Невеста к Рождеству - Кэрол Аренс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В дверь постучали.
— Можете войти, — отозвался Исайя.
Появилась молоденькая горничная — совсем ребенок.
— Я принесла воду и полотенца, лорд Скарсфелд. — Она поставила кувшин на умывальник. — За мной идет брат, у него еще дрова для камина. Я могу приготовить ванну, миледи?
Принять ванну? Здесь? Но здесь нет места, чтобы уединиться для такой процедуры. Он не вынесет, если Фелиция будет принимать ванну у него на глазах. Она его супруга, в этом не было бы греха, но по ощущениям именно так.
— Не стоит беспокоиться еще и об этом. Я уверена, у тебя больше дел, чем ты успеваешь выполнить, — ответила Фелиция.
Благодарение Богу.
Исайя попросил девушку принести чай и пирожные, вручив ей при этом монетку за труды.
— Одну минутку, мисс! — Фелиция открыла сумочку и достала мятный леденец. Один она протянула девочке, второй ее брату, который как раз закончил складывать дрова. — Желаю вам счастливого Рождества.
— Спасибо, леди Скарсфелд! — хором ответили дети.
Закрывая дверь, они сияли, лицо каждого походило на полную луну, появившуюся над холмами. Свет огромного яркого шара падал на деревья, и их тени ложились на кровать, казалось, темные штрихи пытаются зачеркнуть пестрые цветы на покрывале.
Исайя и Фелиция стояли рядом в интимном полумраке гостиничного номера.
Исайя чувствовал, как кровь стучит в висках. Он не ожидал, что любовь к жене возникнет так быстро, теперь она угрожала покою его сердца.
Железный сейф, в который он его поместил, готов был разрушиться. От каждого ласкового взгляда Фелиции, ее улыбки стальная защита становилась менее прочной. Казалось, она знает шифр и вот-вот откроет дверцу. Исайя опасался, что однажды она распахнется неожиданно для него, и он вновь станет уязвимым.
Судя по румянцу на щеках жены, мысли ее были не вполне целомудренны.
— Вы покраснели, Исайя.
Проклятие!
— Не думаю, что сильнее вас.
Что позволительно даме, недопустимо для виконта — человека, по всеобщему мнению, сурового.
— Забавно, не так ли? — улыбнулась Фелиция.
— Если бы меня кто-то видел, репутация была бы подмочена.
— Обещаю скрыть это, хотя не считаю это слабостью, скорее силой.
— Не все с вами согласятся.
— Но, знаете…
Их разговор прервал стук в дверь, надо признаться, весьма кстати. Исайя не желал знать, как можно оправдать его поведение, не желал, чтобы его вообще оправдывали. В темноте было безопасно, так никто не сможет его разглядеть.
Вошла женщина с подносом, на котором стоял чайник, две чашки и два пирожных.
— Добрый вечер, лорд Скарсфелд, — вежливо произнесла она и добавила, улыбнувшись Фелиции: — Леди Скарсфелд. Спасибо вам за сладости для детей. Они только и говорят о вашей доброте.
— На свете нет ребенка, который не любил бы сладкое, — улыбнулась в ответ Фелиция. — Сколько здесь еще детей?
— Четверо, миледи.
Фелиция бросила на мужа взгляд, который женщина не заметила. В нем было настоящее требование угостить всех мятными леденцами на палочке.
Она могла сделать это сама, но давала шанс мужу проявить щедрость.
Исайя подошел к кровати и достал из сумочки Фелиции четыре леденца.
— Разумеется, если вы не возражаете, — сказал он, протягивая их кухарке.
— Вы очень добры, сэр. — Женщина смотрела на него так, будто не верила, что перед ней именно он. Исайя был удивлен своим поступком не меньше и, конечно, понимал, что все дело в доброте Фелиции.
Женщина удалилась, оставив витать по комнате аромат восхитительных пирожных. Из носика чайника поднимался пар — от одного этого в комнате становилось теплее.
— Вы сделаете из меня святого, — усмехнулся Исайя и принялся наливать чай.
Он произнес первое, что пришло в голову, потому что не хотел возвращаться к разговору, прерванному кухаркой. Не следует позволять супруге и дальше изучать его.
Они сидели на мягких стульях, пили чай и ели пирожные. При этом почти не разговаривая, если не считать нескольких брошенных фраз о погоде, которая, к счастью, налаживалась, мгла рассеивалась, и тени на кровати становились четче.
Исайя не мог припомнить, чтобы его когда-то так раздражал вполне невинный предмет мебели. Впрочем, мысли его в конкретном случае вовсе не были невинными. Но и вполне позволительными, ведь он женат на девушке, которая только что подхватила тонкими пальчиками упавший рядом с краем лифа кусочек и отправила в рот.
Исайя поднялся с места.
— Спущусь вниз, в бар, дам вам время подготовиться ко сну. Не стоит меня ждать, я могу задержаться.
— Как пожелаете, милорд.
Милорд? Он знал ее недолго, но уже усвоил, что такое обращение означает нечто совсем иное, не то, что было произнесено. Она ведь не хочет сказать, что он должен остаться, а потом лечь с ней в одну постель?
Проклятие! Исайя решил, что непременно уйдет и будет оставаться в баре так долго, как…
В следующую секунду в комнате раздался звон разбитого стекла. Фелиция вскрикнула и поднялась на ноги. Ветер разметал по полу подсвеченные луной осколки. Исайя обнял Фелицию и отвел подальше от окна.
— Что случилось? — воскликнула она, перевела дыхание и положила голову ему на плечо.
— Дерево упало и разбило окно. Видите, на кровати ветки.
Порыв ветра не смог заглушить крики постояльцев из соседних комнат. Послышался топот по лестнице — люди поднимались и спускались. Судя по всему, окна в фойе тоже пострадали.
— Может, проведем ночь внизу? — Фелиция прижалась к нему, желая согреться.
— Лучше остаться здесь. Огонь горит, и его не надо делить с десятком людей.
— Но на кровать невозможно лечь.
— У меня есть мысль. — Он взял свое пальто, встряхнул и накинул ей на плечи. — Вот, Фелиция, сядьте у камина.
Она устроилась на ковре и посмотрела на него снизу вверх.
— Что вы намерены делать?
— Смастерить укрытие. Вы сможете подождать?
Она кивнула и поежилась от ворвавшегося в комнату холодного ветра.
Исайя взял покрывало с кровати и ловко стряхнул с него осколки, затем поставил на расстоянии от камина два стула и накинул на них одеяло. Теперь необходимо найти, чем подпереть так называемые стенки по бокам и чем прижать «крышу», лежащую на камине. Тогда тепло от огня будет идти в их шалаш.
Ах, ему подойдет карниз, ведь в гардинах сейчас нет никакого смысла. А напольная вешалка поможет удерживать одеяло сбоку. Исайя огляделся. Что же еще использовать? Взгляд упал на большую картину на стене, она тоже сгодится для
