Я тебя нашёл (СИ) - Калисто ла Фей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот это щедрость.
Я решила посмотреть на благодетеля. Рядом со мной стоял парень с голубыми глазами и улыбался. Я всмотрелась в его лицо. Что-то знакомое.
— Орион?
Он наклонился ко мне, и бархатистые вибрации его голоса отдались жаром во всём теле. Голос, о котором я мечтала эти полгода.
— Я тебя нашёл!
Глава 8. В преддверии беды
— Я тебя нашёл!
Сложив листы переводов в одну стопку, устало откинулась на спинку стула и победно посмотрела на Фрею и Эмеренту.
Я старалась сложить руны в единый текст, в одну историю, и по выражению их лиц поняла, что у меня получилось.
— Как я и говорила, нужно позволить древним рунам пройти через себя. И ты с этим прекрасно справилась. Осталось меньше половины сказки.
— Так постойте, — прервала нас гостья. — Ещё раз подытожим. Наивная дочь лекаря влюбилась в безрассудного принца соседнего вражеского государства. Между странами идёт война. Но, о волшебство любви, им всё нипочем, и они решают продолжить встречаться, даже если их могут обнаружить и назвать предателями своих родин, а по итогу казнить?
— А почему их должны казнить? — непонимающе взглянула я на Эмеренту. — Это же сказка. А в сказках должен быть счастливый конец.
— Ох, древние дубовые рощи, ты вылитая копия главной героини истории. Такая же наивная!
— Довольно. — Фрея, подняла руку в жесте прекращения дискуссии. — Фейт, твоя комната ждёт тебя. Можешь идти отдыхать.
Мне не очень хотелось оставаться под одной крышей с высокомерной жердью, но и за полночь выходить из дому хотелось ещё меньше. Поэтому, собрав свои переводы и книгу, я вышла из оранжереи, пожелав двум женщинам спокойного сна.
В моей жизни не происходило ничего интересного. Утро начиналось с теплиц, и ими же заканчивался день. Баночки с мазями, перетёртые коренья, сушеные травы, горы книг и сказка на ночь. По вечерам заваривала себе мяту с лимоном и мёдом, залазила на кровать, укрывалась пледом и переводила древнерунический текст. Не буду врать, представляла себя на месте главной героини. Ну кто не хочет, чтобы в неё до беспамятства влюбился сказочный принц? Так и засыпала, в волшебных мечтах.
В среду встретились с девочками. Талия вручила нам приглашения на свадьбы. Одна в первый день августа, вторая — в последний. Со слезами на глазах сообщила, что после торжеств её ждут в поместье, и ни о каком годе практиканта она может и не мечтать. Юность кончилась, пора замуж.
— Счастливую рожу уже подобрали?
Лучше бы Эрика не спрашивала. Талия залилась слезами. Из невнятного бубнежа мы поняли, что кандидат старше на двадцать лет, виконт, и у него то ли пузо, как арбуз, то ли такого размера лицо.
— Хозяин, нам вина с травами и побыстрей, — прокричала рыжая трактирщику.
Сама ж Эрика крыла трёхэтажными ругательствами магический артефакт, библиотеку и всё мироздание. За три недели они не продвинулись в своих исследованиях ни на миллиметр. Зато успели разнести лабораторию ректора, спалить кабинет алхимиков, уничтожив при этом половину реактивов, набить с десяток шишек, когда магической волной их отбрасывало от артефакта, получить пару раз разрядом тока, в общем, семь бед — один ответ, и он отрицательный.
На вопрос, что нового у меня, я развела руками и сообщила, что высадила новые ростки полыни.
Следующим вечером я топала в сторону домика у леса. Профессор встретила меня четырьмя бидонами.
— Мы идём на болота.
— Чего? Ночью? На болота? В лес? Зачем?
Вот стоило пожаловаться на скучную жизнь, и мироздание послало тебе конвертик приключений.
В лесу правда есть болота?
— Сумку с переводом оставь в доме, сегодня она тебе не понадобится, нас ждёт охота.
Я сглотнула. Мы не были близки с Фреей, и уходить на ночь глядя в тёмный лес, где не понятно, что обитает, мне ой как не хотелось. Конечно, если логически порассуждать, она бы могла меня отравить или убить во сне. А вдруг она бросит меня в лесу или толкнёт в топи?
Мысли скакали, и буйное воображение рисовало картины ночного кошмара.
— Фейт?
А?
— Фрея, а на кого мы собираемся охотиться?
Фантазия дорисовала утопцев, трупоедов, водяного, лешего, не приведи мироздание — беса.
— На лягушек и змей.
— Так вот зачем бидоны. — Признаться, я была даже немного разочарована настолько прозаичным ответом.
Мы шли протоптанной дорожкой в погружающийся во мрак лес. Шаг профессора был уверенным, словно она шла домой, а я, как гусёнок, следовала за ней.
— Жутковато, однако.
— Ты боишься темноты, Фейт?
— Нет, темноты не боюсь, но нужно опасаться того, что прячется в ней.
Фрея резко остановилась, и я впечаталась в её спину.
— Айя! Извините, профессор.
Тяжело дыша, она посмотрела на меня так странно, словно увидела призрака.
— Что-то не так?
— Нет, — пытаясь выровнять дыхание, пролепетала учитель. — Всё в порядке. Просто… просто картинки прошлого вспыхнули в сознании. Идём.
Мы вошли в лес. Он встретил нас лёгким дуновением ветра, что сквозил между крон и стволов деревьев, играя волшебную мелодию. Становилось темно. Фрея заклинанием призвала две сферы, излучающие свет.
Ух ты, как красиво!
— Профессор, а для чего вам столько лягушек и змей?
— Это будет подарок моему давнему педантичному другу. Он тот ещё чистоплюй.
Я не видела лица Фреи, но, кажется, она ехидно улыбалась.
Кто бы мог подумать, что профессор может пакостить?
— Тебе одиноко, Фейт?
Я не ожидала такого вопроса. Мы никогда не говорили о личном, кроме того, единственного раза в оранжерее, где профессор поведала о своём сыне и муже.
— Мне не с чем сравнивать. Можно сказать, я всегда была одна. Маму я никогда не видела. На чердаке есть её портрет, но мне не хочется на него смотреть. Не хочу, чтобы её образ засел в голове, не хочу думать, как бы она сейчас выглядела и как бы пекла торт на мой день рождения. Как заплетала утром мои волосы, а на ночь расплетала косы и укладывала спать, читая сказки. Отец — он мне был как сосед. Мы были словно из разных миров, просто жили какое-то время под одной крышей. У меня есть девочки — Талия и Эрика, бабуся Винн и вы.
— Одиночество убивает быстрее болезни.
— А что насчёт вас, профессор? Ведь вы приезжая, и никого из родных и близких здесь нет.
— Я привыкла. Когда долгое время живешь так, как я, то люди больше доставляют дискомфорт, чем радость. Там, где я жила ранее, я в основном
