Счастливчик Ген (Игра) - Геннадий Ищенко

– Правильно говоришь, Грасс, – одобрила мать, красивая женщина лет на десять моложе своего мужа. – Зачем искать неприятностей? Хоть и нечасто, но случаются и грабежи, и убийства. Причем, как раз по ночам. Только нечего Краю по темноте мотаться одному, пусть идут вдвоем с Глакхом.

Я не возражал, и братья, прихватив на всякий случай кинжалы, торопливо ушли. Алина для разговора уединилась с родителями, а я остался ждать экипажа в обществе ее младшей сестры, которая по внешности была более молодой копией моей невесты.

– Повезло Альке! – говорила она, бросая в мою сторону многозначительные взгляды, выбирая наиболее удобные с ее точки зрения позы, чтобы я мог оценить ее прелести, и вообще без свидетелей флиртуя напропалую. Что-то девицы в этом мире слишком раскованные, причем, даже такие молодые. Если бы нас сейчас оставили на всю ночь одних в доме, я бы не поручился за то, что она не покусится на мою невинность, наплевав на то, что я жених сестры.

К счастью, вскоре возле дома застучали по брусчатке копыта лошадей и колеса экипажа, и мы с Алиной, попрощавшись с моими новыми родственниками, забрались на мягкое заднее сидение открытого экипажа, запряженного парой лошадей. Кучер взмахнул кнутом, и лошади рванули с места.

– А нельзя ли ехать потише? – сказал я кучеру, чуть не откусив при этом язык.

Амортизаторы, как и шины на колесах, отсутствовали напрочь, и экипаж нещадно трясло.

– Никак нельзя, ваша милость, – не оборачиваясь, прокричал мне кучер. – По темному времени только так и ездим, да и то иногда случается нападают.

Он как накаркал. Не успели мы проехать и половины пути, как из-за угла дома выбежало больше десятка мужчин, перекрывая дорогу лошадям.

Глава 6

На улицах Расвела фонарей отродясь не вывешивали, и в царящем мраке лишь еле-еле выделялась лента дороги и более темные пятна окружающих ее домов. Окна на ночь закрывали ставнями, а небо с утра было затянуто тучами, так что для человека с обычным зрением нападающие представлялись смазанными серыми тенями. У меня в этом плане было большое преимущество. Своим сумеречным зрением я мог разглядеть и контуры домов, и фигуры бандитов.

– Быстро под сиденье, и не вздумай высовываться, – успел я шепнуть Алине, после чего распахнул дверцу и выпрыгнул на мостовую, одновременно извлекая меч.

Наверное, я не смог бы сделать того, что сделал, если бы не сильный страх за любимую девушку. За всю свою жизнь, я убил только одно живое существо – воробья из рогатки. А потом стоял над жалким трупиком, в который превратилась до того весело чирикающая птица, и чувствовал себя дрянью и глупцом. Больше я в птиц никогда не стрелял.

А здесь были не птицы, а люди, но я подскочил к первому, пытающемуся запрыгнуть в экипаж, и без колебания ударил его мечом у основания шеи. Мне плескануло кровью прямо в лицо, но, по счастью, не залило глаза, и я успел зарубить еще одного из нападавших, прежде чем на меня бросились сразу двое, вооруженные длинными кинжалами. Меня они почти не видели и чертили перед собой воздух ударами клинков заученными движениями. Я же их видел прекрасно и уложил одного за другим ударами в грудь. Покончив с ними, я повернулся к экипажу.

Вместо кучера на козлах сидел какой-то детина, который уже собирался отогнать захваченное имущество, видимо, в тот переулок, откуда выскочили нападавшие. Еще один бандит стоял на подножке экипажа, а трое остальных двигались по направлении ко мне. Я впервые применил ускорение, что было силы прыгнув к тому, кто мог вот-вот нашарить внутри экипажа мою Алину. Не ожидавшие от меня такой прыти, да еще едва видящие, грабители проморгали мой маневр, и их еще на одного стало меньше. Я успел наискось сверху вниз рубануть стоявшего на подножке и, когда он с жутким криком опрокинулся навзничь, занять его место. Обернувшийся на крик верзила получил колотую рану в грудь и, выпустив вожжи, молча, растянулся на брусчатке. Лишь зазвенел по камням выпавший из его руки тесак. Не теряя времени, я запрыгнул на козлы и, подхватив вожжи одной рукой, другой что было силы ударил одну из лошадей мечом плашмя. Она рванулась, чуть было не перевернув экипаж, но я тут же огрел и вторую, после чего обе поняли, что от такого возницы ничего хорошего ожидать не стоит, а надо улепетывать что есть силы.

Я гнал коней минут пять, после чего с трудом их остановил и бросился к Алине. Только хорошая реакция и сумеречное зрение помогли мне избежать удара кинжалом, который девушка нанесла из-под сидения, заметив мое движение.

– Слава богу, с тобой все в порядке! – вырвалось у меня. – Больше на ночь глядя я и сам без большой нужды никуда не пойду, и тебя не пущу. И откуда у тебя, кстати, кинжал, которым ты мне чуть не выколола глаз?

– Прости, я не думала, что это ты. А кинжал выронил тот разбойник, которого ты зарубил.

– Выбирайся из-под сидения, будем думать, как найти дорогу к дому. Я и днем-то в городе почти не ориентируюсь, тем более сейчас.

– А где наш кучер?

– Убили, наверное.

– Пошарь на козлах под сидением, там они обычно держат факелы именно на тот случай, когда нужен свет. Наверное, лучше них город вообще никто не знает, но такой ночью, когда не видно ни зги, и они могут заблудиться. Экипажи ночью редко ездят, этому кучеру братья заплатили вдвойне.

– А он и согласился на свою беду. Надо было мне быть умнее, и предупредить Клару, что мы можем заночевать у твоих. Завтра все равно на занятия не идти.

– Что толку по-пустому сокрушаться о не сделанном? Ты факелы нашел?

– Факелы нашел, ищу огниво. Ага, вот и оно!

Через пару минут Алина узнала место, где мы остановились. Для меня все дома были одинаковыми, да еще в свете факела, но девушка, всю жизнь прожившая в этом городе, ориентировалась в нем не хуже кучеров.

– Езжай прямо еще пару кварталов, – велела она мне. – А потом повернешь направо. Тогда вскорости и наш дом будет. Смотри его по левой стороне, уж дом Клары ты узнать должен.

До нашего дома факел не дотянул, но уже пошла знакомая мне улица и я не стал возится, зажигая другой. Возле калитки я остановил экипаж и соскочил с козел.

– Я привяжу лошадей к забору, и пусть стоят до утра, а ты иди вперед и предупреди Клару. Если она меня увидит первым с ног до головы залитого кровью, боюсь, для нее это может плохо кончиться.

Так и сделали. Я остался возиться с лошадьми, которых постарался покрепче привязать к забору, а Алина побежала в дом, где ее встретила встревоженная Клара, которая ждала нашего появления. Правда, Клару мы все равно перепугали, так как оказалось, что кровью окатило не одного меня, на Алину тоже попало достаточно. А она ее еще и размазала по лицу. Я, когда зажигал факел, больше смотрел по сторонам и эти мазки не заметил. А вот Клара все прекрасно рассмотрела и от страха чуть не разбила лампу. Мое появление она восприняла уже более спокойно, несмотря на то, что я до пояса был весь в потеках крови и, как оказалось, колет был разрезан ударом кинжала. Один выпад я все-таки пропустил, но, по счастью, тела клинок не достиг, только испортил одежду.