку перед носом он не мог. Почует тварь опасность для своего детеныша, тогда точно разнесет их укрытие к марлокам.

Легкая ладошка опустилась на плечо Гарна. Любимая супруга как всегда была рядом, готовая разделить и радость, и боль. Юрким ужом сбоку скользнул Кайрим. Подтянувшись на руках, мальчишка высунул из люка голову. Гарн поспешил подставить ногу, чтобы рыжий непоседа мог на него опереться.

Детеныш сдавленно пискнул и принюхался. Сперва к страшному чудищу, с запахом настоящей мамы, затем сразу к трем мамам, которые больше совсем ими не пахли.

Зверек внимательно посмотрел на высунувшиеся из люка головы и издал то ли рык, то ли отрыжку. Отвернувшись от приемных родительниц, шатающейся походкой Царапка направился к своей настоящей маме.

Гарн, Кайрим и Тия смотрели, как огромное чудище и его маленькая копия, широко размахивая хвостами, уходили в дождливую ночь.

Замученный очередной изнуряющей тренировкой, как обычно, назначенной ему садистом Гарном, Кайрим плелся домой, едва волоча за собой ноги. С самого утра здоровяк заставил проделать столько упражнений, что вообще удивительно, как мальчишка умудрился не свалиться без сил еще в середине дня. А потом еще и бег на пять верст[11].

— Вот тебе и Именины. Даже не вспомнил никто, — пробубнил самому себе Кайрим.

В Захолмянке его Именины всегда отмечали. Приходили дети, тетка Вольха накрывала стол. Они много играли и дурачились. А потом был огромный медовый пирог и много подарков. А тут… Ну и марлок с ними. Сейчас он придет домой, переоденет рубаху и пойдет к ручью. За то время, что они жили в этом лесу, Кайрим уже успел найти свое «секретное место», где можно спрятаться от всех, смотреть на звезды и мечтать.

Мальчик подошел к небольшой перекошенной от старости землянке. Судя по бродящей в ветровых окнах темноте, в заброшенном домике лесника никого не было. Тем лучше. Не будет неудобных разговоров про забытые Именины и беготни из угла в угол в надежде отыскать что-нибудь ненужное, что можно было бы ему подарить.

В очередной раз за вечер обреченно вздохнув, Кайрим переступил высокий бревенчатый порог и тут же застыл с открытым ртом, не веря своим глазам.

В кромешной темноте дома прямо посреди комнаты летали стайки жужжащих зеленых светляков. Маленькие зеленые огоньки кружились по всему дому, то останавливаясь и прилипая к стене, то вновь взмывая в воздух и продолжая свой завораживающий танец. Озираясь по сторонам и стараясь никого не задавить, Кайрим медленно прошел к столу, где нестройным рядком горели страшненькие, скрученные из воска руками-оглоблями, свечи. Ровно двенадцать штук. Они были зажжены совсем недавно, как будто кто-то ждал только его возвращения. Свечи были аккуратно вставлены в огромный пирог. Точно такой, как готовила мама. В прошлой, совсем другой, жизни.

Кайрим стоял с открытым ртом, не веря своим глазам.

«Неужели они не забыли? Сейчас должна распахнуться дверь, и Тия вместе с Гарном выпрыгнут с криком «Сюрприз!».

Кайрим представил бородатого великана, с радостным криком выпрыгивающего из темноты в берестяном колпаке. От такого зрелища может и сердце колом стать. Кайрим весело прыснул своему богатому воображению. Откуда-то снизу раздался цокающий звук, словно много маленьких коготков одновременно ударялось о деревянный пол.

В Кайрима врезалось что-то мягкое. Невидимый в темноте большой и теплый комок издал смешное ворчание и тут же принялся лизать ногу именинника. Мальчик присел на корточки и дотронулся до теплой и очень мягкой шерсти. Зверек вовсю измазывал слюной руку Кайрима, но лишь поняв, что человек уже попал в его сети, мохнатый комок заполз на колени и прилялся лобызать лицо.

Кайрим поднялся на ноги, держа на вытянутых руках лижущее воздух чудо. В свете восковых свечей мальчик рассматривал свой подарок. Смешное существо сплошь состояло из складок. Казалось, что кожи у него было на троих таких же, как и он сам. Словно выжатый наполовину дорожный тюбик со шпиком.

Тюбик поджал под себя задние лапы и небольшой хвост-сосиску и черными глазками бусинами весь внимание уставился на человека. Кайрим не смог сдержать смех, глядя на нелепый вид этого маленького существа с отвислыми щеками и толстым лысым брюшком. Тюбик затрясся в руках парня, а потом, то ли от испуга, то ли от счастья, начал бесцеремонно писать прямо на рубаху своего нового хозяина.

Часть Вторая

Проклятый

Пролог

Хватаясь за выступы острыми серповидными когтями, неуклюжая на первый взгляд косматая туша ловко взбиралась по отвесной скале.

Хмырь помянул чью-то мать. За все годы своей работы он еще ни разу не видел такого чудища. Да в ней аршинов[12] семь длины будет. А если еще хвост посчитать, то все пятнадцать. Даже больше прайрала… Такого обычной стелой точно не возьмешь…

Тварь остановилось за несколько шагов до вершины. Ухватившись длинными лапами за каменный козырек, резкими птичьими движениями оно принялось высматривать что-то внизу.

Интересно, сколько золотых отвалил бы Маррок за такого зверя. Это тебе не двух сабанов с варгами стравливать. Посмотреть на такое чудище съехалось бы пол фирийской пустыни. Вот бы ее с прайралом каким на Арену поставить…

По спине охотника побежал диковатый холодок.

Хищные янтарные глаза неведомого монстра смотрели прямо на него. Один удар сердца, и, оттолкнувшись всеми четырьмя лапами от серого гранита, тварь камнем бросилась вниз.

Схватив свое оружие, тристарский арбалетчик стремительно вынырнул из зарослей и со всех ног помчался прочь от раскрытого убежища. Тварь умудрилась разглядеть его среди зарослей за полверсты…

Солнце на мгновение померкло. Тут же за спиной раздался оглушительный треск ломающихся веток. Громко закричало и тут же захлебнулось в диком рыке какое-то животное. Тяжело сотрясая сжавшийся от страха воздух, прямо над головой человека взмыл крылатый монстр.

Хмырь оступился и кубарем полетел на землю. Заливаясь проклятьями вперемешку с молитвами предкам, охотник перевернулся на спину. Вскинув перед собой тяжелый арбалет, наемник нажал на спусковой крючок.

Толстый болт со свистом врезался прямо в плечо твари. Пробирающий до самых потрохов рык боли ударил по ушам. Что-то большое полетело в охотника.

Хмырь едва успел перекатиться на бок, как десятипудовый сабан рухнул на то место, где он сам только что лежал.

Вновь хрустнули ветки. Подбитая тварь проделывала в лесу целую просеку.

Раздались человеческие крики. Наконец, опомнившиеся охотники бежали на помощь.

Очередной отчаянный рык, и раненый монстр вновь взметнулся в небеса. Сразу пять стрел светлыми росчерками взмылись в небо. Но вместо того, чтобы впиться в плоть чудища, все они лишь отскочили от бронированной шкуры.

Кренясь в сторону подбитого крыла, раненый монстр улетал в сторону гор.

Глава 1. Мантикора

Кряхтя и отдуваясь, весьма не стройный парень ковылял вдоль целого ряда одинаковых, прилипших друг к другу забегаловок. Сейчас все ночные заведения были закрыты, и тристарского коновала провожали пустые глазницы до смерти уставших трактиров.

Улица была пуста и безжизненна, разве что в одном из переулков как-то совсем уж жалобно метила ни кому кроме нее не нужную территорию полудохлая собака. Из темного окна одного из зданий до Калеба долетел сладкий запах браги. Вспомнив, сколько этой дряни он накануне выпил с пастухом Болом, парень с трудом подавил приступ тошноты.

— Кто еще тут шляется?!

Калеба резко схватили за бок.

— М-марлокова мать! Подпрыгнул от неожиданности он.

Калеб быстро обернулся и увидел перед собой стройную девчачью фигурку. Невысокая, на полторы ладони ниже самого парня, стройная, с большими карими глазами, прямым носом и ослепительной улыбкой. Каштановые волосы девушки были завязаны в две длинные смешные косички.